Не спорю, иногда не вредно и помечтать. Тем более кто же, скажите мне на милость, не любит, когда его мечты рождаются и, преодолев первые шаги, устремляются вперед. Они, бесспорно, напоминают детей, будь то ребенок человека, коровы или кита. Такие же нерешительные поначалу, но постепенно, обретая силы, они становятся любопытными, в их взгляде появляется живой интерес. С виду все это чистейшая прелесть. Мечты, как и мы с вами, – начало всего. Мы безупречно гармонизируем друг с другом, превосходно дополняем друг друга, сливаемся и реализуемся. Мы вместе – начало всего, мы – процесс движения. Из нашей слаженной работы появилось все, что мы видим вокруг себя. И это, по моему мнению, прекрасно. Процесс творения мира, который вовлекает тебя в эту совершенную игру под названием «жизнь». И эта игра становится особо занимательна, когда ведешь ее ты. Вот она, жизнь, ярко сияющая на солнце, купающаяся в любви и заботе светила. Так заманчиво и соблазнительно окунуться в нее…

Первоначально желания возникают в одном бескрайнем месте, конечно же, как и эта книга, ведь она мое желание! Она также пришла из сокровищницы творений, а я просто помогла ей воплотиться в образе нашего окружающего мира. Эта удивительная история захотела открыться именно тебе! Здесь и сейчас, совершенно не важно, где ты находишься, сколько верных друзей тебя окружает, какое количество времени ты здесь пребываешь, какая боль хранится в уголках твоего сердца и через что порой проходил твой путь. Все осталось позади, а что еще не случилось, то еще не произошло. При любом раскладе у тебя сейчас есть только одно мгновение, чтобы чувствовать, и эта книга, чтобы почувствовать. Именно поэтому отбрось всю суету и прикрой за собой дверь. Добро пожаловать!

Пожалуй, забудем ненужные формальности, оставим их для других, просто садись. Садись же поскорее! Вот так вот. Устраивайся поудобнее, а я присяду здесь, рядом с тобой по левую руку, смотри, локтем не пихаться. Вот так вот. А теперь смотри: прямо перед тобой кто-то спит. В этой одинокой, обветшалой от времени, пропахшей сыростью комнате стоит покосившийся диванчик, и на нем кто-то безмятежно спит. Оглянись. Вот у изголовья дивана-кровати зеленый таз, в него с потолка капает вода летних и осенних дождей. Дальше расположился незамысловатый комод; он просто ужасно не гармонирует с выкрашенными в салатовый цвет стенами. У окна, которое, увы, не открывается – оно прогнило и, если его все-таки открыть, распадется на щепки, – стоит стол, заваленный тетрадями и книгами. Не правда ли, это самое чудное место, которое тебе доводилось видеть? Но комната сама по себе ничто без человека – хозяина. А теперешний хозяин не кто иной, как сопящее создание под одеялом.

Секундная стрелка вечно спешит, нет бы остановиться, отдышаться, а она вместо этого продолжает гнаться. Вот и сейчас ей уже не терпится положить конец пятьдесят девятой минуте.

– Один, два, три, четыре… Я обязан вести счет, кто же, если не я? Семь, восемь, девять и…

«Пип, пип, пип!» – завизжал будильник.

– Опять двадцать пять! – раздался сонный голос Яны, и, не открывая глаз, она продолжила первую мысль дня. – Мне кажется или что-то похожее было вчера или, может быть, позавчера?

Отключив противный писк на телефоне, Яна позволила себе еще немного полежать с закрытыми глазами, рискуя снова провалится в сон. Но после четвертого сигнала девушка все-таки вытянула нехотя ногу из-под одеяла и с одним открытым глазом сползла на пол. После многочисленных попыток проснуться от звука будильника удар о пол пришелся весьма кстати.

В этом замысловатом доме царил и всем заправлял мрачный Инь. Морозный воздух с холодными полами вынудили Яну немедленно вскочить, и, стянув одеяло, она укуталась в него по уши.

