Чуть поодаль от всех остальных стояла Беллатриса Лестрейндж с мужем Родольфусом. Невероятной красоты девушка всегда пугала Оливию, в её лице было нечто жуткое. Её взгляд вечно выражал какое-то внутреннее помешательство, будто она всё время была слегка удивлена. Но несмотря на дикое выражение лица, Белла всё равно выглядела обворожительно. Чёрные кудри спадали по худым плечам, перетянутым бархатной тканью платья цвета спелой вишни, массивное фамильное украшение покоилось в ложбинке глубокого декольте. В отличие от Беллы, её муж был совершенно непривлекательным. Суровое лицо, зализанные назад русые волосы, маленькие светлые глаза, почти что прозрачные. Ничего, что могло бы показаться хотя бы симпатичным. Рядом с парой крутился его брат, Рабастан. Он был чуть выше Родольфуса и сложен куда плотнее, но лица их были похожи.

Третьей сестры Блэк здесь, конечно же, не было. Андромеду уже давно никто не желал признавать, поскольку девушка выскочила замуж за маглорождённого волшебника, очевидно, против воли родителей, и даже родила девочку, которой было уже что-то около семи. Зато поместье Розье посетили родители Сириуса с его младшим братом. Орион и Вальбурга были одеты с иголочки, в их нарядах присутствовали зелёные элементы, и Оливии захотелось срочно переодеться. Слизеринские цвета, какая мерзость. Регулус держался достаточно уверенно в кругу взрослых мужчин, поддерживая их наверняка бессмысленные беседы. Сердце Розье болезненно кольнуло от долгого рассматривания мальчика. Он был слишком похож на Сириуса, и это совсем не помогало расслабиться.

Помимо целого набора Блэков, среди гостей присутствовали также Дорея и Уильям Крэбб, Сэмвелл Гойл с женой, причудливое имя которой Оливия постоянно забывала, Себастьян и Урсула Нотт. Рядом с мистером Розье стоял Эван и ещё двое мужчин: Макнейр и Долохов. Старые друзья отца, девушка знала их ещё с детства. Мерлин, сколько же сторонников было у Волдеморта… Его поддерживали самые древние и влиятельные рода. Желудок Оливии жалобно сжался, когда она представила, что ей придётся оказаться по ту сторону баррикад. Это сейчас она пока что «своя» для всех них, но очень скоро всё изменится, и вряд ли хоть один из этих людей проявит сентиментальность и пожалеет её.

Оливия не понимала, зачем было устраивать такой пышный приём. Это ведь ещё не свадьба, а лишь помолвка, и у неё будет слишком много свидетелей. В последнюю очередь глаза девушки нашли в толпе людей Ренделла Эйвери. Парень в строгом тёмно-сером костюме стоял рядом со своими родителями. Честно говоря, он выглядел напуганным не меньше самой Оливии, и это немного позабавило девушку. Наверное, он тоже не горел желанием жениться на той, кто всегда в лучшем случае игнорировала его, а в худшем — была с ним ужасно груба. Но уж конечно для него этот брак не был такой трагедией, как для Оливии, так что она мысленно послала его к чёрту. Жалости в ней не было ни капли, только к самой себе.

Девушка прекрасно понимала, что её отсутствие среди гостей уже становилось вопиюще неприличным, поэтому она сделала глубокий вдох, мысленно посчитав до десяти, выдохнула и начала медленно спускаться. Туфли на высоком каблуке больно натирали ноги, но сейчас было уже слишком поздно что-то менять. Оливия молилась про себя, что, может быть, ей повезёт и она подвернёт ногу на одной из ступенек, полетит вниз и сломает себе шею. Тогда ей не придётся выходить замуж за Эйвери. Но этого не случилось. Ещё не закончила спускаться, а уже ощущала на себе взгляды гостей, заметивших её появление.

Люциус Малфой, находящийся ближе всех к лестнице, обернулся на стук каблуков и одарил девушку самой елейной улыбкой, какую она только видела в своей жизни. Честное слово, ей показалось, что у неё разовьётся сахарный диабет от одного взгляда на это. Малфой протянул Оливии руку, и она нехотя вложила свою ладонь в его, позволяя помочь спуститься с последних ступенек и оставить невесомый поцелуй на тыльной стороне её кисти. Этот жест отозвался мурашками по спине, не имеющими совершенно ничего общего с мурашками от поцелуев Сириуса. Эти были неприятно колючими.

— Мисс Розье, — протянул блондин, продолжая улыбаться и придерживать девушку за локоть. — Вы наконец-то соизволили порадовать гостей своим присутствием.

