— Да все нормально, — Дарья поставила бумажный стаканчик на стойку. — Ну, может пойдем уже на каток.

— Конечно, — улыбнулись вежливо ей в ответ.

Когда дожди закончились, Даша решила уже совмещать снова три дела вне работы. Сначала из офиса ехала на каток, который располагался в паре кварталов, а потом — отправлялась в центр. Гуляла по Пушкинской, Дерибасовской, сворачивала на Приморский бульвар и через парк шла на пляж Ланжерон. Этот маршрут был мил сердцу. А еще она начала видеть то, о чем ей иногда рассказывал Ник. Например, тот дом с плоской стеной. Колька рассказывал о нем, когда они в Киеве такой же видели.

Или памятник Ришелье и основателям Одессы. Огромные ступени на Потемкинской лестнице и монументальный порт. Дарья проживала в эти свои прогулки будто бы все три месяца отношений с Колей. Она вспоминала его рассказы об этом городе, атмосфере, интересных парках. Одесса ее поразила. Где-то бы здесь в центре она бы и обосновалась. Даже всерьез задумалась о переезде со служебной квартиры на одну из центральных улиц рядом с морем.

Завершала свои прогулки она около моря. Кормила чаек, смотрела на первых туристов в конце апреля и наблюдала за местными. Провожала закат и возвращалась в квартиру. Иногда дома все же делала работу, которую так упорно сливали сотрудники местного офиса.

Но определенно точно у нее получалось. Метрики, по которым она привыкла проверять работу, сходились. Некоторые менеджеры уже переняли ее стиль руководства и пытались правильно построить свои коммуникации. Поэтому Дарья Александровна чувствовала гордость за себя и ощущала немного печали из-за своих осенних отношений. Все же — когда не забиваешь голову работой, коварные мысли начинают проникать из подсознания в более разумную часть. Или неразумное сознание — как посмотреть. Даже пару раз читала о себе в гороскопах, пытаясь понять, похожа ли она на свой знак. Почти дошла до того, чтобы проверить свою совместимость с Колей. Но вовремя себя одернула — еще до того, как пальцы вбили запрос в поисковой системе.

В Киев в последние дни мая она ехала с твердым намерением изменить и свою жизнь в столице. Да, определенно, да. Ее ждет новая должность, которую она определенно точно заработала. Немного подкорректирует быт. К тренажерке добавит каток — и вперед, в светлое будущее. Нужно и вправду чуть больше времени уделять себе. И даже начала она с того, что обрезала свои волосы — убрала предыдущую длину до поясницы, оставив лишь небольшие пряди, которые едва касались плеч.

За свою командировку в Одессе Даша почти не общалась с родственниками. Перекидывалась некоторыми сообщениями с сестрой, иногда писала маме, что у нее все нормально. Отсутствие близких неожиданно даже для нее обернулось чем-то тоскливым. И Дарья даже не разозлись, когда ей пришлось поменять билеты на самолет и улететь обратно в Киев на день раньше. Просто молча собрала вещи, сдала их на ленту багажа и заняла свое место на борту.

И впервые в жизни решила устроить родным сюрприз. Даже купила для этого небольшие подарки в Одессе. По приезду разобрала сумку у себя в квартире, протерла пыль, которая успела накопиться за время ее отсутствия и поехала к маме. За своей машиной она скучала. Поэтому с большим удовольствием включила Рахманинова погромче и уверенно держала руль, наслаждаясь запахом, мягкими сиденьями и ощущениями плавного хода под руками.

После развода папа оставил квартиру и дом за городом жене и детям. Сам переехал на съемную квартиру, а потом уже купил себе новую. Так что панельная многоэтажка средней давности жилого фонда была для нее особенным местом. Дарья Александровна припарковала свой NX около отчего подъезда, посмотрела на привычные серые стены и замерла на пару минут, слушая последние аккорды. Положила руки на руль и думала.

Вот здесь началось то самое планирование, здесь началась любовь к цифрам. Здесь появились ее первые амбиции, идеи. Отсюда она со спокойной душой переезжала пять лет назад в квартиру, подаренную отцом. И сюда же снова вернулась, когда совсем в себе запуталась. Потому что Одесса была тем местом, где ее мировоззрение немного изменилось. А от этого какой-то там грустный огонечек внутренний решил напомнить ей о Нике. Мол, хозяйка, раз у тебя тут ценности меняются, может перестанешь быть категоричной?

