Их путь лежал в слизеринскую гостиную. Питер ещё днём подслушал для них пароль, тоже будучи в крысином обличии — иногда это было невероятно удобно. Сириус тихо произнёс: «Кавэ канэм{?}[Cave Canem — латинское выражение, означает “Бойся собаки”, употреблялось как общее предостережение быть осторожным, внимательным.]», усмехнувшись про себя. «Бойтесь, бойтесь», — подумал он. Каменная стена раскрылась перед гриффиндорцами, невидимыми глазу, и они прошли внутрь. Питер спрыгнул с его плеча и обратился человеком. Они уже однажды бывали здесь, тоже ради розыгрыша, так что они не тратили время на рассматривание зелёной гостиной.
Здесь было мрачно, как и в прошлый раз. Камин не горел, и было очень темно, Сириус и Питер зажгли Люмос, подсвечивая себе дорогу к громадному окну, занимавшему практически всю стену. Отблески голубого свечения их палочек отражались от стекла и воды за ним, волнами растекаясь по полу. Глубина Чёрного озера выглядела устрашающе: тёмная, колышущаяся, будто живая. Блэк поёжился, мысленно благодаря Мерлина, что он не попал в Слизерин. Гостиная Гриффиндора была в миллион раз уютней.
Со стороны спален послышался кашель кого-то из мальчишек, и Сириус решил действовать без промедления. Он прочистил горло и зашептал заклинание, направив палочку на стекло. Секунда — и оно исчезло. Питер был на подхвате, как они и договаривались. Петтигрю взмахнул дрожащей рукой и удержал толщу воды, готовую сорваться с места и заполнить собой всё окружающее пространство. Сириус шепнул ещё одно заклинание в качестве завершающего штриха, и Питер благодарно опустил свою палочку, радостно выдыхая.
Вода застыла на месте без всякой опоры. Гриффиндорцы удовлетворённо хмыкнули и поспешили убраться отсюда как можно скорей. Они были уверены — утром слизеринцы не сразу заметят отсутствие стекла в их окне. А когда заметят, то попытаются сделать первое, что придёт им на ум, и это не сработает, потому что мародёры всегда были по-настоящему гениальны в своих розыгрышах, продумывая всё наперёд. Им не удастся восстановить стекло, вместо этого вся вода из озера хлынет прямо в гостиную.
Ремус был единственным из них четверых, кто выражал опасения. Он не хотел, чтобы кто-то по-настоящему пострадал и утонул в результате их маленькой шалости. Лили, которая теперь стала неотъемлемой частью их компании, тоже протестовала. В итоге Джеймс и Сириус придумали ограничитель — вода будет литься всего пару минут, а потом появится стекло, и всё будет в порядке. Они отрепетировали эти чары раз сто, прежде чем исполнить их контрольный раз. Сириус был уверен, всё сработает идеально. Напряжённый Ремус и весёлый Джеймс ждали их на выходе из подземелья.
— Ну что? Получилось? — нетерпеливо спросил Поттер, подбегая к приближавшимся Питеру и Блэку.
— Разумеется! Всё просто отлично! — Сириус отбил кулак Джеймса, заразительно улыбаясь во все тридцать два. — Жду не дождусь утра.
— Вода точно остановится? — поинтересовался Люпин. Несмотря на свои опасения, он всё равно был рад выбраться вот так среди ночи, как в старые добрые времена, поэтому тоже улыбался.
— Да не парься ты, Лунатик! — легко ответил ему Блэк, закидывая руку на плечо. — Разве я когда-нибудь лажал?
Ремус только тихо фыркнул на это. Они все были в таком приподнятом настроении, что не смогли уснуть ещё почти час, переговариваясь из своих кроватей и периодически взрываясь хохотом. Утреннее пробуждение было не из лёгких, но им не терпелось попасть на завтрак, чтобы насладиться последствиями своего беспредела.
И Блэк, кажется, действительно не облажался. Утром следующего дня слизеринцы сидели за своим столом мрачнее тучи, некоторые из них были мокрыми насквозь — видимо, не всем давались высушивающие чары. Эван Розье, конечно, был сухим, но его лицо красноречиво выражало, что ему тоже досталось. Мародёры начали тихонько хихикать, постепенно переходя на громкий безостановочный смех, от которого у них разболелись животы.
— Эй, Нюниус! — крикнул Сириус, когда они уже выходили из Большого Зала, и Снейп шёл впереди. — Неужели ты в кой-то веки помыл голову? Я едва узнал тебя без этого сального блеска на волосах!