Как же его слащавый тон раздражал. Оливии хотелось оттолкнуть его, но это было невозможно. Нужно было терпеть весь этот цирк. Девушка улыбнулась в ответ, стараясь придать лицу более расслабленное выражение, но чувствовала, что выходит у неё откровенно так себе. Наверняка Малфой заметил её плохо скрываемую неприязнь, но виду не подал. Слишком он был воспитан.

— Мистер Малфой, рада видеть вас в нашем доме. Нарцисса, — кивнула Оливия сестре, надеясь отвязаться от Люциуса. Небольшая разница в возрасте позволяла обращаться к ней просто по имени, да и называть её миссис Малфой совсем не хотелось. По мнению Оливии, фамилия Блэк шла ей гораздо больше. — Прекрасно выглядишь. — Люциус наконец убрал свои цепкие пальцы с локтя Розье, и она с облегчением отступила на пару шагов.

— Ты тоже, Оливия, — кивнула ей Нарцисса. Её улыбка показалась девушке куда более искренней, чем у мужа. — Прими наши поздравления.

«Скорее уж соболезнования», — хмыкнула Розье про себя, а вслух лишь поблагодарила родственничков и двинулась дальше. Этот короткий обмен любезностями высосал из неё все силы, а это было лишь начало. Ей приходилось останавливаться рядом с каждым гостем, принимать комплименты и поздравления, ловить на себе оценивающие взгляды со всех сторон.

Как ни странно, её спас отец. Заметив дочь, он тут же оставил свой разговор с друзьями и поспешил к ней. Мистер Розье выглядел чрезвычайно довольным, это разозлило Оливию. Она моментально подумала и об увольнении Кейт, и о запустении маминых теплиц, и это подогрело её раздражение сильней, но…

— Какая же красавица выросла, моя малышка!

Лицо отца просияло, и он обнял Оливию так, как не обнимал уже очень давно. От этого жеста девушка совершенно растерялась, из головы вылетело всё, что вертелось там до этого, а сердце застучало быстрее. В руках отца она почувствовала себя защищённой, как в детстве. Кристиан оставил мокрый поцелуй на её щеке, и она была готова разреветься на месте. Отец не был зол на неё, а значит, Эван ничего ему не рассказывал. Она не могла поверить в своё везение.

— Папа… Где ты был? — Единственное, что она смогла выдавить из себя, пытаясь справиться с бурей нахлынувших эмоций. Мистер Розье взял дочь за руку и повёл туда, где остались стоять Долохов и Макнейр.

— У меня были неотложные дела, дорогая, — никакой конкретики, как и всегда. Что ещё она ожидала? — Так, ну-ка, поздоровайся с дядей Антонином! — пробасил отец, подталкивая её к Долохову. Всё происходило совсем как в далёком прошлом, и из-за этого Оливии казалось, что она спит, а всё это — какой-то очень реалистичный сон.

Долохов широко улыбнулся и расставил руки, приглашая Оливию в объятия. Девушка неуверенно шагнула к нему навстречу, и он сжал её худое тельце так крепко, что кости захрустели. Колючая щетина царапала щёку Розье. От Долохова пахло дорогим парфюмом и терпким табаком, а ещё огневиски — запах, прочно ассоциирующийся у Оливии с прошлым. Точно так же всегда пахло и от отца. Антонин был, пожалуй, самым близким другом Кристиана, так что он часто бывал в поместье и, конечно, часто нянчил Оливию, усаживая себе на коленки или таская на плечах. Он всегда нравился ей, и сейчас она поняла, что скучала. Последний раз Розье видела его больше года назад.

— Ух ты, какая красотка! Признавайся, куда ты дела Оливию? — выпустив девушку из объятий, он хрипло рассмеялся, покрутив её за руку перед собой. Оливия тоже не сдержала смешок и легонько пихнула Долохова локтём под рёбра. — Ладно, ладно, шучу. Ты всегда была очаровательной, но теперь… Только посмотри на себя. Настоящая леди.

Щёки девушки впервые за вечер искренне порозовели от комплимента. Вся нервозность, изводившая её целый день, испарилась. Она ловко подцепила бокал с искрящимся шампанским с подноса у проходящего мимо эльфа и пригубила сладкий напиток, не переставая улыбаться. Долохов ещё какое-то время развлекал её своими историями и шуточками, Макнейр с отцом тоже слушали и вставляли свои пять кнатов, то и дело поправляя Антонина, не позволяя ему слишком уж завираться. Даже Эван пребывал в хорошем настроении и не портил его Оливии. Он вообще был непривычно улыбчивым сегодня. Атмосфера приобрела приятный, семейный оттенок, и даже остальные гости ничуть не раздражали Оливию. Она вообще про них забыла.