Девушка печально вздохнула, достала ключи из зажигания и все же пошла в квартиру к маме и Лизке, прихватив подарки. И чего точно не ожидала, так это того, что дверь ей открывает ее собственный отец. В наспех надетой футболке и спортивных штанах.

— Э-э-э, привет, папа.

— Ну, здравствуй, дочерь, — отец потянулся и сжал в медвежьих объятиях старшую дочь. — Ну ты, проходи, пропажа наша.

— А почему пропажа?

— Ну это же ты уехала на другой конец страны без привета и ответа, — и уже вглубь квартиры, — Елена Дмитриевна, встречай блудную дочь.

А дальше объятия мамы, вопросы отца. Дашу усадили за стол, и тут же перед ней появилась еда. И все это на фоне потерянной от увиденной картины Дарьи. Когда отец, прихватив пачку сигарет, исчез на балконе, девушка не выдержала:

— Мам, что происходит? Вы же в разводе? — с вопросом уставилась на мать.

— Ну это никак не мешает нам вспоминать молодость, — флегматично пожала плечами мама, суетясь около кухонного гарнитура. — Я тебе более скажу — это никак и не ограничивает нас.

— Вы что, помирились?

— Не знаю, может… Вроде бы, не могу точно сказать.

— В смысле? Ничего не поняла. Мне, может, уйти? Если я немного не вовремя пришла?

— Да конечно, — мама даже подперла руками талию. — Сиди уже, тем более, что отец скоро все равно уходит. У него встреча в четыре. Так что будем беседовать и делиться впечатлениями.

Мужчина действительно через полчаса ушел. При этом обнял по очереди обеих, а потом попросил бывшую жену провести его до дверей. А она после вернулась в комнату, игриво поправляя прическу. Даша только отвела взгляд, делая вид, что ничего не заметила.

— И давно у вас с отцом снова все закрутилось?

— Да с декабря, наверное.

— А Лизка в курсе? Она мне ничего не говорила.

— Да тоже не знает она. Вечно же дома нет. Тем более, когда с этим Артемом начала встречаться.

— А с этого места поподробнее. Как тебе этот Артем?

— А ты что-то знаешь? — мать тут же включила в себе детектива. — Она меня с ним еще не знакомила. Но точно приводила сюда, когда меня не было. Я потом презервативы нашла в мусорке.

— Ты расстроилась этому факту?

— Ты шо, типун тебе на язык! Слава богу, что они ими пользуются. Но все же, что ты знаешь об этом Артеме?

— Да ничего, у тебя же как раз и спрашиваю, — Дарья промолчала, что когда-то Ник рассказывал ей о друге. Но раз мама не была в курсе существования самого Кольки, о его новостях тоже лучше было бы промолчать. Поэтому решила не усугублять ни свое положение, ни Лизкино.

— Ла-а-а-адно, будем ждать, пока красавица наша расскажет.

А после было чаепитие. Мама поставила перед дочкой пузатый прозрачный чайник и тортик с идеально ровным разрезом.

— Мам, куда такое калорийное?

— Ну, знаешь, доченька, нужно тебе мужчину завести. Тогда будет проще сбрасывать калории.

— Ну мужчина — это не рыбка, чтобы я его заводила. А так, мам, давай не будем об этом.

— Ладно, не будем. Тогда расскажи, как твоя работа в Одессе, что дальше и как?

Дарья рассказывала маме о прогулках, фигурном катании и немного о работе. А что делать здесь и как дальше сложится жизнь, она не знала. С начальством еще не говорила, только через три дня. А сама она ничего не решала и не понимала. С одной стороны хотелось дождаться какой-то высокой должности. А с другой — с ней случилось то самое выгорание. Кажется, о нем постоянно твердил Колька. Работать ей не хотелось. Она на автомате ходила, посещала ту же ледовую арену. Но не чувствовала вообще никакого удовлетворения. Хотелось прокрастинировать. Это у нее получалось более чем отлично.