Она завернулась в полотенце и провела ладонью по запотевшему зеркалу. Отражение все также показывало ее уставшей и нездоровой, но во взгляде появилась решимость и позабытый огонек. Отражение ей ухмыльнулось, и Сиерра в ужасе отпрянула. Огонь в глазах принадлежал вовсе не ей. Темная оскалилась и склонила голову вбок.
«Нет, не может быть! Только стоило расслабиться»
Сиерра схватила тяжелую мыльницу и, размахнувшись, разбила зеркало вдребезги. Осколки со звоном посыпались на пол, и в каждом из них Сиерра видела не себя, а смеющуюся Темную, которая отчаянно рвалась в этот мир.
Девушка завесила все зеркала в доме, лишь бы не видеть этот лихорадочный блеск в своих глазах. Она провела всю ночь, сидя в постели и поджимая колени к груди. Времени оставалось все меньше. Либо Темная победит, либо разум разрушит тело изнутри, чтобы не впускать ее.
Так наступил ноябрь. Сиерра выборочно ходила на собрания Ордена, почти не общалась с друзьями и отчаянно искала выход, тратя те силы, что уже и так были на исходе. Отчаяние — вот, что привело ее в один из холодных вечеров в поместье Розье. Она знала, что это был безумный вариант, при котором шанс на победу неумолимо стремился к нулю, но, когда ты умираешь, страх, стыд и рассудок легко покидают тебя.
Сиерра уверенно шла по широкой дорожке, ведущей прямо к просторному особняку. Вокруг простирался некогда роскошный сад, который совершенно не пощадил ноябрь, бесстрастно обнажая тонкие и костлявые ветви деревьев и кустарников. На крыльце гостью встретила милая эльфийка с большими голубыми глазами, что сейчас смотрели с подозрением и тревогой.
Сиерра помнила ее. Лишь раз ей довелось побывать в доме Розье — после триумфального открытия лавки. Домового эльфа звали Торви, и она была невероятно учтива, дружелюбна и болтлива. Сейчас эльфийка всем своим видом словно демонстрировала гнев хозяина дома, и Сиерра бы вовсе не удивилась, если бы ее выгнали отсюда пинком под зад.
— Госпожа Блэк. — Торви низко поклонилась. — Для меня честь видеть ваш светлый лик в этот мрачный вечер.
Сиерра вскинула брови и едва не усмехнулась тому, как потрясающе эльфийка завуалировала свою внезапную неприязнь.
— Торви, я пришла к твоему господину. Я могу войти?
Торви молча пропустила гостью вперед и зашла следом, запирая за собой тяжелую массивную дверь. В гостиной царил полумрак, и лишь несколько догорающих свечей мерцали и бросали причудливые тени на стены.
Эльфийка оставила девушку в гостиной и испарилась. Сиерра чувствовала себя неуютно: хотелось сбежать и отбросить подальше эту бредовую идею, но было поздно. Со стороны лестницы послышались тяжелые шаги. Девушка обернулась и увидела его: Эван неторопливо спускался вниз, и лишь сумеречный свет, струящийся из окна, освещал его лицо. Вернее было бы назвать его не лицом, а непроницаемой маской. Розье остановился поодаль и сунул руки в карманы брюк. На нем была черная рубашка, верхние пуговицы которой были расстегнуты. Он наверняка работал в своем кабинете, думала Сиерра, так и представляя его сосредоточенный взгляд, расслабленную позу и стакан рома в свободной руке.
Она чертовски по нему скучала. И сейчас вместо всех этих колючих взглядов, просьб о помощи и серьезных разговоров ей просто хотелось очутиться в его руках, и чтобы все было хорошо. В его объятиях всегда было хорошо, даже если вокруг страдали люди.
— У тебя пять минут, — сухо произнес он. — У меня много работы.
Ледяной тон вернул ее на землю и отрезвил разум, пустившийся в непозволительные воспоминания и желания. Падать всегда больно.
— Я принесла тебе часть долга за лавку. Это пока лишь малая часть, даже не треть, но…
Она молча протянула ему конверт. Розье равнодушно проследил взглядом за ее рукой и кивнул Торви. Та осторожно взяла конверт и отошла. Сиерра с трудом проглотила этот унизительный жест с его стороны. Он даже не хотел ничего брать из ее рук.
— Ты пришла не за этим. Деньги — предлог, — равнодушно сказал он. — Что тебе нужно?
Сиерра стушевалась. Розье явно был настроен враждебно, и просьба о помощи прозвучит неубедительно, нелепо и глупо.
