Если бы царизм ставил себе задачу развития страны, то столыпинские реформы надо было проводить на 30–35 лет раньше, однако царский режим упорно держал в рабстве основную массу русских до 1861 года, а потом ещё 45 лет выкачивал из крестьян выкупные платежи, влияние которых на уровень жизни крестьян очень хорошо и подробно исследовано нашей прогрессивной историографией. Как следствие, с фатальным опозданием началось развитие городов, буржуазии и промышленности, и то во многом благодаря франко-бельгийскому капиталу — нашим традиционным континентальным союзникам. Их инженеры и промышленники открыли Донбасс, вложились в железные дороги и заводы, но уже после 1870 года, когда отставание Российской Империи от первоклассных европейских держав становилось очевидным.

Для понимания общей картины мы приведём статистику: в 1897 году в европейской части Российской Империи только 35 % мужчин и 13 % женщин были грамотными. При Николае Втором ввели некоторые поблажки и началось реальное просвещение населения — впервые за весь монархический период, но уже было поздно — положением на 1917 год только половина детей и подростков в России посещали школы. Нынешние царисты очень радуются и гордятся подобным фактом, однако вкупе с демографическим взрывом это привело к тому, что 1917 год страна встретила так: средний возраст населения около 17–18 лет и около половины — абсолютно неграмотны, не умеют ни читать, ни писать. По сути, белые дикари, которых любая правильная пропаганда могла использовать в своих целях так, как хотела — что и произошло, конечно же. Следует сказать, что из второй половины «грамотных» львиная доля приходилось на тех, кого в нынешнем смысле можно назвать лишь полуграмотными — уровень классов начальной школы.

Теперь посмотрим на Великое Княжество Финляндское: 100 % грамотность, по сути — всеобщее начальное и затем полное средне образование, примерно на уровне Швеции, Германии (во Втором Рейхе всеобщее среднее образование стало обязательным с 1871 года, а в ряде немецких государств — с 30-х годов XIX века). Прибалтийские губернии, Эстляндская и Лифляндская — 95 % грамотных на 1897 год. Обычно об этом сторонники царского режима помалкивают, но среди евреев (составлявших ядро революционеров и партии большевиков) процент грамотности был также 100 %. Тогда как даже в Москве до 50 % населения были безграмотны на 1897 год.

В большинстве русских губерний уровень неграмотности варьировался от 75 до 85 % (Смоленская, Курская, Владимирская) и только в Ярославской или Санкт-Петербургской губерниях уровень неграмотных был сравним с Курляндской губернией — 40 % плюс-минус.

Казалось бы, исключение из правил, но тут важно понимать, что в том же Царстве Польском неграмотность на 1897 год была сосчитана в размере 70–80 %, но именно по русской системе, как и в Курляндии, тогда как поляки поголовно умели читать и писать по-польски. При этом прибалтийские и польские губернии были одним из крупнейших промышленных центров Российской Империи.

Но каким же образом уровень образования соотносится с предпосылками Великой Февральской Революции, которую, как известно, осуществили лучшие из лучших — высокопоставленные военные патриоты, открыв таким образом возможность для класса молодой российской буржуазии развивать страну опережающими темпами?! Абсолютно прямой — то, что было благом в феврале, стало тяжелой гирей, грозящей уничтожить саму Россию, в октябре! Можно было бы сказать, что уровень образования роли не играет, но есть исторический факт: ни в одной стране с высоким уровнем грамотности коммунистам в первой половине XX века и в дальнейшем не удавалось захватить центральную власть…», — увлеченно читавший Виктор хотел перевернуть страницу, но довольно неожиданно для него в комнату вбежала Анжелика:

— Милый, помоги! — выкрикнула она, и парень увидел, что она явно в панике.

— Как-то ты тихо подошла, — машинально отметил он. — Что такое?

— Арина! Мне кажется, что она умирает, — девушка закрыла лицо руками и её плечи начали содрогаться.

— Так давай скорую вызовем, ну что ты как маленькая, — Виктор отложил книгу на стол и встал, подойдя вплотную к брюнетке.

