— Как ты смеешь являться сюда в таком виде?! Как ты смеешь заставлять меня ждать?! Ты, осквернитель фамилии! Бессовестный, наглый…

— Большое спасибо за тёплый приём, но я не намерен это выслушивать. — Повысив голос, чтобы перекричать Вальбургу, Сириус перебил её и направился к камину, но мать преградила ему дорогу.

— Ты не имеешь никакого права на дом Альфарда! Он мой брат! Он не должен был оставлять всё тебе. Гнусный старикашка. Альфард знал, что ты из себя представляешь, и поддержал тебя таким способом! Даже после смерти! Если бы я только знала…

— Замолчи! — гаркнул на неё Сириус, начавший выходить из себя. — Почему меня не пригласили на похороны? Может, потому что их не было? И это меня ты называешь бессовестным. — Он повернулся к Регулусу, который теперь стоял у двери и смотрел на разгоравшийся конфликт перепуганными глазами. Ему всегда тяжело давалось выслушивать ссоры брата с матерью, и на мгновение Сириусу даже стало его жаль.

— Скажи, Рег, вы похоронили дядю?

— Мы…

— Разумеется, похоронили! Что за глупости ты говоришь? — вновь Вальбурга не дала вставить и слова сыну. — Альфард лежит в семейном склепе, мы просто не устраивали пышную церемонию. Были только самые близкие.

— А я что, не близкий?

— Я не хотела отрывать тебя от учёбы. — На это заявление Сириус открыто рассмеялся, и Вальбурга разозлилась пуще прежнего. — Ты ведь сбежал, забыл? — Вопли, наполненные ядом, давили на перепонки. — Отказался от семьи. Раз уж не хочешь быть Блэком, так нечего было и завещание принимать!

— Ради пары тысяч галеонов ты готова удавиться! — Сириус тоже перешёл на крик, желая быть услышанным.

— Дело вовсе не в галеонах! Ты мой сын! Был моим сыном. — Это «был» резануло Сириуса без ножа, и он отшатнулся от матери, оказавшись теперь у стены с огромным гобеленом, на котором было вышито семейное древо Блэков. — Я воспитывала тебя столько лет, ради чего? Чтобы ты предал нас? — продолжала орать Вальбурга, но Сириус уже практически не слышал её. Его взгляд зацепился за выжженное пятно на полотне, прямо рядом с Регулусом.

— Ты что, выжгла меня с древа? — тихо проговорил он, но мать услышала. Она резко замолчала, может быть, обдумывала, что на это ответить. А Сириус перевёл взгляд чуть выше, и увидел ещё одно точно такое же пятно между именами Вальбурги и Сигнуса. — Ты и дядю выжгла… Ненормальная.

— Вы не достойны носить фамилию Блэк, — вновь завопила женщина, вцепившись в спинку дивана, отделявшего её теперь от сына. — Вы оба — предатели. Он посодействовал тебе, пошёл против меня, родной сестры!

Сириус чувствовал, как внутри него всё больше и больше кипела ярость, и, если он сейчас же не уйдёт, она обязательно выплеснется. Он развернулся на каблуках и бегом понёсся вниз по лестнице, не обращая внимания на крики матери, летящие ему вслед. Кажется, сама она не спешила его догонять. Сириус должен был воспользоваться камином, чтобы вернуться обратно в Хогвартс, но, очевидно, он не мог этого сделать, поскольку камин остался позади. Сейчас ему больше всего на свете хотелось просто поскорей выйти из этого проклятого дома. Оказаться как можно дальше отсюда. Он поёжился по старой привычке, пробегая по ступеням мимо прибитых голов эльфов, а в длинном коридоре, ведущем к выходу, наткнулся на Кикимера и едва не упал.

— Прочь с дороги, Кикимер, — прорычал Сириус, отталкивая домовика в сторону так, что тот впечатался в стену. Парень не расслышал его невнятных бормотаний.

Он распахнул входную дверь и оказался на улице, когда кто-то схватил его за плечо. Сперва Сириус подумал, что это мать, но, обернувшись в полной готовности к новой порции словесной перепалки, к своему удивлению обнаружил перед собой Регулуса.

— Чего тебе?

— Сириус, я… — Парень застыл в шаге от брата с вытянутой рукой, не решаясь коснуться. — Мы можем поговорить? — жалобно попросил он, глядя Сириусу в глаза. — Пожалуйста?..

