— Зря ты Эрика упомянула… — тяжело вздохнула Дейла.
— Возможно. — сказала Василиса, дабы не спойлернуть, как отреагировал на это отец.
Услышав имя сына, отец поморщился:
— Эрик… Вот уж кто всегда много болтал. Наверное, поэтому так и не смог разбудить свой часовой дар. Василиса, — он подошел к ней ближе, присел на корточки и, облокотившись на подлокотник ее кресла, глянул снизу вверх, — советую никому больше не рассказывать об этом.
— Но что этот флер обозначает? — горячо спросила она. — Я должна знать!
Отец резко поднялся и раздраженно взмахнул рукой, словно хотел отогнать муху.
Много кто засмеялся.
— Если ты научишься управлять этими цифрами, то сможешь делать занятные вещи. Например, путешествовать во времени безо всяких часовых механизмов и приспособлений. Вот, кстати, почему ты смогла пройти по часовому мосту, — протянул он, словно обращаясь сам к себе. — И легко справилась с огненной лестницей. Да. Это весьма… забавно.
Помолчав, он вновь обратился к Василисе.
— Никому не рассказывай об этом. Особенно, — его голос стал жестче, — Черной Королеве.
— С чего это?! — вдруг вновь обозлилась ЧК.
— Я не хотел, чтобы ты это знала и всё. — ответил Нортон.
— Это не ответ. Отвечай почему.
— Не доверял тебе. Боялся, что ты ей навредишь.
— Я?! Своей внучке?! Никогда!
— А Белой? — вдруг спросила Василиса. — Белой Королеве тоже не рассказывать?
— Да, и ей тоже. Мало того, советую больше не стараться увидеться с матерью.
— И почему это?! — тоже не удержалась Лисса.
— Ты же тоже не хотела с ней видеться, вот поэтому я ей это и сказал.
— Мда, Нортон… — тяжело вздохнул Миракл. — С тобой не очень легко.
— Тут не поспоришь.
— Значит, Белая Королева действительно моя мама?
Василиса глянула на отца с ненавистью. Ее сердце бешено колотилось в эту минуту, кровь прилила к вискам, дыхание стало прерывистым — она не чувствовала ничего, кроме горькой и жгучей обиды. Сейчас девочке хотелось только одного: броситься на него и бить, бить его по надменному лицу, пока хватит сил.
— Я это уже понял…
Она крепко зажмурилась, борясь с собственными чувствами.
— Зачем ты спас меня? — Чтобы не выдать волнения, Василиса вновь принялась рассматривать каменные плитки пола. — От Елены? Ты ведь знал, что она рано или поздно нападет на меня. Захочет… убить. — Она вздрогнула, не сумев справиться со страхом, и тут же обняла себя за плечи, словно бы желая защититься от прошлых и будущих угроз.
От отца это не укрылось.
— Елена больше не нападет на тебя, — сухо произнес он. — Я приказал ей, она больше не посмеет.
— Слова противоположны происходящему. — тяжело вздохнул Родион.
— Мда… — произнёс Марк. — А я ожидал весёлых слов противоположных происходящему…
Василиса хотела возразить, что один раз госпожа Мортинова его ослушалась, поэтому вряд ли ей можно доверять, но, взглянув на отца, передумала.
— Вот почему я не хотел брать тебя в дом.
Нортон-старший заложил руки за спину и снова отвернулся от нее. Девочка видела, как крепко он сжал пальцы в замок.
— Зарядкой занимаешься, дружище? — с ухмылкой спросил Миракл. — Давай, тебе полезно, но главное не сломай спину.
Смех сдержать никто не смог.
— Я знал, что в этом случае у меня не будет выбора и придется отправить тебя к Белой Королеве за Рубиновым Ключом. Она бы ни за что не отдала его мне или моему сыну… Вот почему пришлось силой забрать твой Ключ. Я не хотел подвергать тебя опасности
— Слова противоположны происходящему. — тяжело вздохнул Родион.
— Опять двадцать пять… — грустно произнёс Марк.
— быть ключником совсем непросто.
— А Норта, значит, хочешь подвергать опасностям? — Василиса скептически хмыкнула.
— Вот кстати да. — кивнул Норт.
— Признаться, из вас двоих я больше доверял бы Норту. Во-первых, он — мальчишка, — сказал отец со значением. — Он сильный, ловкий, хитрый, амбициозный.
— Слова противоположны происходящему. — улыбнулся Родион.
— Вот! — обрадовался Марк. — По этому я так скучал!
