В коридоре было тоже полно народу. Многие уже отправились в Большой зал, чтобы занять лучшие места, и поток людей двигался как единое целое. Оливия присоединилась к нему, идя под руку с Аделин. На бал не требовалось приходить с парой, что было таким облегчением. Большинство студентов шли в компании друзей, но некоторые всё равно разбились на парочки. Розье закусила щёку изнутри, наблюдая за воркованиями одной из них — они держались за руки и всё время шептались. Оливии очень бы хотелось пойти вместе с Блэком, но вряд ли им удастся хотя бы раз потанцевать.

В зале уже собралось больше половины учеников, профессора все сидели за несколькими столиками ближе к сцене. Оливия проследовала за своими подругами, позволив кому-нибудь из них выбрать место. Ей было всё равно, где сидеть, по большому счёту. Она огляделась по сторонам и не увидела ни Сириуса, ни его друзей. Как всегда, их где-то носило. Но вскоре они объявились и уселись прямо рядом с когтевранками, сверкая своими улыбками и новенькими парадными мантиями.

Сириус был просто великолепен, по мнению Оливии. Ему так шёл весь этот официальный образ, хотя, наверное, ему шло вообще всё, что угодно. Он не сводил глаз с Оливии, тепло улыбаясь ей, и в её животе начинали порхать бабочки. Ей даже было всё равно, видел ли это Эван. Просто плевать. Это его последний день в школе, больше она его здесь не увидит.

Лили тоже сидела вместе с парнями, очень красивая, в нежно-розовой мантии, с этими своими длинными волосами. Джеймс пялился на неё влюблёнными и полными восхищения глазами, а она — на него. Эти двое были счастливы вместе, это было очевидно. Ремус и Питер сидели с не самыми довольными лицами, будто им вовсе не хотелось здесь быть. Люпин хмурился и явно чувствовал себя неуютно, Петтигрю же просто завистливо косился на Джеймса и Лили, вздыхая.

Вскоре все собрались, и Дамблдор в сверкающей золотой мантии поднялся на сцену и затянул какую-то дурацкую речь о школе, дружбе, любви и бла-бла-бла. Оливия не была уверена, повторялся ли он каждый год или всегда говорил что-то новое, она никогда особо его не слушала. Потом их тарелки на столах заполнились всевозможными блюдами, и какое-то время все просто ужинали, шумно переговариваясь между собой. На фоне играли зачарованные инструменты, стоявшие в глубине сцены.

После ужина посуда исчезла, инструменты стали громче, и все в зале притихли. Небо под волшебным потолком уже окрасилось в оттенки оранжевого и розового — солнце садилось, заливая своими последними лучами всё вокруг. Постепенно зажигались свечи. В этой чудесной атмосфере семикурсники поднялись со своих мест, выстроились в длинный ряд по парам. Музыка вдруг остановилась, а потом грянула с новой силой, и выпускники закружились в вальсе. Это было завораживающее зрелище.

Конечно, танцевали не все, большинство остались сидеть за столами. Но даже так всё это выглядело очень впечатляюще. Оливия проследила взглядом за Эваном, который вёл в танце какую-то слизеринку в вишнёвой мантии. Девушка улыбалась, наслаждаясь вниманием к себе, Эван тоже выглядел самодовольно, двигаясь легко и естественно. Отец нанял для них с Оливией хореографа ещё когда тем было по шесть-семь лет. Настоящие аристократы должны уметь всё.

Когда вальс закончился, все зааплодировали выпускникам, те откланялись и снова вернулись за столы. Потом деканы всех четырёх факультетов толкнули трогательную речь, поздравляя своих воспитанников, а Дамблдор одним взмахом палочки раздал всем большие дипломы в чёрной кожаной обложке с тиснёным гербом Хогвартса. Хор под руководством Флитвика вышел на сцену, они исполнили несколько песен, тоже сопровождавшихся овациями зрителей, и наконец с официальной частью было покончено. Музыка стала живее, все потянулись танцевать.

Оливия была рада, наконец, встать со своего места и размять затёкшие конечности. Они принялись дурачиться с Аделин, изображая даму с кавалером — музыка подходила только для традиционных танцев, ничего современного — так что им приходилось много импровизировать, накладывая энергичные движения диско и хасла на мелодии из прошлого века. Томас ещё пару лет назад научила Оливию всем самым модным у маглов танцам, и Розье была просто в восторге от всего этого.

