Девушка остановилась у зеркала в ванной своей спальни, впопыхах попыталась прихорошиться, ограничившись лишь тем, что распустила волосы из небрежного пучка и заколола их вычурной серебряной заколкой, украшенной россыпью синих сапфиров, да сменила брюки на юбку, а свитер — на бежевую шёлковую блузку. Поверх всего она натянула тёплую мантию и выбежала из гостиной, тут же натолкнувшись на Блэка, стоявшего у двери.

— Куда ты так спешишь? — усмехнулся парень, подхватив её за талию и отстранив от себя. — Неужели ко мне?

— Ещё чего. — Оливия, недовольная тем, что со стороны это действительно выглядело так, словно она спешила на свидание к нему, фыркнула и, сбросив его руки с себя, стала медленно спускаться по кованой лестнице, горделиво задрав голову кверху. — Нечего стоять у дверей, тогда и люди не будут в тебя врезаться. — Сириус хмыкнул, но ничего не сказал, лишь молча последовал за ней. Спустившись, он обогнал её и теперь шёл рядом, сверля взглядом строгое лицо девушки.

— Ты прекрасно выглядишь. — На его комплимент она сухо поблагодарила его, даже не сказав дежурную ответную фразу. — Да, да, Сириус, ты тоже выглядишь просто замечательно, большое спасибо, — ехидно проговорил парень, решив уколоть Розье, указав на отсутствие манер, но она полностью проигнорировала его слова. Блэк мог бы даже обидеться на такое, ведь он надел на свидание свою лучшую рубашку, а их парень, между прочим, вообще терпеть не мог, но он был готов принимать такое поведение Оливии, понимая, что она воротит от него нос просто из вредности.

Он вёл девушку на выход из замка, как она подумала сперва, но потом внезапно свернул в коридор на третьем этаже и остановился у статуи Одноглазой ведьмы.

— И куда ты меня привёл? — Девушка вопрошающе уставилась на Сириуса, который достал палочку, направив её прямо на жуткую огромную статую лысой горбатой старухи с одним глазом, что было очевидно из названия.

— Я же уже говорил — сюрприз! — Он взмахнул палочкой и прошептал: — Диссендиум.

Статуя вдруг пришла в движение, отчего Оливия вздрогнула, машинально отступая на пару шагов назад. Ведьма медленно отъехала в сторону, скользя по полу с неприятным звуком, и стена за ней раздвинулась. Блэк с сияющей улыбкой на лице сделал гипертрофированный приглашающий жест на проход, чуть поклонившись.

— Та-дам! Прошу, следуйте за мной, миледи.

— Что это вообще такое? — Розье с приоткрытым ртом рассматривала дыру, пока Блэк ухмылялся, явно довольный произведённым эффектом.

— Это, дорогая мисс Оливия… — Девушка красноречиво закатила глаза на его паясничество, но продолжила слушать. — Секретный путь, и очень скоро ты узнаешь, куда он ведёт.

— Ты предлагаешь мне лезть в эту дыру? — Она с сомнением оглядела тёмный проход, потом посмотрела на сияющего гриффиндорца, потом — снова на проход. — Уверен, что это безопасно?

— Пф, конечно! Я сто раз это делал. Да, соглашусь, выглядит это всё… — Он слегка скривил лицо и склонил голову вправо. — Не слишком привлекательно. Но! Поверь, оно того стоит. — Он протянул ей руку, обворожительно улыбнувшись, и девушка, немного подумав и решив, что ничего страшного с ней не случится, вложила свою ладонь в его.

Она зашла вслед за ним в эту странную расщелину в стене, и, как только они оказались внутри, проход закрылся сам собой, заставив Оливию нервно обернуться и пронаблюдать, как дыра затягивается, не оставляя ничего, хотя бы отдалённо напоминающего о выходе. Внутри была кромешная тьма, и они с Блэком почти синхронно достали палочки и зажгли Люмос. Голубоватый свет заклинания озарил узкий тоннель на несколько метров. Девушка внимательно осмотрела пол под ногами — каменная кладка и ничего примечательного, взглянула на потолок и стены — всё то же самое. Кое-где свисали тонкие нити паутины, но самих пауков, слава Мерлину, не наблюдалось.

