Мужчина оттолкнулся от стены и направился к Оливии, в два шага преодолев расстояние между ними. Розье попыталась отступить и оказалась зажата между ним и окном, откуда теперь разливался холодный лунный свет. В его серебристых лучах она разглядела его внешность: лохматые, грязно-русые, почти серые волосы, густые усы щёткой, длинная щетина. Тёмные глаза, цвет которых было не определить, но что-то в них было ужасающее, животное, дикое. Он был одет в обычную чёрную мантию, явно не из дорогих волшебных бутиков — ткань была потрёпанной и уставшей. От него густо пахло несвежим телом: кисловатый пот смешивался с грязной одеждой, вызывая желание зажать нос.
Он не делал ничего криминального, просто стоял, но у Оливии кровь стыла в жилах от его присутствия рядом, и она не могла заставить себя пошевелиться, тело просто отказывалось подчиняться приказам мозга. Раньше она никогда не впадала в ступор, её реакции всегда были на высоте — бей или беги, но раньше на неё никогда не надвигался большой и страшный незнакомец. Все её стычки происходили только с Эваном, это была знакомая, давно изученная территория, он не пугал её так же сильно, как этот неизвестный.
Мужчина опёрся одной рукой о стену, нависая над Оливией с высоты своего роста, а другую руку протянул к её лицу. Его руки были густо покрыты тёмным волосом, напоминавшим скорее шерсть, на пальцах росли длинные жёлтые ногти. Когда он прикоснулся острым концом указательного пальца к щеке Оливии, она смогла лишь зажмуриться и вжать голову в плечи, ощущая себя совершенно беспомощной. Без палочки она была слабее котёнка для такого бугая.
Она чувствовала, как его ноготь давит на щёку, как её сердце колотится в бешеном ритме, оглушая потоком крови, как время замедляет ход. Слышала его смешок, будто издалека. Отчаяние и безысходность захлёстывали её с головой, ей некуда было деться от него. Оливия была маленькой мышкой, которую бросили в террариум со змеёй. Хищник лениво подбирался к жертве, высовывая раздвоенный язык в предвкушении, а жертва вжималась в угол, не находя в себе ни капли рвения бороться. Она застыла, ожидая собственной участи.
— Ты симпатичная… — прохрипел мужчина, продолжая вести пальцем от щеки к подбородку и дальше, спускаясь на шею. — Я бы тебя укусил. — Он рассмеялся, а Оливия запоздало поняла, что беззвучно плачет.
— Пожалуйста, не надо, — вышло сдавленно и жалко, но громче не получилось. В глотке, как и во всём остальном теле, ощущался болезненный спазм напряжения, ей казалось, что она вот-вот свалится на пол.
— Тебе не стоит бродить тут в одиночестве, девочка. — Вместо пальца вся его ладонь целиком обхватила её тонкую шею, но он не давил. Просто придерживал, касаясь большим пальцем линии челюсти. — Тут взрослые дяди решают свои важные вопросы, чего ты тут забыла, а? Вынюхиваешь что-то? — Он склонил голову к волосам Оливии и шумно втянул воздух носом. Скрежет его смеха показался оглушительным в тишине. — Ты сладко пахнешь…
Другая его рука потянулась к талии девушки, Оливия почувствовала острые ногти сквозь тонкую ткань ночного платья. Она вышла из комнаты в простой чёрной ночнушке, короткой, на тонких кружевных лямках, накинув сверху халат. Мужчина, видимо, развязал пояс, раскинув полы в стороны. Оливия смутно соображала, что вообще происходит, только знала, что его пальцы всё ещё были на её горле, а другая ладонь скользила вниз по телу. Слёзы скатывались с подбородка.
— Фенрир! — Внезапный громкий оклик заставил мужчину замереть, медленно повернув голову на звук. — Что здесь происходит?
Этот Фенрир не спешил убрать своих лап от Оливии. Он ухмыльнулся, когда окликнувший его человек направил на него палочку с Люмосом, ослепляя девушку голубоватым свечением. Фенрир продолжал держать Оливию за шею, но другая его рука уже исчезла с бедра. Он встал полубоком к появившемуся человеку, открывая ему обзор на свою жертву. Оливия не поднимала глаз не только из-за света, но и из-за внезапно накатившего стыда, ощущения собственной грязи. Ей не хотелось, чтобы на неё сейчас смотрели.
