— Ты опоздал, — холодно процедила миссис Блэк, осматривая сына с головы до ног оценивающим взглядом.

Он мог представить, сколько самообладания ей требовалось, чтобы сдержать недовольство его видом при себе. Эмблема Гриффиндора и галстук в красно-золотых тонах определённо цепляли её внимание, раздражая, но гордость не позволяла ей учинять скандал при посторонних. Конечно, ничто не мешало Сириусу надеть что-нибудь нейтральное, но разве мог он упустить шанс позлить мать?

Чуть в стороне от дивана стоял маленький гоблин с длинным крючковатым носом, на котором держались круглые очки, с кипой бумаг в руках. Очевидно, Вальбурга не предложила гостю присесть, считая гоблинов куда более низким сортом, чем волшебники. Женщина сверлила сына глазами, не двигаясь с места, и он выдерживал её взгляд, чуть щурясь. Однако шелест одежды заставил его оторваться от игры в гляделки с матерью и повернуться, и его челюсти невольно сжались сильней. На банкетке у рояля сидел Регулус. Закинув ногу на ногу и потряхивая носком ботинка, он скрестил руки на груди и изо всех сил старался выглядеть спокойно, но это было даже смешно. Сириус слишком хорошо знал своего брата, чтобы заметить, как тот нервничал.

— Не знал, что ты тоже будешь здесь, Рег. — Игнорируя абсолютно все правила этикета, Сириус прошёл к свободному креслу и плюхнулся в него, зная, как сейчас одним этим действием взбесил Вальбургу.

— Конечно, он будет здесь, — ответила за младшего сына миссис Блэк, сверкнув глазами в сторону Сириуса. — Вы оба являетесь наследниками.

— Правда? — хмыкнул гриффиндорец, копируя позу брата. — И что дядя завещал тебе? Ворох старых газет с колдографиями Лорда Волдеморта?{?}[Регулус был настолько одержим Тёмным Лордом, он был настоящим фанатом, у которого на стене в комнате были расклеены фотографии и вырезки из газет с Волдемортом. ]

— Довольно! — воскликнула Вальбурга. Сквозь её аристократическую бледность проступил лёгкий румянец, свидетельствовавший о крайней степени раздражения. — Я не желаю слышать твой ехидный тон в моём доме.

Лицо Регулуса исказила гримаса обиды и возмущения, и он явно собирался ответить Сириусу что-то язвительное, но покорно смолчал под строгим взглядом матери, захлопнув рот. Бедный гоблин растерянно переминался с ноги на ногу, явно ощущая себя здесь не в своей тарелке. Наконец миссис Блэк обратилась к нему:

— Давайте начнём, Гордук.

Гоблин тут же засуетился, поправил съехавшие очки и прокашлялся, после чего разложил на кофейном столике бумаги и достал перо. Атмосфера в гостиной была отнюдь не из приятных, и банковский служащий наверняка хотел сбежать отсюда поскорее. Он уже выудил из кипы бумаг нужный конверт, собираясь зачитать завещание, но Сириус решил позлить мать ещё немного.

— Я всё ещё не понимаю, зачем здесь нужен я, — проговорил он с тяжёлым вздохом и абсолютно скучающим выражением на лице, рассматривая при этом ногти на руке.

— Мистер Блэк, — прогнусавил гоблин, взглянув исподлобья на Сириуса, — ваше присутствие необходимо, поскольку непосредственно наследник лично должен поставить все нужные подписи. Мы должны соблюсти все правила.

Вальбурга, кажется, держалась из последних сил. Её лицо было ужасно напряжённым, будто женщина испытывала сильную боль, но терпела, отчего её рот кривился. Гордук прокашлялся ещё раз, распечатал большой белый конверт, расправил пергамент и затараторил:

— Согласно завещанию Альфарда Блэка, сына Поллукса Блэка, во владение его племянника, Сириуса Блэка, переходят: три тысячи галеонов чистым золотом. — Сириус не сдержал удивлённый вздох, услышав названную сумму. Дядя оставил ему целое состояние. — Дом по адресу Логан Плейс, 9, Кенсингтон, Лондон. А также всё, что находится в доме и было приобретено мистером Блэком при жизни, а именно: коллекция хрустальных кубков, набор серебряных столовых приборов, датированный восемнадцатым веком, — перечисление имущества Альфарда продолжалось некоторое время и оставило гоблина совсем выдохшимся. Он набрал в грудь побольше воздуха и продолжил:

— Остальное имущество усопшего, не обозначенное в завещании, в перечень которого входит две тысячи галеонов, будет унаследовано Регулусом Блэком, ввиду отсутствия иных претендентов. Настоящее завещание является подлинным и составлено Альфардом Блэком в полном здравии и ясности ума, обжалованию не подлежит, — свернув пергамент и спрятав его обратно в конверт, гоблин повернулся к гриффиндорцу: — Мистер Сириус Блэк, — обратился он к наследнику, — мне потребуется ваша палочка для подтверждения личности и ваша подпись в нескольких документах.

