— Так о чём вы хотели поговорить? — спросил Альбус, словно прочитав её мысли. Он сложил ладони перед собой треугольником и смотрел прямо в глаза Оливии, улыбаясь уголком губ.

— Я… — Розье сглотнула, рассматривая резные узоры на деревянном столе. Она даже не продумала, что именно скажет директору. «Вот идиотка», — мысленно отругала себя девушка. — Вы, наверное, знаете, что мой отец… В общем, он сторонник Волдеморта, — озвучить это перед Дамблдором было сложно, но директор лишь спокойно кивнул.

— Да, мне это известно. И к моему большому сожалению, ваш брат тоже идёт по стопам отца. Он очень смышлёный мальчик, одарённый, и мне жаль, что он собирается растратить всё это в служении тёмному волшебнику. — Дамблдор покачал головой, нахмурив седые брови. — А вы, мисс Розье?

— Я не хочу служить ему, — твёрдо произнесла она, и ей стало немного легче, после того, как она озвучила это. Теперь всё казалось куда более реальным. Решение всех проблем маячило на горизонте.

— Очень рад слышать. И я полагаю, вы пришли как раз поэтому? — Девушка кивнула. — Что ж, что я могу для вас сделать?

— Меня собираются выдать замуж за Эйвери. Они оба — отец и сын — Пожиратели Смерти. Мы уже помолвлены, но я уговорила отца не торопиться и сыграть свадьбу только после того, как закончу школу. Профессор Дамблдор, я понятия не имею, что мне делать, — с отчаянием в голосе произнесла Оливия. — Я слышала, что есть какой-то отряд, Орден Феникса, кажется. — Она бросила быстрый взгляд на птицу, понимая теперь, почему было выбрано такое название. — Я хочу вступить.

— К сожалению, мы не принимаем несовершеннолетних волшебников, — ответил Дамблдор с лёгкой усмешкой на губах. Это раздражало Оливию. Почему этот старик вечно улыбается? Вообще-то, она не ожидала отказа, поэтому теперь была немного растеряна, но сдаваться не собиралась.

— Но мне исполнится семнадцать уже в начале мая! Тогда я смогу вступить?

— Мисс Розье… — вздохнул Альбус, поглаживая длинную серебристую бороду. — Как вы думаете, чем занимается наш Орден?

— Борется с Пожирателями, конечно.

— Да, вы совершенно правы. И это подразумевает под собой опасные сражения, ранения и, порой, гибель. По-вашему, я могу допустить, чтобы в этом участвовали школьники? Мои ученики?

Оливия тяжело задышала, чувствуя, что её загнали в тупик. Дамблдор был непреклонен. Мысль о том, чтобы выступить против семьи, конечно, пугала её, но в то же время так сильно засела в её сознании, что отказаться от этого теперь казалось чем-то невозможным. Паника накатила на Розье совершенно внезапно, заставив сжать пальцы на подлокотниках кресла. Что ей теперь делать? Дамблдор откажется ей помогать. Наверное, он даже не верит, что она не такая, как остальные Розье.

— Оливия, — мягко произнёс директор, и его голос вернул девушку в реальность. — Я не могу позволить вам сражаться сейчас, но я могу предложить кое-что другое. Вы сможете вступить в Орден сразу же, как только закончите школу. Я предоставлю вам место, где ваша семья вас не достанет. — Он замолчал на несколько секунд, позволяя ей переварить услышанное. — Но, надеюсь, вы понимаете, что рано или поздно вы можете встретиться с отцом или братом на поле боя? Вам придётся быть уверенной в своих возможностях.

Розье, к которой уже вернулось относительное спокойствие, вновь ощутила прилив страха. Она уже не раз думала об этом, даже представляла, как это будет. Но до сих пор это оставалось лишь фантазией. А теперь стало будущим, беспощадным и неизбежным. Оливия утешала себя мыслью о Сириусе и о том, что на данный момент она не будет связана никакими клятвами и обещаниями ни с кем и в любой момент сможет передумать и отказаться. Правда, такого варианта Розье не могла представить. Чтобы она отказалась от Блэка и присоединилась к Тёмному Лорду? Такого уж точно не случится.

— Я понимаю, профессор. И я согласна.

***

Семнадцатый день рождения Оливии прошёл просто замечательно. Утро пятого мая началось с того, что её разбудило радостное и очень громкое пение песенки «С днём рождения тебя» — это была уже давно закрепившаяся традиция в их комнате, будить таким образом именинниц. Аделин, Ирма, Сара и Фрида скакали вокруг неё всё время до завтрака, осыпая подругу комплиментами и поздравлениями и мешая собираться. Розье относилась к этому празднику довольно прохладно, но внимание девочек всё равно было ей приятно.