Немного трусоват, но с возрастом это проходит… Правда, — продолжил Нортон-старший, — я абсолютно не подозревал, что ты окажешься такой безрассудной и продолжишь борьбу за Ключи. Но признаюсь, меня мучает любопытство. Зачем ты согласилась стать ключницей? Незнакомый мир, такой волшебный и таинственный, безусловно, притягателен, не спорю. Но только до первой опасности, до первой встречи с настоящим врагом лицом к лицу.
— Марк меня не пугает! — фыркнула Василиса.
— А я говорил про Елену и Астрагора… — пояснил Нортон.
— Меня ты тоже не пугаешь! — засмеялся Марк.
Лишь почуяв малейшую угрозу собственной жизни, люди обычно разворачиваются на сто восемьдесят градусов и бегут, бегут прочь, только пятки сверкают… Зачем тебе это, Василиса? — повторил он. — Какая тебе лично разница, если Эфлара погибнет? Ты выросла здесь, на Земле, на Остале… Для тебя часовой мир — абсолютно чужая земля. Что на самом деле движет тобой?
— А вдруг ей стал интересен этот мир, отец? — спросила Дейла. — Вдруг она стала заинтересованна им.
— Могла бы кстати мне так сказать, вот и всё. — пожал плечами Нортон.
Где-то раздался бой часов. Девочка начала машинально считать их: раз… два… три… четыре. Выходит, только что пробило четыре часа.
— Ничего не движет, — пробурчала она. — Я просто решила, что все-таки хочу стать часовщицей.
— Осознанный выбор, Василиса. — кивнул Ярис, соглашаясь.
— Спасибо. — улыбнулась Василиса.
— Ну наконец — то! — обрадовался Лазарев. — А я думал, что дети часы проглотили, и ничего не могут сказать.
— Нам просто интересно, вот почему молчим. — пояснила Николь.
— Я это уже вам говорил! — засмеялся Марк.
Нортон-старший вновь подошел к ней и присел на одно колено. Взял ее руки в свои — Василису даже озноб пробрал от этого прикосновения. Но куда больше ее испугал взгляд отца: глаза необычайно светлого зеленого оттенка, казалось, смотрели в самую душу.
— В таком случае тебе просто необходим часолист. — Отец вновь сощурился. — Я хочу дать тебе всего лишь несколько самых важных уроков. Посмотрим, сможешь ли ты с ними справиться. Но пообещай мне, что ты никому пока что не расскажешь об этом: ни своим друзьям-ключникам, ни королевам, никому вообще. Никто не должен знать, что я помогаю тебе.
— Почему это? — не понял Фэш.
— Не твоё дело, Драгоций! — зло процедил Нортон.
— Нет уж скажите!
— Не скажу! Отстань!
— А если я не хочу твоей помощи?
— Тебе угрожает опасность, — твердо сказал он. — От противника гораздо худшего, чем Елена. Если хочешь выжить — слушайся меня. А будешь вести себя, как маленькая капризная девочка, быстро обожжешь свои крылышки.
— Папа, ты реально псих… — произнёс Норт.
— В этом весь я. — тяжело вздохнул Нортон.
— Не надо меня запугивать, — вырываясь, процедила Василиса. — Я сама разберусь. И не собираюсь принимать участие в твоих загадочных планах!
— Как хочешь. — Отец встал во весь рост, его лицо приняло обычное равнодушное выражение. — Но не забывай: я уже спас тебя один раз. У тебя есть основание мне доверять. Больше, чем кому-либо.
Развернувшись на носках, он прошел быстрым шагом к двери и пропал.
— От этого я сильно разозлился. — сказал Нортон.
— В этом весь ты! — зло процедила ЧК. — И ты не меняешься!
Василиса не успела удивиться его скорой капитуляции: стены комнаты подернулись туманной дымкой, очертания мебели исказились, огонь в камине взметнулся яркой спиралью — рывок! — и девочка вновь очутилась во дворе замка Змиулан возле фонтана с цветком, обвивающим часовую стрелу.
— Вау. — произнёс Лёшка. — Как красиво ты появилась.
— Посмотрите, юные ключники, — как ни в чем не бывало вещал Астрагор собравшимся возле него ребятам. — Именно здесь расцвел первый Алый Цвет. В честь столь значительного события был возведен мемориальный памятник: стрела — как символ часодейства и цветок, означающий новую эру. Когда стебель Алого Цветка был перерезан, Эфларус загадал желание, сотворив новый мир, и бросил огненную чашу на каменный алтарь. Посмотрите, что осталось от священного места, — алтарь сгорел дотла.