— Салазар, да ты совсем уже охренел?! — взревел мужчина. Он явно разозлился, но почему-то не спешил сделать хоть что-нибудь в защиту девушки. Она всё никак не могла понять, кто это был.
— Девчонка ошивалась тут, я просто решил немного поразвлечься. Не стоит так напрягаться, Августус.
— Ты вообще соображаешь, что делаешь? Да если Кристиан узнает, что ты тронул его дочь, он тебе башку оторвёт.
— Пусть попробует, — разразился смехом Фенрир, будто услышал самый лучший анекдот.
Шок Оливии постепенно отступал, возвращая ясность сознанию. Рука Фенрира покоилась теперь на её плече тяжёлым грузом, ей было интересно, как он отреагирует, если она попытается скинуть её. Наверное, взбесится. Или снова рассмеётся. Ему, кажется, всё время смешно. Мужчина, Августус, стоял в шаге от них, с нескрываемым презрением рассматривая Фенрира. Он бросил и несколько беглых взглядов на Оливию, но в них не было сочувствия или чего-то доброго.
Теперь, когда он перестал тыкать палочкой Фенриру в лицо и опустил её пониже, Оливия смогла рассмотреть его. Это был тот самый мужчина, которого она увидела ещё на самом первом собрании — со следами на коже, оставшимися от оспенных язв, тёмными волосами и суровыми глазами. Он выглядел серьёзно и своим видом напоминал Оливии какого-нибудь мракоборца или… Пожирателя смерти. Именно так они и должны выглядеть, по её мнению.
— Убери от неё руки, или я позову её отца, — процедил Августус. — А заодно брата, жениха, да, пожалуй, ещё любимого дядюшку Долохова приведу. Уверен, четверо волшебников сумеют поставить тебя на место.
Видимо его слова возымели эффект, поскольку Фенрир действительно убрал руку с плеча Оливии, быстро мазнув по её груди. Розье отпрянула от него со скоростью света, становясь рядом со спасителем, но тут же пожалела об этом — теперь Фенрир находился прямо напротив неё, и она могла видеть его оскал и хищный взгляд, направленный в её сторону. Он пожирал её глазами, не отводил их. У Розье тряслись руки, но она старалась не показывать этого, крепко обхватив себя за плечи. Августус вышел вперёд, закрыв её собой.
— Тёмный Лорд велел позвать тебя, вообще-то, — обратился он к Фенриру, и тот с явной неохотой оторвал взгляд от девушки и с неприязнью посмотрел на мужчину. Молча он обошёл его, напоследок ухмыльнувшись Оливии, и направился к бордовой гостиной. — Можешь не сомневаться, в это поместье ты больше не попадёшь, зверь, — добавил Августус, выплюнув последнее слово с особой ненавистью в голосе.
— Ладно, Руквуд, как скажешь, — снова рассмеялся Фенрир и скрылся за дверью.
Только теперь Оливия наконец смогла расслабиться и выдохнуть. Кошмар закончился. Она опустила руки вдоль тела, ощущая их тяжесть, и взглянула на стоящего рядом Августуса Руквуда. Сейчас, когда они остались наедине, его глаза немного смягчились. Ему было лет тридцать пять, не больше, но он казался старше из-за испорченной болезнью кожи и грузного взгляда. По крайней мере, от него не веяло той же опасностью, что от Фенрира, скорее наоборот, спокойствием и уверенностью.
— Спасибо, что заступились за меня, — тихо проговорила Оливия. — Если бы не вы, он бы… — у неё не хватило сил закончить фразу, потому что одна мысль о том, что он собирался с ней сделать, вызывала у девушки приступ тошноты.
— Я мог бы и не появиться вовремя, — сухо отрезал Августус. — Тебе не стоило выходить из комнаты. — Он внимательно осмотрел девушку с ног до головы, чуть прищурившись. — Ты как?
— Нормально, — ответила Оливия, быстро запахивая халат. — Кто был этот человек? — Ей вдруг стало любопытно узнать, что он из себя представлял. Это ничего бы не изменило, ей просто было интересно, кем мог работать такой моральный урод, потому что сама она не могла и представить.
— Человек? — усмехнулся Руквуд. Он приподнял палочку, направив её в сторону окна. Оливия проследила за лучом Люмоса, который слился с лунным светом. — Оборотень. Фенрир Сивый.
