Блэк знал не так уж много фактов о Мэри и Марлин. Первая была одержима модой, презирала европейцев, а в детстве ходила на балет. У её отца были проблемы с алкоголем — об этом Сириус не раз слышал в факультетской гостиной, когда Мэри жаловалась подруге, зачитывая очередное письмо из дома так, что все вокруг становились невольными слушателями. Вторая же гриффиндорка обожала квиддич, у неё был младший брат, который пойдёт в Хогвартс через пару лет, а ещё она была безнадёжно влюблена в Поттера с того самого третьего курса. Об этом, кажется, знали абсолютно все. Сириусу было её жаль.

Он и не подозревал, что его сокурсницы были фанатками рока, но они даже подпевали, неплохо попадая в ноты. Гриффиндорки были в компании каких-то хиппи, в руках у которых дымились самокрутки, а глаза были затуманены. Джеймс окликнул девчонок, и, обернувшись, они тут же завизжали от радости, набросившись на парней так, будто не видели их как минимум лет десять. Сириус отметил, что они обе были немного пьяны, но он и сам едва ли был трезвым. С самого утра Блэк тянул дешёвое магловское пиво и почти ничего не ел, так что сейчас его даже слегка пошатывало.

Девушки пояснили, что они приехали сюда вдвоём, а уже здесь познакомились с этими ребятами. Марлин представила всех друг другу, но Сириус не удосужился запомнить имена патлатых хиппи. С этого момента парни присоединились к их компании. Стремительно темнело, огни прожекторов загорались всё ярче, освещая толпу. Они грели не хуже солнца, так что Сириус стащил футболку через голову, повязав её на поясе, как делали многие вокруг. Блэку показалось, что Мэри на него пялится.

Сейчас было время выступления Аэросмит, и Джеймс вместе с Сириусом во всю глотку орали «Dream on», чувствуя себя настоящими рок-звёздами. Блэк раскачивался на месте, откинув голову назад и вскидывая руки. Лунатик стоял рядом, довольно улыбаясь. Он спелся с этими хиппи, и они угостили его косяком. Марлин держалась подле него, подпевая себе под нос. Мэри плавно качала бёдрами, обтянутыми джинсами, то и дело задевая ими Блэка.

Он взглянул на неё всего пару раз — на Макдональд был цветастый топ, оголяющий живот, тёмно-синие джинсы-клёш и жёлтая повязка на волосах. Сириус считал её достаточно симпатичной. Ему вдруг взбрело в голову, что тогда, в тринадцать лет, он мечтал о том, чтобы полапать её, а сейчас она так бессовестно тёрлась рядом, предлагая себя… Его пьяный разум ухмылялся, посылая электрические импульсы по телу, собирая их внизу живота. В какой-то момент его руки оказались на её талии, притягивая ближе. Мэри охотно прижалась к нему, и Блэк понял, чем это закончится.

Когда уже совсем стемнело, и на сцене появилась другая группа, Мэри потянула Сириуса за собой, а он покорно пошёл следом. Перед глазами всё мерцало и переливалось, голова была такой лёгкой, а ноги немного заплетались, и ему приходилось старательно смотреть на землю, чтобы не растянуться среди множества палаток. В одну из них его затащила Макдональд, внутри зажёгся волшебный огонёк, плавающий под потолком, освещая просторную комнату. Здесь было уютно, по-девчачьи. В их собственной палатке всё было разбросано.

Мэри подтолкнула его в глубь комнаты, ловко подцепила пальцами ремень на джинсах Сириуса, потом схватилась за пуговицу. Блэк отрешённо подумал, что он ощущает себя беспомощным ребёнком, которого раздевают, будто он сам не умеет. Оставшись без штанов, он прерывисто выдохнул, когда Мэри опустилась перед ним на колени. Ему показалось, что он сейчас упадёт, но этого не случилось. Сердце колотилось слишком сильно, не позволяя расслабиться. Его не покидало чувство, что он делает что-то не то. Всё это было неправильно.

Несколько литров пива сделали его тело практически бесчувственным, притупив нервные окончания. Мэри усердно работала ртом, царапая острыми ноготками его поясницу, но её старания не окупались. У Сириуса не стоял, и он не мог понять, в чём была проблема. Неужели только в снизившейся чувствительности? Или здесь было что-то ещё? На одно маленькое мгновение Блэк представил, что перед ним стоит Оливия, и кровь тут же прилила куда надо. Чёрт.

