========== Когтевранка ==========
Бродяга бежал по школьному двору, и мокрые комки снега разлетались под его лапами в разные стороны. Ветер трепал чёрную шерсть, лапы скользили по тонкой корочке льда, и он бежал совершенно без какой-либо цели. Это был один из тех редких моментов, когда Блэк хотел просто побыть в одиночестве. Никаких друзей, никакого шума Гриффиндорской гостиной, никаких мыслей в голове — только собачьи инстинкты.
Человеческое сознание уходило куда-то на задворки, когда он обращался в пса. Конечно, он всё ещё помнил свою личность и понимал, где находится и что делает, но ему легко удавалось вжиться в образ собаки, и чёрный беспородный красавец принимался свободно резвиться, наматывая круги у Запретного леса. Вот, что нравилось ему больше всего — свобода.
Сейчас его совершенно не волновали насущные проблемы. Его дорогой братец недавно присоединился к рядам Пожирателей, а сам Сириус уже полгода как сбежал из дома — всё это отступило на задний план, оставив в голове лишь желание бежать, высунув розовый язык, оставляя на снегу следы крупных лап. Он ловко перепрыгнул большую корягу и радостно залаял, выпустив из пасти облачко белого пара. Чёрная дворняга пробежала мимо теплиц: их высокие стёкла запотели, и ничего нельзя было разглядеть. Возле одной из них топталась мадам Стебль с каким-то огромным горшком в руках. Ей было не до бегущего мимо леса пса, она его даже не заметила.
Они с друзьями остались в Хогвартсе на каникулы, и Сириус мог спокойно обращаться практически в любое время — никто не знал о молодых анимагах, да и студентов в этот раз в замке осталось совсем немного. Бродяга пронёсся мимо хижины Хагрида, учуяв резкий запах какого-то другого животного, но даже не обернулся — наверняка лесничий снова завёл себе какого-нибудь дикого питомца. Блэк уже порядком запыхался от быстрого бега и перешёл на рысь. В пасти у него совсем пересохло, и он остановился, принюхавшись к кучке снега рядом с собой. Снег ничем не пах, и пёс решил, что ничего страшного не случится, если он утолит жажду с его помощью. Наевшись достаточно, он двинулся дальше.
Его чувствительный слух уловил какое-то движение сбоку, ухо дёрнулось в сторону звука, и большие серые глаза тут же метнулись к ближайшей ели: там, на верхушке, покачивалась серая белка. Она резво спрыгнула по ветвям вниз и рванула наперерез Бродяге. Ему пришлось приложить все усилия, чтобы не броситься вслед за ней. Всё-таки собачье нутро иногда упорно хотело взять управление полностью в свои лапы. Он оскалился и рыкнул, глядя на удаляющийся пушистый комочек, и продолжил свой путь. Сириус решил прогуляться к Чёрному озеру — своему любимому месту в замке.
Он обошёл хижину лесничего и свернул на тропинку, ведущую к озеру. Вода замёрзла лишь по краям, где сейчас виднелась ледяная гладь, припорошенная снегом, а в центре темнела глубокая бездна, по поверхности которой гигантский кальмар пускал пузыри. Справа от озера, вдалеке, неподвижно стояла Гремучая ива. Она всегда словно застывала зимой, впадая в спячку, и не нарочно, сама того не зная, облегчала этим жизнь четверым школьникам. Блэк шёл вдоль берега, любуясь замком — отсюда он казался невероятно огромным и мощным, а возвышающейся скалой, твёрдым камнем он создавал впечатление чего-то вечного. Незыблемого. Рядом с этой громадой собственная жизнь казалась незначительной, мимолётной и глупой. Сириус очень любил подолгу сидеть здесь и думать о вечном.
Вдруг он заметил впереди фигуру. Бродяга замер, вглядываясь в силуэт, но так и не угадал в человеке никого из знакомых: запах был чужим, а сам он находился слишком далеко, чтобы увидеть, кто это был. Пёс приблизился к незнакомцу, заходя сбоку, осторожно ступая по снегу, стараясь не издать ни звука, чтобы не напугать. Хорошо, что снег был мокрым и не хрустел под лапами. Это оказалась девушка с симпатичным лицом и каштановыми волосами, на её шее был повязан тёмно-синий шарф, правда, Сириус не был так уверен насчёт цветов — в собачьем обличье он видел иначе, различая куда меньше оттенков. Она сидела у озера, подстелив себе покрывало, а вокруг неё ощущался купол из согревающих чар. Взгляд девушки был направлен в сторону замка и казался печальным и тоскливым. Сириус остановился совсем близко, но она смотрела в другую сторону.