— Пять месяцев тишины, и ты заявляешься в мой дом, — звенящим от гнева голосом продолжил юноша.
— Мне нужна твоя помощь, — выпалила Сиерра. Эван насмешливо вскинул брови.
— И с чего ты вдруг взяла, что я тебе ее окажу? — Он демонстративно держал дистанцию и насмехался. — У меня что, на лбу написано «я осел»?
— Эван, я знаю, что ты зол, но у меня был веский повод так поступить, и я все тебе объяснила.
— Ты не объяснила. Ты просто выставила меня за дверь. А знаешь что? — Он всплеснул руками и подошел ближе. — Ко мне никто не приходил, не вербовал, ничего о тебе не спрашивал. Ты просто гребанная сука с манией величия. Или все же с манией преследования?
Эван сделал вид, что обдумывал свои слова. От него веяло яростью и ненавистью, что окутывали все пространство холла. Торви поджала уши и юркнула в столовую, закрыв за собой дверь. Сиерра поджала губы.
— Послушай…
— Нет, Блэк, это ты послушай! — Розье угрожающе навис над девушкой, вынуждая ее сжаться под его гневным взглядом. — Ты не можешь меня прогонять, а потом снова подбирать, как какого-то щенка. Раз поставила точку, то имей смелость не превращать ее в запятую ради своей выгоды.
Сиерра почувствовала себя грязной после его слов, ведь так все и было, и каждая едкая фраза была полностью оправдана и заслужена. Вся эта идея прийти в его дом и просить о помощи, не имея на это никаких моральных прав, показалась ей до жути абсурдной.
— Вали, Блэк, — ровным голосом произнес Эван, возвращая себе самообладание. — От меня ты помощь не получишь.
Он повернулся к ней спиной и немедля зашагал на второй этаж, наспех перешагивая ступени через одну, будто дышать с гостьей одним воздухом ему было невыносимо.
Чувствуя невероятное унижение и стыд, Сиерра ушла и, как только вышла за кованые ворота, мигом трансгрессировала к своему дому. В ванной она терла грубой мочалкой свою кожу до боли, до красноты и крови, как будто хотела смыть с себя эту грязь, в которой она позволила себе изваляться. Сиерра раздумывала, как бы она сама поступила на месте Розье, и ответ всегда был одним: прогнала. Унижения были заслужены, но от этого становилось лишь больнее. Когда сил натирать кожу не осталось, девушка уселась в ванну и, подтянув колени к груди, заплакала. То были не слезы обиды и жалости к себе, а осознания, как чертовски она устала бороться. Ей хотелось сдаться и дожить свою жалкую жизнь в покое, где нет места борьбе за выживание.
Эван несколько дней прокручивал в голове их встречу, анализировал слова, действия, жесты и мимику, пытаясь понять, что сподвигло горделивую Сиерру Блэк прийти к нему в дом и просить о помощи. Он слишком хорошо ее знал, и прежняя Сиерра ни за что не попросит помощи, а будет пытаться сделать все сама. Что-то не складывалось.
Он знал, что скорее всего пожалеет об этом, но на исходе четвертого дня размышлений стоял возле ее дома в Касл Комб.
Звонок в дверь был неожиданным и застал девушку врасплох. Сонная, она открыла дверь и обомлела, думая, что это все ей только снится. Эван Розье нетерпеливо постукивал ногой и метнул в Сиерру озлобленный колючий взгляд.
— Я ненавижу тебя, Блэк.
Взяв себя в руки, девушка выгнула бровь.
— Ты пришел ко мне домой, чтобы сообщить это? Не стоило так утруждаться.
Вот эту Сиерру он и помнил, но та, что пришла на днях была другой: сломленной, разбитой и отчаявшейся. Он бегло осмотрел ее и остановил взгляд на левой руке, кожа которой была больше похожа на кусок мяса, испестренный язвами, что уходили высоко под рукав шелкового халата.
— Что это? — Он кивнул на руку, и девушка инстинктивно попыталась натянуть рукав ниже. — С этим тебе нужна помощь? Ты не можешь убрать эту хрень сама, несостоявшаяся целительница?
Сиерра опустила плечи и пропустила его в дом.
— Все не так просто.
Она начала свой рассказ с самого начала: как Волан-де-Морт обманом заманил Гарри в Отдел Тайн, как они отправились ему на помощь, сражались с пожирателями. На моменте, когда она едва не потеряла отца, девушка запнулась и сделала глоток воды. Рассказала о прикосновении к Арке Смерти, о своих ощущениях после, о страшных снах, о догадках, что тьма родового проклятия действительно рвется наружу, и как эта мысль ее пугала.