Блэк старший всё ещё тяжело дышал после всех этих криков и забега по лестнице, но гнев постепенно отпускал его. Регулус так на него смотрел, с такой мольбой, что лёд в его сердце треснул. Он задрал голову и, конечно, заметил мать, смотрящую на сыновей из окна гостиной — оттуда отлично просматривалось крыльцо дома. Сириус вздохнул и перевёл взгляд обратно на Регулуса.

— Ладно. Только не здесь.

В глазах брата загорелась надежда, он живо улыбнулся Сириусу и поспешил за ним следом. Сириус же обошёл дом сбоку и остановился у места, где когда-то давно припрятал сигареты. Не обращая внимания на вопросительный взгляд Регулуса, он пошарил рукой в своём тайнике, надеясь, что они всё ещё будут там, и к своему удовольствию наткнулся на помятую и чуть отсыревшую пачку.

Достав сигарету, Сириус поджёг её с помощью палочки и глубоко затянулся. Горький дым наполнил его лёгкие, выгоняя дурные мысли из головы, оставляя ощущение лёгкости. Он густо выдохнул и с облегчением привалился к стене. Сюда выходили окна гостевых комнат и его собственной спальни, и он знал, что туда мать не сунется, так что здесь они могли сохранять относительную конфиденциальность. Регулус недовольно хмурился, сложив руки на груди, — он жутко злился, когда узнал, что Сириус курит, и грозился всё рассказать родителям, но так и не сделал этого.

— Ну, и о чём ты хотел поговорить? — спросил Блэк, небрежно стряхивая пепел на идеально подстриженный газон. Рег выпрямился и прочистил горло, прежде чем заговорил.

— Ей плохо без тебя, Сириус.

— Вот только не начинай, — закатил глаза гриффиндорец. — В эти байки я ни за что не поверю.

— Но я говорю правду! Мама страдает, ты этого не видишь, но я вижу! — Сириус шикнул на него, заставив сбавить тон, иначе сама Вальбурга услышит их беседу, и Регулус поджал губы, раздув крылья носа на выдохе. — Она часто плачет, а у неё больное сердце, ты же знаешь.

— Правда? Разве может болеть то, чего нет?

— Не говори так, — покачал головой парень, вздыхая. — Не надо. Если тебя задело то, что она сделала с древом, то она это сгоряча. Я просил её не выжигать вас, но она…

— Думаешь, мне не наплевать на древо? — перебил его Сириус. — Это последнее, что меня волнует. — Его слова, кажется, задели брата, судя по тому, как он надулся и принялся рассматривать свои начищенные ботинки. — Рег, послушай, чего ты от меня хочешь?

— Чтобы ты вернулся домой, — проговорил он тихо, смотря себе под ноги, а когда поднял взгляд на Сириуса, его глаза блестели, словно он готовился заплакать. Блэк старший провёл ладонью по лицу и волосам, сделал очередную затяжку.

— Чёрт, — выдохнул он вместе с дымом, избегая смотреть на брата. Это было больно. Больнее, чем он предполагал. — Я не могу вернуться, Рег. Не могу.

— Но почему? Пожалуйста, Сириус. Возвращайся, и всё будет как раньше. Помнишь, ты брал меня с собой на ночные прогулки, пока родители спали? Помнишь, как злился на нас Кикимер, когда мы устраивали полнейший беспорядок дома? Как ты учил меня колдовать, помнишь?

— Рег… Это было слишком давно. Ты и сам знаешь, что мы изменились. Оба. И ты знаешь причину, по которой я не вернусь, — ответил Сириус, и младший Блэк потупил взгляд. — Пора бы тебе повзрослеть.

Он подбросил то, что осталось от сигареты, и взмахнул палочкой, применив невербальное Эванеско. Бычок исчез, растворившись в воздухе. Этот разговор вымотал Сириуса похлеще ссоры с матерью. Он не мог по-настоящему злиться на брата, в отличие от неё. Ему было страшно за Регулуса, и Сириус очень бы хотел изменить нынешнее положение дел, но это было невозможно. Он всё же решил попытаться, пусть и знал, что эта попытка обречена на неудачу.

— Ты хочешь, чтобы я вернулся, — осторожно начал он, наблюдая за реакцией брата, — но что, если ты сбежишь со мной? — Лицо Регулуса исказилось в гримасе неверия и страха. Было очевидно, что он ни за что не согласится. «Маменькин сынок», — подумал Сириус, хмыкнув, а вслух сказал: — Ты слышал, что дядя оставил мне дом. Мы можем жить там вместе. Я позабочусь о тебе.