Три соседки подарили ей общий подарок — большой набор всевозможных сладостей и красивую увесистую книгу коллекционного издания о самых редких и необычных заклинаниях. Это был отличный подарок. Томас же вручила ей свёрток в пёстрой бумаге, в котором оказалась рамка с их совместной фотографией, сделанной пару месяцев назад на магловский фотоаппарат (его притащил в школу Эндрю, когтевранец с третьего курса, и щёлкал всех, кто попадался ему на пути). На статичном фото девушки обнимали друг друга, стоя прямо посреди гостиной и широко улыбаясь.

Ещё в свёртке лежал симпатичный серебряный медальон овальной формы с выгравированными веточками каких-то растений и маленькими голубыми камушками. Девушка открыла его: внутри был вставлен тот же самый снимок двух подруг. Оливия сразу же надела цепочку на шею и кинулась обнимать Аделин, растрогавшись. Томас была смущена и всё продолжала оправдываться:

— Я просто не знала, что ещё тебе подарить. Извини, мой подарок совсем скромный, но…

— Боже, Томас, перестань уже! — цокнула Оливия, закатив глаза. — Это самый лучший подарок, ясно тебе? Я никогда не буду его снимать, — заявила она, и обе девушки рассмеялись.

В общей гостиной Когтеврана к Оливии подошло ещё несколько ребят с поздравлениями, а на завтраке в Большом Зале она сидела красная как рак, потому что гриффиндорцы решили устроить целое представление в её честь. Они громко распевали всё ту же поздравительную песенку, очень быстро к ним присоединилась большая часть пуффендуйцев и почти все когтевранцы. Слизеринцы, конечно, показушно молчали, лишь фыркая на всё происходящее. К своему невероятному смущению, Розье заметила, что даже некоторые учителя присоединились к песнопениям. Особенно сильно старался Флитвик.

Почему-то она была уверена, что зачинщиком всего этого был именно Блэк. Оливия вообще-то не говорила ему о своём дне рождения, ей было как-то неловко просто вот так невзначай сказать что-то вроде «Хэй, скоро у меня день рождения!», но он всё равно откуда-то узнал об этом. Сейчас Сириус подпевал громче всех и смотрел прямо на неё, довольно улыбаясь. Ещё на неё пялился Эван. Он был явно раздражён шумихой, создавшейся вокруг его сестры, но не мог ничего с этим поделать.

После завтрака в коридоре Оливию поймали Ремус, Джеймс и Питер. Все трое были возбуждены и улыбались до ушей. Поттер закинул руку девушке на плечо, пока она оглядывалась в поисках Сириуса. Наверное, он не рискнул подходить вот так открыто на виду у всех. Это было правильно, но всё же немного обидно.

— С днём рождения, красотка, — радостно поздравил её Джеймс, и Оливия прыснула, скидывая его руку. — Сириус просил передать, что он будет ждать тебя сегодня в восемь часов у статуи Одноглазой Ведьмы, — заговорщически прошептал парень, склонившись к уху Розье. — И ещё он просил тебя одеться во что-нибудь магловское.

— О, ясно, — ответила Оливия. Встреча у статуи означала только одно — очередной внеплановый поход в Хогсмид. Наверное, Сириус потащит её в паб, решила она. Только при чём тут была магловская одежда, она не поняла. — Спасибо. Знаете, ваши поздравления на завтраке были немного, ну… Чересчур.

— Да ладно тебе, Розье. Не ври, что тебе не понравилось, — заявил Поттер, и девушка заулыбалась. На самом деле, ей было безумно приятно, хоть и немного неловко от всеобщего внимания. — Ну, мы с Питом пойдём, у нас ещё куча дел. Счастливо!

Парни развернулись, оставляя Оливию с Ремусом вдвоём в коридоре первого этажа. У них с Люпином сейчас были Руны, так что они не спеша пошли к лестнице. Девушка пыталась выведать у него планы Сириуса насчёт её дня рождения, но он упрямо молчал. Ей показалось, что выглядел он как-то печально, но она не стала расспрашивать об этом. Мало ли, что могло его беспокоить. Прощаясь после урока, Рем смущённо сунул ей в руки бумажный пакет, буркнув, что чуть не забыл о подарке, и быстро ушёл. В пакете лежал скромный набор перьев для письма и много-много шоколада разного вида.