– А ты что-нибудь слышишь?
– Да я слышу разное… только не могу понять, что. Вот послушайте ветер в ветвях этого каштана, с которого сейчас падают листья. Он что-то говорит… если бы я только могла расслышать!
Он узнал большие серые глаза и золотые волосы
– Да, дитя мое, ты в каком-то смысле права: вся Природа рассказывает нам одну и ту же вечную историю – если бы только наши уши могли ее слышать! – отвечал священник со вздохом; на самом деле разговор с ребенком пробудил в нем мысль, которая не раз приходила и ему в голову; более того, слова девочки глубоко заинтересовали его – в них была странная, древняя мудрость.
– Хороший сегодня вечер, не так ли, мистер Фрейзер? – сказала девочка. – Хотя всё вокруг умирает… В этом году всё умирает тихо, без боли, а в прошлом году погибало под дождем и ветром. Взгляните на это облако, плывущее через луну, – разве оно не прекрасно? Интересно, чья это тень… Мне кажется, все облака – это тени кого-то на небесах.
– А если облаков на небе нет?
– О, значит, небеса спокойны и счастливы.
– Но ведь небеса всегда счастливы.
– Правда? Я не понимаю, как они могут быть всегда счастливы, если мы туда уходим. Ведь из-за этого так о многом можно жалеть и грустить.
Мистер Фрейзер задумался: на последнее замечание Анжелы трудно было найти ответ. Он взглянул на пушистое облако и сказал, постаравшись ответить Анжеле в ее стиле:
– Мне кажется, это облако – тень орла, который несет ягненка своим орлятам.
– А мне кажется, – уверенно возразила девочка, – что это тень ангела, который несет дитя домой.
Ее слова снова заставили священника умолкнуть – идея Анжелы была куда более поэтична, нежели его собственная. Мистер Фрейзер подумал: «Это дитя обладает очень странным умом!»
Не успел он обдумать это хорошенько, Анжела заговорила совсем другим тоном:
– Вы видели Джека и Джилл? Они такие забавные!
– Кто такие Джек и Джилл?
– О, мои вороны, разумеется! Я их достала из старого дерева с дуплом, того, что на берегу озера.
– Дерево на берегу озера! Да ведь дупло с вороньим гнездом футах в пятидесяти над землей! Кто тебе их достал?
– Я сама. Сэм – вы знаете Сэма? – очень боялся туда лезть. Он сказал, что упадет и что взрослые птицы выклюют ему глаза. Ну вот, поэтому я встала утром пораньше и пошла туда. На шее у меня висела сумка. Я пришла и полезла наверх. Это было довольно трудно, я даже чуть не упала один раз, но потом все-таки залезла на ветку возле самого дупла. Она очень качалась, она совсем гнилая была, просто ужас! А внутри было гнездо, и там огромные разинутые рты. Я забрала двоих птенцов, а одного оставила родителям. Когда я уже почти слезла, взрослые птицы набросились на меня, били меня крыльями и клевали – о, они очень больно клюются! Смотрите-ка! – и Анжела показала священнику шрам на руке. – Вот тут они меня клюнули. Но я крепко держала сумку и все-таки слезла. И я очень рада, что у меня получилось, потому что теперь мы большие друзья, и я уверена, что взрослые вороны были бы рады, если б знали, как хорошо я присматриваю за их детьми, учу их всему… и манеры у них самые милые. Только, мистер Фрейзер, вы не говорите Пиготт, ладно? Она-то не умеет лазать по деревьям и не любит, когда я это делаю. Она не знает, что я сама их достала.
Мистер Фрейзер рассмеялся.
– Я не скажу ей, Анжела, но ты, моя дорогая, должна быть осторожна – однажды ты можешь упасть и убиться.
– Не думаю, что это случится, мистер Фрейзер, если, конечно, это не предназначено именно мне. Бог приглядывает за мной – и когда я на дереве, и когда я на земле.
И снова священнику не хватило слов – он не мог разрушить веру девочки.
– Пойдем-ка, я провожу тебя домой, моя милая. Скажи мне, Анжела, ты хотела бы учиться?
– Учиться? Учиться чему?
– Читать книги, учить разные языки, на которых говорили другие народы, даже те, которых уже давно нет; учиться считать и измерять расстояния…
– Да, я хотела бы учиться очень многому! Только кто же меня научит? Все, что знает Пиготт, я выучила уже два года назад, а теперь я пытаюсь побольше узнать о деревьях, цветах и звездах – но только смотрю на них, а понять ничего не могу.
