Она была готова и выглядела не так торжественно, как накануне. Длинная синяя юбка оказалась широкими брюками – я заметил это, только когда спускались по лестнице. Приталенная сиреневая блузка собиралась на талии складками с помощью шнуровки. Девушка поймала мой завистливый взгляд. Футболка пропахла, после душа надевать её не хотелось, но пришлось за неимением сменки.

– Тебе ещё не принесли форму? – правая бровь девушки выгнулась дугой.

– Если предложишь надеть сарафан, мой ответ отрицательный, – буркнул я.

Вообще-то не по себе становится, когда твои мысли читают без лупы.

Мариийн криво улыбнулась:

– Я намерена вводить другую моду.

Вот и хорошо. Вот и славно. Уверен, что парни заценят штаны и рубахи.

Мы пошли по парку. Интересному, кстати. Дощатые, щедро измазанные мастикой дорожки висели в воздухе. Понятно, что под ними был фундамент, но из-за его незаметности создавалось такое впечатление. Клумбы остались позади около дворца. Здесь царствовали травы. Безусловно, высаженные по продуманному плану, выглядело это очень красиво и естественно. Воздух можно было черпать и разливать по бокалам. Аромат кедра бодрил. Даже захотелось пробежаться, но я честно вышагивал рядом с правительницей и молчал. Она тоже молчала, задумавшись.

Дорожка вильнула пару раз и уткнулась в миниатюрное сооружение с полупрозрачной сферической крышей. Что-то типа сильно затемнённых стёкол. Мариийн остановилась, склонив голову и молитвенно сложив руки.

– Что это? – спросил я.

– Мамин склеп, – ответила робким голосом. – Я тут ещё не была. Не откажешься сопровождать?

Я кивнул, и мы вошли внутрь. В полумраке я увидел совсем не то, что ожидал. Не было надгробий и мраморных ангелов. Не было даже изображений и надписей. В центре на подиуме из тёмного морщинистого камня лежала женщина. Красивая, довольно молодая и как будто спящая.

Мариийн опустилась на колено и прижалась лбом к сложенным рукам. Губы что-то беззвучно шептали. Я же стоял истуканом и не мог поверить, что люди могут вот так оставлять тела умерших. Странно всё-таки. Мариийн поднялась, повернулась ко мне, заглянув в глаза. Ей хорошо известны традиции моего родного мира, поэтому не сомневалась, что вопросов у меня целый ворох.

– Твою маму ещё не успели похоронить? – озвучил я первый из них.

– Её тело останется здесь. Пока это, – ладонь девушки погладила камень подиума, – пока жива её магия. Как только магия исчезнет, тело превратится в пыль.

– Магия твоей мамы?

– Наша общая. Этот минерал называется слеза тёмного бога. Мы умеем заряжать его нужными мыслями. Тут заключён запрет на тлен. Она сама приготовила склеп.

– Жуть, – не удержался я. Слышал, конечно, что некоторые гробы заранее себе выстругивают и даже спят в них – мало ли чудаков! Но всё же…

– Отцу не пришлось заниматься похоронами. Он получил возможность сопровождать меня на Землю.

– Они, выходят, ждали покушения? Готовились?

Мариийн пожала плечами.

– Дознаватели расследуют это дело. Нам нужно заниматься будущим, а не копаться в прошлом.

Из какого минерала сделана эта девочка? Я приготовился выступать утешителем. Не сомневался, что тут случится если не истерика, то хороший слезопад. А тут… Глаза Мариийн абсолютно сухие. Лицо спокойно и даже умиротворено. Правительница, одним словом. Хоть и непозволительно юная.

– Понятно, – все, что мог выжать из себя.

– На тебя напали ночью? Почему не сказал? – она подошла ещё ближе и не дала отступить, взяв за руки.

– Ну… эм-м… – Я глянул на тело её матери. Неловко было выяснять отношения здесь. – Давай выйдем, на воздухе поговорим.

Мариийн кивнула вверх:

– Мамин купол защищает от прослушки, так что лучше здесь.

Она ещё немного подалась вперёд, и я совершенно точно ощутил, как сносит крышу. Ну нельзя же! Едва собрал мысли, чтобы ответить:

– Были четверо. Я их расшвырял. Не думай, что слабак.