Джеймс сложился пополам, издавая звуки умирающей чайки, Пит с Ремусом громко заржали следом. Лили, семенившая рядом, недовольно сложила руки на груди, но даже она поджимала губы, сдерживая смех. Снейп же, казалось, сейчас просто взорвётся от злости. Он повернулся, собираясь что-то сказать, но, увидев среди них Лили, как-то побледнел. Его взгляд потускнел, и он молча развернулся, чтобы уйти, не сказав им ни слова в ответ.
— Никак не может пережить тот факт, что ты теперь моя девушка, — немного самодовольно сказал Джеймс, притягивая Эванс к себе.
— Ты такой ребёнок, Поттер! — Она покачала головой, слегка отталкивая его и направляясь прямо по коридору. — Это не соревнование, перестань уже его донимать.
— Да ладно, цветочек, — включился Блэк, поддерживая друга. Лили закатила глаза. — Шутка всё равно была смешная, я видел, ты почти засмеялась!
Они продолжали шутливо спорить ещё какое-то время по дороге в башню Гриффиндора, просто потому что Сириус обожал цепляться к Лили, а она обожала отчитывать всех вокруг. И как так вышло, что в компании мародёров был уже полный набор из старост их факультета?! Блэк даже не знал, радоваться из-за этого или хвататься за голову от ужаса. Хотя он давно заметил, что Лунатик и так никогда не мог остановить их безумства, а Эванс сама иногда подхватывала дух мародёров и удивляла их своими идеями для розыгрышей. Сохатому очень повезло с девушкой.
***
Выпускной бал проходил в последний день перед отъездом из школы. Ради праздника профессора изменили Большой Зал до неузнаваемости: вместо длинных факультетских столов появились маленькие круглые столики, расставленные по периметру, а там, где обычно сидели учителя, была импровизированная сцена. Всюду были развешены разноцветные гирлянды, а пышные цветы парили прямо в воздухе, стены украшали яркие волшебные плакаты с прощальными пожеланиями для выпускников. Церемония начиналась в семь часов вечера, и всё время до этого ученики сходили с ума в суматохе: собирали чемоданы в последний момент, наряжались, а семикурсники репетировали танец, внезапно начиная вальсировать то тут, то там.
Оливия сидела в своей спальне уже полностью готовая, но было ещё слишком рано выходить. Аделин носилась по комнате в поисках пропавшей туфли (Розье посмеивалась над подругой, видимо, забывшей о существовании полезного заклинания Акцио), Ирма и Сара толкались перед зеркалом, пытаясь накраситься, а Фрида завивала волосы магловской плойкой, зачарованной работать без электричества. Их частично собранные чемоданы стояли возле кроватей, кругом была раскидана одежда и косметика, в воздухе стояла убийственная смесь запахов разных духов и лака для волос.
Девушки были одеты в свои парадные мантии и выглядели просто волшебно. Мантия Оливии была глубокого черничного цвета, атласная и очень красивая, с ярким подкладом и лентой на поясе. Она собрала волосы в аккуратную причёску и надела удобные туфли на низком каблуке. Конец каждого года в Хогвартсе был праздничным, это всегда была её любимая часть учёбы здесь. А ещё вечеринки, конечно. После банкета, официальной части и танцев все студенты соберутся в своих гостиных и будут веселиться до упаду.
Хотя в большинстве случаев все всё равно собирались у гриффиндорцев. Львиный факультет всегда умел устраивать лучшие тусовки во всём замке, никто не мог с ними соревноваться на этом поприще. Они выиграли кубок квиддича, третий год подряд, так что был ещё один повод отпраздновать. А вот кубок школы на этот раз заполучили Когтевранцы, и Оливия была невероятно горда из-за этого. Гриффиндорцам не видать его до тех пор, пока не выпустятся мародёры, регулярно теряющие огромное количество баллов из-за своего поведения.
Оливия вместе с остальными вышла в гостиную, где царил ещё больший хаос: дети скакали вокруг, ползали под столами в поисках потерянных вещей, кто-то из младших громко ревел, книги парили под потолком, чья-то метла зависла над диваном и периодически поворачивалась вокруг своей оси. Огромная жаба прыгала по звёздному ковру, пока четверокурсник Джек гонялся за ней с мольбами прекратить удирать. Некоторые ученики зачем-то вынесли чемоданы из спален и складывали вещи прямо тут, сидя на полу. Все собирались возвращаться домой.