– Ах, моя дорогая, единение с Природой – это прекрасно, Природа – лучший учитель! Однако чтобы иметь разум, способный оценить ее дары, нужно приобрести фундаментальные знания, и над этим нужно работать. Необразованный человек малочувствителен к красоте и чудесам, что таятся вокруг, он глух к небесам. Если хочешь, я буду учить тебя, Анжела. Я ведь почти ничем не занят, и мне это доставит огромное удовольствие, но ты должна пообещать, что будешь прилежной ученицей и станешь выполнять все, что я тебе говорю.
– О, как вы добры! Конечно же, я буду трудиться! Когда мы начнем?
– Я не знаю… завтра, если хочешь. Однако сначала я должен поговорить с твоим отцом.
Лицо девочки погрустнело при упоминании об отце, а потом она тихо произнесла:
– Моему отцу все равно, учусь я или нет. Я почти не вижу его; я ему не нравлюсь. Я не вижу никого, кроме Пиготт, вас, старика Джейкса и Сэма. Вам необязательно спрашивать моего отца – он не станет скучать по мне, пока я учусь. Спросите лучше Пиготт.
В этот момент им навстречу выбежала и сама Пиготт, крайне взволнованная.
– Ох, вот вы где, мисс Анжела! Где вы были, непослушная девчонка? Снова любовались на звезды? Честное слово, когда-нибудь вы меня убьете своими выходками. Это очень нехорошо с вашей стороны, мисс Анжела!
Девочка посмотрела на Пиготт с необычайно радостной улыбкой и сжала натруженную ладонь женщины своими крошечными ладошками.
– Не сердитесь на меня, дорогая Пиготт! Я не хотела напугать вас. Я не могла вернуться раньше – правда, не могла – а потом мы беседовали с мистером Фрейзером.
– Ах, хотела бы я знать, кто сможет сердиться на вас, когда вы говорите таким голоском! Что это – ножки промокли? Так я и думала! Бегите скорее переобуваться.
Анжела убежала с веселым смехом, а Пиготт сказала священнику:
– Вот, сэр, так она мной и крутит, всю голову мне заморочила! Поручусь чем угодно, вы нашли ее там, на церковном дворе, верно?
– Да, верно.
Пиготт подошла поближе и понизила голос.
– Вот я прям уверена, сэр, что этот ребенок видит разные вещи. Она самое странное дитя, которое я когда-либо встречала. Ничего ей не мило так, как выскользнуть темной ночью из дома и пойти на этот страшенный погост, спасибо – хоть вы там были – «для компании», как она говорит. Нечего сказать, хороша компания! И с ветром то же самое. Помните тот ужасный шторм с месяц назад, который повалил чуть не всю Северную рощу и сорвал шпиль с церкви в Рютеме? Ну так вот, когда буря была в самом разгаре, я сидела и молилась, чтобы ветер не сорвал крышу с нашего дома. Оглянулась – а Анжелы-то и нет. Не иначе, снова ее вечные выходки – думаю, и тут миссис Джейкс прибегает и говорит, что Сэм видел, как маленькая Мисси идет по Туннелю к озеру. Я так перепугалась, что схватила Сэма – потому как старый Джейкс сказал, что нипочем не выйдет в этакую бурю, когда деревья летают по воздуху, как соломинки – даже за тысячу фунтов не выйдет – и мы побежали за ней!
Тут Пиготт даже застонала, вспомнив ту ужасную прогулку. Мистер Фрейзер, тем временем, был весьма заинтересован этой историей – его вообще интересовало все, связанное с этим странным ребенком.
– Ну же, Пиготт, и где вы ее нашли?
– Ах, сэр! Знаете то место, где древняя стена уходит в воду – неподалеку от Посоха Каресфута? Там еще столб с кольцом, к которому привязывают лодки. Так вот, вы не поверите: именно там и стоял этот ужасный ребенок, привязавшись шарфом к кольцу на столбе! Стоит спиной к столбу, лицом прямо к самой буре, брызги воды летят ей в личико, а она ручки свои вытянула, шляпки на ней нет, волосы дыбом вокруг головы – и глазенки сверкают, будто бы в них огонь горит, а вокруг громадные деревья так и валятся, любой бы испугался! Мы ее спасли тогда, спасибо Господу, да только я и понятия не имею, долго ли мы сможем ее удержать. То она в озере чуть не утонула, потому что училась нырять, как утка, то падающие деревья ей чуть шею не сломали, а теперь она вздумала ходить в гости к призракам на церковный двор – «для компании»! Ох, рассыплются скоро мои старые кости, вот что!