– В следующий раз пришлют больше, – приподнявшись на цыпочки, она шепнула прямо мне в губы: – Надо подготовиться.

Кто мог подумать, что подготовка к бою с двумя десятками наёмников подразумевает поцелуи с красивой девушкой? Надо бы рассказать тренеру.

Меня подхватило, подняло и унесло в райские кущи.

Как классно целовать её! Мягкие губы, сладкие, влажные. Я не мог поверить, что это происходит наяву. Где-то очень-очень глубоко шевелилось сомнение, я упорно отодвигал его, стараясь пить счастье полными глотками.

Не сразу заметил, как рука девушки скользнула под футболку. Второй она упиралась мне в плечо, не давая впечатать её тело в себя. А я старался! Обнимал, гладил спину…

И тут! Резкая боль в солнечном сплетении! Меня словно бабочку на иглу накололи. Отстранился с выпученными глазами. Мариийн выглядела совершенно спокойной. Не улыбалась, но и не хмурилась. Сказала тихо:

– Теперь всё будет хорошо.

Мариийн

Отец рассчитал всё верно. К тридцати годам она бы добилась всего, чего хотела: получила образование, устроилась на работу, заняла там достойное место и… И успела разочароваться. Ни семьи, ни друзей. Однообразные дни: работа, дом, работа. Крушение иллюзий, унылые перспективы. В том, гипотетически представляемом Мариной состоянии, она наверняка ухватилась бы за перемены. Пусть без права выбора. Одно то, что жизнь сойдёт с наскучивших рельсов, окрылило бы. Кем успела стать? Преподавателем? Учёным? Клерком? Что это всё по сравнению с ответственностью за судьбу родного мира? Можно было без раздумий менять судьбу, возвращаясь туда, где на тебя надеются и где без тебя всё рухнет. И вдвойне правильно то, что блоки помешали бы обзавестись на Земле родными. На всякий случай отец предусмотрел возможность перехода вместе с Мариийн других людей. Хотя это было бы сложным решением, будь оно не таким спонтанным, как случилось.

И всё же Мариийн никак не могла притупить обиду – глупую, совершенно необоснованную, но такую понятную. Зачем отец пообещал её руку Шаарою? Друг семьи, советник бывшего правителя, верный и надёжный, но нелюбимый человек. Это данное не ею обязательство омрачало всё. Неужели у магически одарённой девушки нет права на искреннее чувство? Неужели она не заслуживает счастья? Защита осколка, безусловно, важна, Мариийн готова трудиться так же, как это делала мама, но должна существовать отдушина! Объятья, нежность, замирание сердца от звуков родного голоса…

Брак с Шаароем казался чем-то немыслимым. Всё бы ничего, будь он формальным, но магия не позволит родить от любовника. Девочка, способная в своё время принять служение, будет зачата в браке. Значит, Мариийн обречена на ночи с постылым супругом. Всё, что могла сейчас – отсрочить этот ад.

Вырванная из привычной обстановки в самом начале жизненного пути девушка остро ощущала разочарование. Она тосковала. По приёмным родителям, по братьям и сёстрам – чужим по крови, но искренне привязанным к ней, по лекциям и семинарам, по шуму студенческой столовой и по вечерам в общежитии – немного шебутным, но весёлым.

Магия, бушующая в жилах, дарила ощущение бесконечной силы. Невозможность делить её с дорогим сердцу мужчиной вгоняла в уныние. Она должна будет поить своей энергией Шаароя, от этого никуда не деться. Он успел намекнуть, что не потерпит соперников, долго и неприятно расспрашивал, девственница ли она, ревнуя к тем, кто мог быть с Мариийн там, на Земле. Даже на поцелуи у неё права не было! Видишь ли, её первый поцелуй сделает мужчину самым могущественным в мире. Будущий муж присвоил это право себе.

Как бы ей хотелось подарить первый поцелуй Алексею! Ну почему он не решился поцеловать её, когда они были в заточении? Хотя она приняла бы эту попытку за нападение и, пожалуй, стала отбиваться. Глупая. Она была глупышкой. А ведь отважный парень понравился ей сразу. Или это теперь так кажется? Мариийн хорошо осознавала, что не должна давать волю чувствам, нельзя напрасно обнадёживать человека. По-хорошему, его нужно отпустить на Землю, но куда девать тоску? Лёша единственный, кто пока связывает её с той жизнью.