Юноша смотрел не на меня, а устремил взгляд в пол, но на его губах играла ядовитая ухмылка, никак не вяжущаяся с тем добрым и светлым парнем, которого я знала ранее.

Война слишком изменила его.

- С такими, как ты, скучно, - как бы случайно бросил он. – Ты слишком консервативная и правильная.

Я сжала под столом руки в кулаки, отчего ногти больно впивались в ладони, но эта боль отрезвляла и позволяла мне сохранять самоконтроль. Рон был прав: Джордж отныне не следит за своим языком, а, возможно, таким образом просто хочет избавиться от меня побыстрее, надеясь, что я обижусь, расплачусь, назову его ублюдком и убегу.

- Тебе и такая не светит, - цинично сказала я, зная, что где-то в глубине души, но задела его. – Ты себя видел?

- Стараюсь избегать зеркал. – Джордж поставил стакан на стол и откинулся на спинку кресла.

- Настолько омерзительна собственная физиономия? – едко спросила я, теряя над собой контроль.

Джордж пронзительно посмотрел мне в глаза, испепеляя взглядом, отчего я вмиг прикусила язык. Он поднялся с места и подошел ко мне слишком близко, а затем наклонился, и его лицо оказалось прямо на уровне моего. Я испытала чувство страха за свою сохранность, боялась, что он разозлится и ударит меня, ведь Рон наговорил мне кучу баек.

- Настолько больно видеть в отражении человека, которого больше нет, - твердо ответил Джордж, явно борясь с желанием схватить меня за волосы и выкинуть прочь из магазина.

Я бы на его месте хотела именно этого.

- Прости… Я… Я не хотела… - бормотала я, опустив взгляд в пол.

- Убирайся отсюда, - холодно сказал Джордж и отвернулся. – Ты не поняла?

В интонации его голоса слышалась неприкрытая угроза, служившая мне предупреждением, поэтому я решила ею не пренебрегать. Встав со стула, я направилась к выходу, но у самой двери обернулась, наблюдая за тем, как Джордж смотрит на потемневший пейзаж за окном, не моргая.

- Грейнджер, тебе помочь? – сквозь зубы процедил парень, и в этот момент в кабинет ворвался взбудораженный Рон. – О, пришел на помощь своей недопринцессе?

- Что ты сказал? – Рон прищурился, а его руки напряглись.

- Прекрати. – Я взяла парня за руку и потянула на выход. – Пойдем, ты, наверное, проголодался.

Когда Рон поддался мне, и мы вышли в коридор, до нас донесся насмешливый голос Джорджа:

- Вы такие омерзительно-приторные, самих от себя еще не тошнит?

- А тебя не тошнит от собственной желчи, которой ты вот-вот подавишься? – съязвил Рон.

Но узнать ответ его старшего брата нам было не суждено, так как я из последних сил старалась вывести парня на свежий воздух, что, наконец, мне удалось.

- Вот поэтому я и хотела поговорить без тебя. Видишь, что получается?

Рон пнул камешек, лежащий на земле, и хмуро посмотрел на меня, а затем всплеснул руками.

- Он только и делает, что оскорбляет. Я не хотел, чтобы ты слушала всю грязь, что льется из его рта.

- Рон, я ценю твою заботу, но это лишнее. Я уже не та маленькая девочка, которая остро реагирует на беспочвенные оскорбления. – Я ласково провела по золотистым волосам парня и улыбнулась.

Тот зажмурился и расслабился словно кот, с достоинством принявший поражение и свою полную и бесповоротную капитуляцию.

- Пойдем домой. Я приготовлю вкусный ужин, ты ведь наверняка голодный. – Рон активно закивал, а я заливисто рассмеялась. – Так и знала.

Перед тем как трансгрессировать, последнее, что я увидела – это едва заметный силуэт Джорджа в темном окне на втором этаже самого веселого магазина, которым сейчас владел самый грустный человек в мире.

Плотно накормив своего парня горячим ужином, я приняла расслабляющую ванну и намеревалась лечь спать, чтобы выспаться перед очередным рабочим днем, но у Рона были немного другие планы на то, как лучше коротать время в ночное время суток.

Я сидела возле зеркала и мазала руки кремом, когда он подошел ко мне сзади и стал нежно касаться губами плеч, а затем шеи, которую я охотно подставляла для поцелуев. Рон всегда был очень нежным и ласковым, боялся навредить мне и причинить боль. Признаюсь, порой и мне хотелось какой-то необузданности, которую юноша не мог мне дать, а, может, просто не хотел.