— Теперь этого вообще нельзя делать, будет огромный скандал! — она с плачем уткнулась ему в грудь, и он мимовольно приобнял её, гладя за волосы и ощущая жар её юного, стройного тела.

«Так, что делать? Скорую нельзя, может врача какого-то? Или такси и в больницу, заплатить за молчание?» — начал он перебирать варианты.

— Может, вызвать врача сюда, заплатить ему за молчание? — предложил он через несколько секунд.

— Ну не знаю, у меня таких врачей знакомых нет, — всхлипнула девушка и благодарно посмотрела на него.

— Что с Ариной, где она? Пойдём! — Виктор взял её за руку и повёл в сторону кухни.

— Я затащила её в ванную, а ты меня бросил, — голос брюнетки дрожал.

— Помолчи!

Зашли в ванную — Виктора поразило то, что рыжая лежала явно без сознания, как-то коряво и полубоком.

— Что ты с ней делала?

— Я помогла ей доползти до душа — она захотела вымыть волосы, — дрожащим голосом произнесла Анжелика.

Виктор присел над рыжей и пальцем померял её пульс — он был в пределах шестидесяти ударов в минуту.

— Она заснула — быстро ставь чайник, надо влить в неё чай, потом прохладный душ, а завтра пусть идёт к врачу, — повернулся Виктор к Анжелике, которая стояла рядом и со страхом смотрела на это всё.

— Она жива?

— Да жива, конечно, просто отрубилась. Я же говорил — врача надо было или скорую, не знаю, что вы себе думаете и чего боитесь, — заявил он довольно нервно, потому что ему пришла в голову неприятная мысль, что крайним могут сделать его при таких раскладах.

— Что, что же делать? — голос брюнетки дрожал точно так, как в парке, отметил парень.

— Разденем её и буду трахать, — заявил он.

— За-зачем? А как же я? — поразилась Анжелика.

— Шучу я, бестолочь! Быстро иди чайник ставь, а я пока ей подушку под голову хоть положу, у тебя ума не хватило, — Виктор гневно посмотрел девушке в глаза, и та выбежала на кухню.

«Вот за что мне это всё? День — просто ебануться во всех отношениях, в жизни у меня не было таких идиотских приключений и ситуаций — и всё это менее, чем за сутки!» — с раздражением думал он, прикидывая, как бы получше разместить здесь рыжую, которая лежала на полу ванной в замызганном, но явно ценном костюме и была без сознания. «Ох и сиськи же у неё классные, наверно побольше будут, чем у Анжелики. Даже и не знаю, кого бы я хотел сначала трахнуть — эту суку или ту стерву», — Виктор не удержался и крепко облапал Арину за классную грудь, сразу почувствав шевеление под халатом.

Арину несколько минут приводили в чувство, потом почти насильно пришлось поить её с ложечки более-менее горячим, сладким чаем и следить, чтобы она не обожгла себе всё, что можно и нельзя. После этого Виктор деликатно вышел из ванной, оставив девушек вдвоём — рыжая извергала из себя чай, и сидевший на кухне Виктор слышал, что ей вроде как полегчало после процедуры.

«Ну и цирк! Называется, познакомился с мажоркой, хотел немного пожрать и отдохнуть в благодарность за спасение, а может даже и оттрахать, а в итоге битых два часа вожусь с её подругой-идиоткой, которая траванулась каким-то виски, вероятнее всего — элитным и дорогим, ибо не закусывала», — без настроения сидел на диване Виктор и массировал себе мочки ушей, чтобы не заснуть прямо здесь и сейчас — ему очень хотелось спать.

Наконец, минут через пятнадцать обе барышни вышли из ванной — Анжелика выглядела уставшей, её пеньюар был намочен в нескольких местах, Арина была смертельно бледная, даже несмотря на свой легкий загар, и куталась в махровый халатик, сквозь который угадывались шикарные сиськи.

— Знакомьтесь! — Анжелика церемонно подошла к Виктору и показала рукой на еле стоящую рыжую: — Это Арина!

— Ага, я уже в курсе, — Виктор без настроения взглянул на рыжую, которую бил то ли легкий озноб, то ли она просто попала из теплой ванны в довольно прохладную уже кухню.