Профессора тоже хотели немного поразвлечься: раскрасневшийся Слизнорт вовсю скакал под руку с хохочущей Септимой Вектор, Флитвик едва доставал до талии Авроры Синистры, но им, кажется, это ни капли не мешало. Помона Стебль отплясывала с Хагридом, который никогда не пропускал праздничных вечеров в замке. Дамблдор утащил за собой сопротивляющуюся Минерву, увлекая её в какое-то подобие шотландского танца. Даже профессор Кеттлбёрн пританцовывал за своим столом всеми оставшимися конечностями, широко улыбаясь и размахивая бокалом пунша. Только Ник Харди сидел с каменным лицом, а по обе стороны от него Фелиция Гаруспекс и Аделаида Спаркс — профессор магловедения — безуспешно пытались пригласить его на танец. Невозможный зануда.

Музыка стала быстрее и ритмичнее, на первый план вышла весёлая скрипка, и народ вдруг собрался в круг, держась за руки. Это означало только одно: народный английский танец Барн. Аделин и Оливия оказались между Донной Бруствер с Гриффиндора и Джоном Саммерсом с Пуффендуя. Розье нашла глазами Сириуса, Джеймса с Лили, Питера и Ремуса — они оказались прямо напротив неё. Сириус встретился с ней взглядом и ухмыльнулся, подмигивая. Танец начался, когда все понеслись в одну сторону, и Оливия отвлеклась от Блэка, чтобы не упасть.

Это было весело. Безумно. И самое главное, этот танец предусматривал постоянный обмен партнёрами, так что Оливия предвкушала как можно скорей оказаться в паре с Сириусом. Он хотел того же самого — Розье видела, как он то и дело менялся местами с кем-нибудь, вероятно, прикидывая в уме свою позицию для удачного исхода. Прежде чем у них получилось, Оливии пришлось станцевать с Дирком Крессвеллом, пятикурсником с её факультета, потом ей досталась Марлен Маккиннон, и они обе хохотали до слёз, наступая друг другу на ноги.

Следующим оказался Люпин, и Розье была очень ему рада. Ремус довольно неплохо танцевал, по крайней мере, он не сбивался с ритма. На следующий круг Люпин любезно передал её в руки Сириусу, бывшему до этого в паре с Поттером.

— Ну привет, — ухмыльнулся Блэк, вращаясь вместе с Оливией.

— Привет, — выдохнула она, улыбаясь до боли в щеках.

— Прекрасно выглядишь.

— Ты тоже.

Круг был слишком коротким, так что они не успели больше ничего друг другу сказать. Следующий партнёр уже ждал Оливию с протянутой рукой, а Блэк снова застрял с мухлюющим Поттером. Но этого мимолётного контакта у всех на глазах хватило для того, чтобы Оливия почувствовала щекочущий трепет в животе. Ухмылка Сириуса Блэка не выходила у неё из головы. Это было похоже на самое начало их отношений, когда она даже взглянуть на него не могла без красных от смущения щёк.

Довольно скоро студенты начали понемногу расходиться, и Сириус внезапно настиг Оливию, шепнув ей на ухо пароль от гостиной и попросив не задерживаться тут надолго. Он растворился в толпе, следуя за своими друзьями. Оливия отыскала Аделин у стола с напитками и осушила стаканчик розового пунша, который ей протянула Томас.

— Надеюсь, ты собираешься на продолжение вечеринки к гриффиндорцам? — поинтересовалась Розье, наливая себе ещё фруктового напитка.

— Пф, конечно! Я не собираюсь пропускать такое.

— Тогда пошли прямо сейчас. Всё равно тут уже становится тухло.

В зале всё ещё играла громкая музыка и небольшие группки людей ещё танцевали, но большая часть уже ушла. Аделин пожала плечами, допивая пунш и отставляя пустой стакан в сторону. Девушки выскользнули в коридор и быстрым шагом направились в гриффиндорскую башню. Оливия увидела Эвана, спускающегося в подземелья в компании нескольких других слизеринцев. К счастью, брат её не заметил. Всё пройдёт гладко, убеждала себя она.

— Генрих Восьмой, — произнесла Розье пароль перед портретом Полной Дамы. Рядом с ней на картине была ещё какая-то женщина, обмахивающаяся веером. У пышного подола её платья была плохо спрятана бутылка чего-то алкогольного.