- Мы опять не выспимся, - прошептала я, закатывая от удовольствия глаза.

- Угу, - промычал Рон и подхватил меня на руки, отчего я невольно взвизгнула и засмеялась.

- Что ты делаешь? – все также смеясь, голосила я.

Но когда я оказалась на мягких простынях, все мое веселье сошло на нет, уступая место вожделению. Руки Рона блуждали по моему телу, изучая, будто в первый раз; парень покрывал поцелуями каждый участок молочно-белой кожи, заставляя меня томно вздыхать от нетерпения. Когда мне, наконец, удалось ощутить то, чего так требовалось моему телу, я тихо застонала, подстраиваясь под ритм движений, который задавал Рон.

Волны наслаждения окутали меня одна за одной, заставляя с силой прикусывать губы и сдерживать крик, норовивший сорваться с них. Рон отрывисто поцеловал меня и обессилено рухнул на подушки. Тишину спальни нарушало лишь сбившееся и шумное дыхание нас обоих, которое с каждой минутой приходило в норму и затихало словно ураган, шедший на спад.

И вновь я заснула глубокой ночью с единственной мыслью, что в очередной раз не высплюсь.

Когда я проснулась, Рона не было в постели, как и всегда – он постоянно вставал раньше. Зевнув и похныкав из-за того, что невероятно хочется спать, я поднялась с постели, которая в это утро казалась мне такой мягкой, теплой и манящей, какой не была еще никогда. Не обнаружив Рона и на кухне, я испугалась, что проспала, однако настенные часы услужливо подсказали мне, что все в порядке.

Наспех позавтракав и одевшись, я аппарировала ко входу в Министерство, где толпилась огромная очередь желающих попасть на свои рабочие места. Никогда не понимала прелесть системы смыва в унитаз, но особого выбора не было, поэтому со временем я свыклась.

Рабочий день проходил по привычной, въевшейся в мозг схеме, но рутинная работа, подразумевающая постоянно повторяющиеся манипуляции меня не пугала, скорее наоборот. Я слишком устала от риска и импровизаций еще во время обучения в Хогвартсе, когда адреналин в крови зашкаливал, поэтому сейчас я лишь наслаждалась тем, что все идет по плану, а за углом меня не поджидает какая-то опасность, угрожающая жизни.

В течение дня в моей голове созрела идея, которую я намеревалась воплотить в жизнь, поэтому, как только часы пробили шесть вечера, я подхватила пальто и сумку и сразу же покинула душное помещение, коим являлся мой кабинет.

Надеясь, что Рон ничего не испортит, я наведалась в продуктовый магазин, накупив приличное количество еды, а затем, нагруженная пакетами, подошла к «Вредилкам», которые, судя по времени, были еще открыты.

Верити устало улыбнулась мне, подозрительно взглянув на объемные пакеты, но ничего не сказала. Я лишь кивнула ей и поплелась вверх по лестнице.

Джордж, по обычаю, находился либо в кабинете, либо в лаборатории, поэтому я спокойно разложила некоторые продукты и принялась стирать пыль с мебели и периодически чихать, недовольно фыркая. Чтобы не испачкать волосы, я завязала их в хвост и похвалила себя за то, что надела с утра брюки, а не юбку.

С полами вышло труднее: кое-где были разлиты, по-видимому, зелья непонятной мне консистенции и еще множество всякой дряни неприглядного вида и запаха. Ползать на коленях и оттирать это было неприятно, но я старалась меньше думать о том, чем все это было изначально.

Когда с уборкой было покончено, я улыбнулась и стянула резиновые перчатки, найденные в шкафу, и собралась заняться ужином, но застыла на месте прямо посреди кухни, заметив облокотившегося о стену Джорджа. Его хмурое лицо не предвещало ничего хорошего, но я тешила себя иллюзией, что он не тронет меня.

- Какого черта ты тут устроила, Грейнджер? – прошипел парень, надвигаясь на меня.

Я невольно отступила назад, уперлась спиной в стену и вся сжалась, чувствуя, что почему-то до ужаса боюсь Джорджа. До дрожи во всем теле, до подгибающихся коленей боюсь. Руки не слушались, и я нервно теребила край классического серого пиджака, слушая собственный пульс где-то в районе висков.