Здесь пахло сыростью и плесенью, камень, покрытый влагой конденсата, слегка поблёскивал под светом их палочек, и было довольно прохладно: девушка поёжилась и плотнее укуталась в мантию. Парень уверенным шагом двинулся вперёд, не выпуская руки Оливии, и ей ничего не оставалось, как покорно шествовать следом. Она попыталась представить себе, где именно они находились, и ничего не могла понять — видимо, пространство здесь искажалось, потому что тоннель явно не уходил вниз, но она не припоминала, чтобы хоть где-то в районе третьего этажа из замка виднелось нечто, похожее на наружный коридор, да ещё и такой длинный. Они шли уже больше десяти минут, а он всё не кончался.

— Долго нам ещё идти? — Розье нарушила странное молчание, повисшее между ними. Видимо, Блэк был слишком сосредоточен, чтобы не поскользнуться на влажных камнях, а потому молчал. То, что он мог элементарно нервничать на свидании, ей в голову не приходило.

— Нет, не очень, — отозвался парень, продолжая идти. — Скоро придём.

— Я всё-таки не понимаю, почему ты не можешь просто сказать мне, куда мы идём?

— Ви, ты что, не знаешь, что такое сюрпризы? — Блэк усмехнулся, и этот звук разнёсся по тоннелю гулким эхом.

— Я не люблю сюрпризы.

— Даже если они хорошие?

На это она не ответила. Оливия действительно очень не любила никаких сюрпризов. Хотя в детстве она ещё могла оценить это приятное волнение, трепещущее в груди, когда мама в день рождения завязывала ей глаза плотной лентой и вела куда-то. Девчушка с забавными каштановыми кудряшками едва не спотыкалась, крепко держась за мамину руку, шла маленькими шажками в неизвестность, которая вовсе не была пугающей. Скорее, интригующей. От любопытства она старалась незаметно приподнять повязку, чтобы хоть одним глазком подглядеть, но мама всегда замечала эти её попытки, смеялась и прижимала ладонь поверх ленты, чтобы девочка уж наверняка ничего не увидела. А потом повязку снимали, и перед ней оказывался очередной потрясающий подарок от родителей. Однажды это был настоящий волшебный пони с серебряной гривой и золотыми копытами! Маленькая Оливия так о нём мечтала, но отец сразу же наотрез отказался приобретать животное. Как выяснилось позже, он расстроил ребёнка специально, чтобы потом сделать любимой дочке сюрприз…

Но чем старше она становилась, тем больше это слово начинало ассоциироваться не с детской радостью, а с тревогой и беспокойством. Первым новым «сюрпризом» стало известие о переезде матери обратно во Францию, откуда их семья была родом. В один из тёплых и солнечных летних дней отец сообщил детям, что миссис Розье нездоровится, и доктора настоятельно рекомендуют ей смену климата. Почему-то, ни Оливии, ни Эвану попрощаться с мамой не дали. Она просто внезапно исчезла из поместья, оставив за собой унылое ощущение пустоты и холода. Женщина писала детям письма, полные любви и обещаний вскоре приехать, которые так и не были исполнены.

Лишь спустя два долгих года, когда Оливии уже исполнилось девять, она вновь увидела мать, правда, лежащей в гробу. Красивое лицо застыло навечно пустой, ничего не выражающей маской, а девочка смотрела на неё, до конца даже не осознавая, что вообще произошло. Она помнила, что в их поместье тогда собралось огромное количество людей, наряженных во все оттенки чёрного, и воздух был насквозь пропитан цветами — всё пространство вокруг было уставлено любимыми мамиными красными розами. Ещё она помнила, как Эван тогда начал хныкать, а отец строго приказал ему прекратить позориться перед людьми…

Последним «сюрпризом» стало известие о том, что мистер Розье выбрал для дочери достойного спутника жизни, которым оказался Ренделл Эйвери. Девушка видела его ещё в детстве на каких-то светских мероприятиях, куда её таскали с собой родители. Он был старше её на два года, худощавый и вечно бледный мальчик с самыми обыкновенными чертами лица и волосами цвета кофе с молоком, и никогда ей особо не нравился. Для неё оставалось загадкой, почему отец решил остановить свой выбор именно на нём. Видимо, решающим аргументом стало активное участие Эйвери старшего и его сына в новой политике одного небезызвестного мага.