- Чёрт, - выдохнул Ниган, предполагая, что сейчас чувствует девушка. Он хотел бы выйти к ней, но знал, что это будет неуместно.

Оливия незамедлительно перешла на сторону Дэрила, ощутив себя навозом, который Ниган накладывает в тачку. Ей даже показалось, что именно так он с ней и поступил. Она чувствовала себя предателем и сейчас больше всего желала наладить отношения с другом. Желала стереть произошедшее из памяти. Она шла к Мишонн, надеясь на поддержку от близкой подруги, которой сама неоднократно давала дельные советы. Слёзы наворачивались на глаза, девушка корила себя, что поддалась слабости и идеализировала злостного монстра, убившего шесть лет назад несчётное количество невинных людей, среди которых было немало друзей Оливии, Дэрила, Мишонн и прочих людей, обосновавшихся в Александрии; он держал всех в страхе, пытался подмять под себя любого исключительно жестокостью.

- Что нашло на меня, я не понимаю! – Дала волю слезам девушка.

Мишонн отправила детей погулять, зная, что Джудит слишком сильно любит участвовать в разговорах и делах старших. И непременно захочет послушать о Нигане, о котором имела неосторожность упомянуть Оливия, заходя в дом. Джудит часто общалась с ним, думая, что мама не знает об этом и что он становится лучше, исправляется, благодаря их разговорам.

- Я всё ждала, когда ты мне расскажешь, - подначила Мишонн, садясь рядом с подругой за барной стойкой на кухне. Девушка налила немного самодельного горячительного напитка себе и Оливии, чтоб наверняка помочь заблудшей душе.

- И ты знала, и Дэрил, и Кэрол! – причитала девушка.

- Успокойся, - твёрдо и повелительно сказала Мишонн. – Только ты знаешь правду о своих чувствах или эмоциях, не будем уж так громко говорить. Никто не запудрил тебе мозги, пытаясь извлечь выгоду. Ты знаешь Дэрила! Он страшный скептик и патологически недоверчив. Не убивайся из-за его склонности видеть всё в чёрном цвете. Он многое потерял, мы все многое потеряли, но, возможно, ему спокойнее, когда он ещё более осторожный, чем мы все.

- Я не думаю, что это просто осторожность…

- Да, это ревность. – Спокойно констатировала Мишонн. – Он любит тебя, Оливия, хоть и ведёт себя, как дурак.

- Обожаю, когда сложные эмоции и ситуации, которые нагнетаются и не могут долгое время распутаться, объясняются одним лёгким словом. И смешно, что кто-то со стороны видит это отчётливо, а ты барахтаешься в этом болоте, окутанном туманом, не зная, как выбраться. – Наконец улыбнулась Оливия, глядя в глаза подруге и взяв её за руку.

- Ну, знаешь, для того, чтоб такое распознать, нужны особые умения, - шутливо набивала себе цену чернокожая красотка.

Подруги засмеялись и обнялись.

- Дэрил очень близок тебе, ты прислушиваешься к нему. Но доверяй себе и своим ощущениям, - шепнула Мишонн и выпрямилась. Заглянула подруге в глаза, держа её за плечи, и добавила, - Подумай, кто на самом деле причина твоих слёз? Ты расстроилась из-за Дэрила или из-за того, что он помешает видеться с Ниганом?

Она не могла сказать открыто, что так же, как её дочь или Оливия, считает, что Ниган встал на хорошую дорожку. Бескорыстно спасённая им Джудит, дочь злейшего врага, упрятавшего его в темницу на долгие годы, - одно из веских доказательств. Но всё же этого было мало для всех жителей Александрии. Неизвестно, что нужно сделать Нигану, чтоб ему не то, что стали доверять, а хотя бы относиться нейтрально, ведь стражник, дежуривший у клетки, не только охранял преступника, но и защищал его от особо мстительных.

- Ты права, - успокоилась Оливия. – Но закроем эту тему, времена для сердечных страданий я выбрала неподходящие.

- А здесь я с тобой согласна, - толкнув плечом подругу, шутливо сказала Мишонн.

Больше к разговорам о Нигане они не возвращались. Выпили ещё по бокалу лёгкой настойки, обсудили житейские мелочи, а затем вернулись дети из-за начавшегося дождя, и девушки проводили время с ними в гостиной.

Оливии действительно стало легче, подруга помогла прогнать все тучи и облака, и теперь разум и мысли были ясны и чисты, как звездное небо прошлой ночью.