За окном шел первый снег 2014 года. Календарь показывал, что сегодня 31 октября – тот самый день. На некоторое время два больших синих сапфира застыли, завороженные хлопковым вальсом за окном. Красиво, как картина, словно кто-то маленький и юркий в синем ночном колпаке взобрался на крышу и выпотрошил сотню перьевых подушек. Неожиданно очередной звонок будильника, заведенного с вечера, оборвал паузу зачарованного сердца, извещая, что надо поторапливаться. Когда Яна снова посмотрела в окно, все танцоры уже разбежались. Осень еще не решилась полностью уступить и сменила первый нестойкий снег дождем. А человечек на крыше скрылся, прихватив опустевшие наволочки.

А собственно говоря, в чем было дело? По какому поводу все эти сборы и представление? А оно то до ужаса скучное и серое, прямо как этот промозглый день уходящей осени. Сегодня эту юную особу ожидало очередное собеседование на вполне заурядную должность. О, уж эти собеседования, да гореть бы в аду тем, кто их выдумал! Спросишь: а что в них такого, да и что я так возникаю, что аж отправил невинные души в адов костер? Да вот есть в них что-то такое… впрочем, думаю, ты и сам знаешь.

Яна на дух не переносит будильники. А особенно в такие дни, как этот. Она не стала долго с ним церемониться и быстренько послала телефон в противоположную стену. Он разлетелся на части и умолк. Оставив телефон в таком состоянии и напоследок еще раз сладостно зевнув, Яна стянула непослушные белокурые волосы и принялась внимательно изучать свой образ в зеркале. Порой она всматривалась в отражающую поверхность десятками минут и все не могла понять одну, на первый взгляд простую вещь: кто же это напротив. «Разве это я? – снова и снова раздавался вопрос в ее голове. – Все мое, но словно не до конца мое. Как будто оно не принадлежит мне полноправно. Кажется, я могу сказать своему отражению: привет, я Яна, а кто ты? И оно ответит и расскажет свою историю».

Яна встряхнула головой.

– Прекратить этот бред! Надо собираться, – сказала она как можно тверже, позже повторяя про себя еще несколько раз слово «надо».

Так часто говорила ее сестра. Надо. И она всегда поступала как надо. Яна же безуспешно старалась сдружиться с этим «надо», но все, что она могла поделать, – это продолжать повторять его, как заклинание, в надежде, что оно зачарует в конце концов и ее.

С рождения Яна обладала белой, словно восковой кожей и впалыми щеками. Ее маленькое тело выглядело чуть ли не детским. Несмотря на то, что она не была худощавого телосложения, из-за этой особенности казалась хилой и невзрачной. Ярко проступающая сетка вен на руках и под глазами только придавала ей еще более болезненный вид. Тем не менее у нее были большие синие глаза, излучающие едва уловимое свечение, что придавало ей обаяния, а удачное стечение обстоятельств позволило появиться на свет, когда звезды благоволили новорожденным и осыпали их дарами. Именно поэтому Яна считалась вполне приемлемым человеком для общества. Этот факт мало завладевал ее мыслями; он бы вообще ускользнул от ее внимания, если бы однажды она не заметила, что быть приемлемым достаточно удобно.

С пробуждения минуло ровно тридцать минут, и Яна уже была готова покинуть свой островок счастья и выбраться в большой мир. А куда же без нее мы? Мы отныне без нее никуда! Вперед!

Наблюдая за ней даже непродолжительное время, можно заметить, что девушка избегала людных мест. Не то чтобы она не любила людей, нет, даже напротив. Отчасти дело было в ее одежде. Вся одежда, которую Яна носила, имела довольно неопрятный вид, потому что уже была в обиходе больше трех или четырех лет. Даже если бы Яна проявляла чудеса аккуратности, это бы не помогло, ведь в конце концов вещи имеют свойство со временем растягиваться и изнашиваться. Порой это порождало косые взгляды в ее сторону и даже пренебрежение, что доставляло немалый дискомфорт.

Но деваться было некуда, и Яна потопала вперед, прячась по пустынным улочкам и узким проходам, которым многие люди предпочитают более широкие и ровные дороги. Так она преодолела путь в два с половиной километра и оказалась на пятом этаже уродливого, требующего срочного ремонта здания. Девушка нервно выдохнула и миновала двери лифта.