Черты лица девушки показались ему смутно знакомыми, и, немного порывшись в памяти, Блэк вспомнил, что видел её на совместных занятиях с когтевранцами. Значит, она была с его курса. Ещё он вспомнил, что девушка иногда садилась с Люпином за одну парту, но сам Сириус никогда с ней не говорил и даже имени её не знал. Он всматривался в её точёный профиль: прямой нос, тонкие губы, маленький аккуратный подбородок и выразительный угол нижней челюсти делали её похожей на даму с картины. Блэк умел ценить красоту — ему вообще всегда нравилось всё красивое — и эта девушка показалась ему просто невероятной. И где были его глаза раньше? Хотя ему сейчас было не до девчонок, он вообще ни на кого не смотрел уже очень давно, но что-то зацепило его в когтевранке, и он не мог оторвать от неё глаз.
Ему вдруг очень захотелось увидеть, как она улыбается, и Бродяга не придумал ничего лучше, чем нагло привлечь внимание девушки, ткнув в неё мокрым носом. Она взвизгнула, мгновенно отпрянув, и завалилась на бок, тут же стараясь притянуть ноги к себе. В её руке уже была зажата волшебная палочка, и её кончик был направлен чётко на большого чёрного пса. Сириус вовсе не собирался её пугать, ведь с позиции собаки тыкаться в человека мокрым носом — высшее проявление симпатии, но люди, как обычно, были не в курсе этого. Он решил как-то смягчить сложившуюся ситуацию и виновато поджал уши, а голову опустил на лапы, подавшись вперёд. Выражение испуга на лице девушки сменилось удивлением, а затем она засмеялась. Звонкий смех звучал как ручей, и Блэк был крайне доволен тем, что открылось его взору. Девичья голова легко запрокинулась назад, а затем вернулась в прежнее положение, её тёмные кудри пружинили, обрамляя лицо, щёки порозовели, и в глазах заплескалась неподдельная радость, будто она видела перед собой не незнакомую собаку, а старого друга.
Девушка перестала смеяться, но красивая улыбка всё ещё растягивала её губы. Она протянула руку и осторожно коснулась головы Сириуса, как бы спрашивая разрешения, и он подался вперёд, позволяя тонким пальчикам зарыться в его густую шерсть и трепать её. Его хвост отчаянно завилял, и Блэк ощутил приливы простой звериной радости, от которой ему захотелось скакать вокруг своей оси.
— Ты меня напугал! Откуда ты тут взялся? — Когтевранке, кажется, понравился собачий облик Сириуса, она гладила его обеими руками, почёсывая за ушами. Бродяга совсем разомлел от давно забытой ласки (в последний раз его чесали какие-то мальчишки прошлым летом, когда он сбегал из дома и бродил по улочкам Лондона), и, окончательно обнаглев, завалился на спину прямо на покрывале девушки, подставляя под её руки свой живот. — Какой ты смешной. — Девушка хихикнула. — Чей же ты? Может, Хагрид завёл себе собачку?
Бродяге захотелось показать ей, что она ему понравилась, поэтому он вскочил на все четыре лапы, оказавшись мордой как раз на уровне лица когтевранки, и кинулся вылизывать её. Шершавый и мокрый, широкий язык касался тёплых ладоней девушки, которыми она старалась закрыться от него, но всё было тщетно — вскоре её щёки и подбородок оказались покрыты вязкой собачьей слюной. Приятного в этом было мало, но псу так не казалось. Сейчас, когда звериное нутро полностью подавляло человеческое, Блэк вёл себя как настоящий кобель.
— Прекрати, ну же! Мерлин всемогущий, ну хватит! — Она смеялась, пряча лицо, попутно пытаясь оттолкнуть пса, но попытки выходили слишком слабыми, чтобы это возымело хоть какой-то эффект.
Наконец, Сириус немного пришёл в себя, смущаясь своего поведения, и уселся рядом с девушкой. Розовый язык свисал из пасти, пока он тяжело дышал, а хвост всё ещё подёргивался, не поддаваясь контролю разума. Он склонил голову набок, заработав новую порцию чесаний за ухом, и подумал, как было бы здорово остаться собакой насовсем. Никаких забот, никаких проблем. Конечно, он не мог этого сделать. Но… Ему в голову вдруг пришла идея. Что, если он действительно останется в обличье пса, не насовсем, конечно, но хотя бы на один день. Всего день. Он понимал, что это было глупой затеей, попыткой сбежать от реальности, но эта мысль теперь маячила внутри его сознания, мешая сосредоточиться на чём-либо ещё. Блэк вздохнул, издав при этом приглушённый скулёж, и решил, что от одного дня всё равно ничего не изменится. Надо было, конечно, предупредить мародёров, но с этим он разберётся как-нибудь потом. Сейчас же он видел перед собой прекрасную перспективу расслабиться в руках этой чудесной когтевранки, имени которой он до сих пор не знал.