Прошлая ночь… Оливия вдруг вспомнила о странном поведении нового врача, но решила отложить этот анализ на потом, а пока наслаждаться игрой с детьми. Все волнующие вопросы она разберёт потом: помирится с Дэрилом, пересмотрит возможность общения или его прекращения с Ниганом, проследит за Данте. А пока все силы направлены на разгадку шарады, показанную четырёхлетним сыном Мишонн.

Пусть за стенами этого дома непогода, а за стенами поселения бродят оживающие мертвецы, ничто не сможет помешать хотеть и стремиться жить полной жизнью: быть счастливым, получать удовольствие, любить, растить детей. У них есть будущее, и за него стоит бороться.

***

Дэрил был злее разъярённого быка на корриде. С ума сойти, неужели его догадки были верны? Оливия ничего не отрицала. Он не брал в расчёт, что ушёл сам, не дав ей ответить, но всё же, будь он неправ, она бы попыталась его переубедить, окликнула бы его. Он был в ярости и принимал это на свой счёт: считал, что Ниган подбирается к нему через Оливию, что это месть, желание сломить его, - да что угодно, что носило бы отрицательный и разрушительный оттенок, и ни одного предположения положительного характера. Дэрил не верил Нигану и не принимал его.

Он ушёл в самую дальнюю часть поселения, где хоронили погибших, среди небольшой и невысокой рощицы. Когда было особенно тяжело, Дэрил приходил сюда подумать, здесь – на границе двух миров – мысли обретали покой, и он мог трезво рассуждать и принимать правильные, как ему казалось, решения. Он не слишком умел откровенничать с людьми и не выносил, когда ему лезли в душу, спрашивали, что не так, и применяли все прочие сентиментальные уловки.

Дэрил присел под молодой тополь и закурил самокрутку. Напряжение спало, с каждым дымным выдохом он приходил в себя. Мысли из запутанного клубка превращались в прямую нить или рассеивались вместе с дымом. Мужчина не стал размышлять о произошедшем, будь что будет, пусть Оливия сама обожжётся – он предупредил и теперь умывает руки, до тех пор, пока она не попросит его о помощи.

***

Оливия поддалась на уговоры Джудит и осталась на обед, после которого Мишонн уложила обоих детей спать, хотя старшая считала, что ей это уже не подходит по возрасту. Она наравне со взрослыми отбивается от ходячих, умеет пользоваться оружием и рассуждает совсем не по-детски в свои 9 лет.

- Хочешь побыть у нас ещё? – спускаясь со второго этажа, поинтересовалась Мишонн.

Оливия уже сидела одетая на диване, не хотела уходить, не предупредив.

- Я бы совсем не уходила, если бы можно было стать твоим третьим ребёнком, - улыбнулась Оливия, намекая на уют и безмятежность, царившие в этом доме.

Мишонн хохотнула в ответ и предложила Оливии прийти переночевать, если в их с Дэрилом доме сегодня будет пасмурно.

- Пойдёшь к нему? – кивнула в направлении конюшни Мишонн.

Оливия с улыбкой помотала головой.

- Пойду к нему, - махнула она в направлении своего дома.

- Разбирайся со своими мужчинами, - дала напутственный совет, улыбнувшись Мишонн, и шутливо выставила ладони вперёд, будто отталкивала эту ситуацию от себя.

Дождь прекратился, но небо не торопилось проясняться. Оливия на самом деле не знала, куда податься: варианта с Ниганом в её голове точно не существовало; сидеть дома в ожидании Дэрила, настроение которого сложно предугадать, или натолкнуться на него где-то – было последним желанием, как и общаться с кем бы то ни было – её собственное настроение к этому не располагало.

Данте… Оливия снова вспомнила о своём плане. Она разберётся с этой ночной странностью и успокоит себя или откопает что-то большее – чуйка редко её подводила. Девушка двинулась в сторону лазарета, присмотрела место, с которого не будет бросаться в глаза, но будет видеть тех, кто находится внутри. Сиддика – главного врача, которому вспышка вируса не дала закончить медицинский университет, там точно не было, как и пациентов, - хороший показатель. Несколько раз в окне мелькнул Данте, в белом халате с бумагами или книгой. Вероятно, добросовестно учился. Все замечали, что Сиддик не очень его жаловал, часто одёргивал и предпочитал всё брать в свои руки.