Сириус подошёл к Гордуку, игнорируя Вальбургу, убийственное выражение лица которой сейчас могло бы напугать кого угодно, и протянул гоблину палочку. Тот несколько раз провёл над ней своей сухой ладонью и древко заискрилось белым. Гоблин удовлетворённо кивнул, затем вернул палочку обратно хозяину. Выудил из кипы бумаг нужные, вручил их Сириусу вместе с зачарованным пером, для которого не требовались чернила. Блэк опустился на диван рядом с матерью, оставив между ними пространства не меньше, чем на двух человек, и принялся не спеша изучать документы, буквально кожей ощущая раздражение Вальбурги.

Среди бумаг было его согласие на вступление в наследство, несколько однотипных договоров с банком Гринготтс о совершении сделки, а также отказ от претензий в адрес гоблинов в случае различного рода неурядиц. В общем, куча бесполезной бюрократии. Закончив с подписями, Сириус передал все документы Гордуку, и тот засеменил к Регулусу с новой стопкой, предназначавшейся уже ему.

Пока брат был занят чтением, Сириус украдкой поглядывал на мать, упорно смотрящую в противоположную от него сторону. Она постарела: в идеальной причёске добавилось несколько новых седых волосков, на лице виднелось куда больше морщин, чем Сириус помнил. Ему не хотелось думать, что она переживала за него. Нет. С куда большей вероятностью эта женщина переживала за статус семьи, за то, что подумают другие, ведь её сын опозорил фамилию. Он посмотрел на Регулуса и уголки его губ поползли вверх.

Младший брат тоже изменился, повзрослел, черты его лица стали чётче, резче, а взгляд — серьёзней. Однако привычки остались прежними — Рег всё так же высовывал кончик языка, когда был сосредоточен, и прислонял кончик пера к носу. Волосы юноши лезли ему в глаза, и он постоянно откидывал их назад взмахом головы. Совсем как Сириус. Им все вечно твердили, как они похожи… Регулус, поставивший последнюю подпись на пергаменте, поднял глаза и на несколько долгих секунд встретился взглядом с братом. Что-то горячее и болезненное опустилось на грудь Сириуса, и дышать стало трудно. Он поспешил отвернуться.

— Ну, что ж, — хлопнул в ладоши гоблин, радуясь окончанию своей миссии в этом неприветливом доме, — думаю, мы закончили. Вы вступите в права владения в течение десяти рабочих дней, — обратился он к Сириусу. — После этого срока вам пришлют ключ от вашей банковской ячейки — я ведь верно понимаю, что ранее таковой у вас не имелось? — Сириус кивнул. До совершеннолетия он получал деньги из родительского сейфа, а теперь у него будет свой собственный, да ещё и набитый деньгами, и это не могло не радовать. — Также вам будет выслан порт-ключ, с помощью которого вы сможете попасть в дом вашего дяди. Ну, думаю, мы закончили, — выдохнул гоблин с явным облегчением.

— Кикимер, — громко позвала Вальбурга, и в гостиной материализовался старый, весь покрытый морщинами, домовой эльф, с торчащими из огромных ушей седыми волосами.

— Да, моя госпожа, — поклонился он настолько низко, что достал своим длинным носом до пола.

— Проводи гоблина.

Вальбурга махнула рукой, указывая в сторону Гордука, по стиснутым челюстям которого можно было догадаться, что такое обращение ему было не по вкусу. Но он ничего не сказал, лишь откланялся, сощурив чёрные глаза, собрал все бумаги в папку, сунул её подмышку и поспешил выйти из комнаты вслед за Кикимером. Чёртова Вальбурга даже не соизволила привстать со своего места в знак хоть какого-то уважения. С уходом гоблина атмосфера в гостиной переменилась. Будто кто-то откупорил пробку у бутылки с шампанским, и содержимое полилось наружу, подгоняемое высоким давлением. Миссис Блэк больше не требовалось скрывать свои истинные эмоции. Она поднялась как хищная птица, и из её рта полился поток брани.