Бедняжка Мэри поднялась с колен, вытирая губы тыльной стороной ладони. Она хищно улыбалась, но Сириус не мог отделаться от мысли, что у неё наверняка сводит челюсть, и на самом деле она его презирает. В другой раз ему обязательно стало бы стыдно, но сейчас он был слишком не в себе. Макдональд надавила ему на плечи, и Сириус опустился на мягкий диван болотного цвета. Он следил глазами за тем, как Мэри медленно раздевалась. Его мозг анализировал её тело, сравнивая с Оливией, хоть он и пытался этого не делать.

Гриффиндорка оседлала его, и это было достаточно приятно, но её лицо сбивало с толку. Она не была ей. Поэтому Сириус приложил немалые усилия, приподнимаясь на локтях и переворачиваясь так, чтобы Мэри оказалась снизу. Она сдавленно рассмеялась, широко раздвигая ноги, но и это было не то. Тогда Блэк немного грубо развернул её спиной, поставив на четвереньки, девушка ахнула от неожиданности, но возражать не стала. Вот. Так-то лучше.

Блэк толкался в неё уже слишком долго, или ему так казалось, потому что время будто тянулось, сворачиваясь в какую-то извращённую бесконечную петлю. В палатке стало душно, пот поблёскивал на спине и шее девушки, её немного наигранные стоны смешивались со шлепками кожи о кожу. Сириус прикрыл глаза, потому что это было невыносимо. Мэри была совершенно не похожа на Оливию. У неё были слишком короткие волосы, слишком худые бёдра и слишком маленькие сиськи, будь они неладны.

Он думал о Розье. Вспоминал её изгибы, её голос, мягкость шоколадных волос. Он вспомнил, как они варили амортенцию на зельях. Его напиток любви отчётливо пах натуральной кожей, как пахнет новенькая куртка или ботинки, виниловыми пластинками. И фиалками. Это был её запах. От Мэри же пахло чем-то тошнотворно-сладким, будто концентрированным мёдом, и Сириуса уже начинало мутить. Ему хотелось поскорее покончить с этим. Мысли об Оливии неплохо так помогали.

Он так увлёкся своими фантазиями, что едва не пропустил момент, когда нужно было вытащить. Острая мысль будто лампочка возникла в его мозгу, напоминая, что они не использовали защитные чары, а перспектива стать отцом в семнадцать лет его не прельщала. Блэк с облегчением упал на спину, откидывая взмокшие волосы со лба. Хотелось курить, но пачка была где-то в кармане джинсов, а он не собирался сейчас вставать. Голова неприятно кружилась, Сириус вспомнил, что это называется «вертолётами», так говорил ему Джеймс. Он понадеялся, что его не вырвет.

Мэри положила голову ему на грудь, закинув на него ногу, и от этого ему стало только хуже. Его план забыться в объятиях другой с треском провалился. Оливия не желала покидать его мысли, или, вернее было сказать, это он не желал её отпускать. Сириус вздохнул, отодвигая от себя сокурсницу, выбираясь из-под неё. Со стороны входа потянул сквозняк, и Блэк весь покрылся мурашками. Он подобрал с пола свою одежду и начал одеваться.

— Ты не останешься? — протянула Мэри, надув губы.

— Не неси чепухи, Макдональд. — Сириус натянул джинсы и обернулся, бросив на неё недовольный взгляд. — Скоро сюда вернётся Марлин.

— И что? — Мэри села, прикрывая грудь рукой, и Блэк усмехнулся этому жесту. И почему девчонки всегда так делали? Он же только что видел её голой.

— Как это, что? — спросил Сириус, теперь уже полностью одетый, готовый свалить ко всем чертям. Он покачал головой, поражаясь её глупости, вытянул из пачки сигарету и зажал её губами. — Я не собираюсь трепаться об этом. — Он окинул взглядом диван, имея в виду то, что произошло на нём минутой ранее. — И тебе не советую. Пока, Мэри.

И он ушёл, оставляя возмущённую девушку позади себя. Щёлкнув металлической зажигалкой Zippo, Блэк поджёг сигарету и затянулся, выпуская в остывший ночной воздух облачко белого дыма. Под ногами валялись пустые бутылки и банки из-под пива. Земля была усеяна бычками, будто странным снегом. Издалека доносилась музыка, ревущая из колонок у сцены, крики и смех пьяной толпы, но многие уже брели с концерта к своим палаткам. Сириус с трудом отыскал тент Джеймса. Внутри раздавалось тихое посапывание Люпина — его сморило прямо в кресле, возле кухонного уголка, которым никто из них не пользовался. Торшер рядом с креслом мигал, подрагивая тусклым оранжевым светом. Поразмыслив с секунду, Блэк разбудил Рема.