— Что сделаешь, если попытаюсь? — Она прикрыла глаза, пытаясь успокоиться, но это не помогало. — Покусаешь?

— Если потребуется, и если от этого тебе будет легче. — Он поцеловал ее в лоб, убрав волосы как можно аккуратнее. — Но даже если ты начнешь кусаться, то все равно не отпущу тебя сейчас никуда. Буду обнимать и целовать, пока тебе не станет легче. — Он говорил на полном серьезе, давая понять, что так бы все и было. — Мика, мне тоже бывает страшно. И тоже хочется спрятаться от всех проблем, переживаний, воспоминаний… Но я сейчас скажу самую банальную вещь, над которой можешь посмеяться. Мне не хочется убежать домой от этого. — Сердце забилось еще чаще и в ушах зашумело. Сглотнув, Эрен сперва чуть запрокинул голову, но тут же опустил взгляд на руку Микасы, переплетая с ней свои пальцы. — Дом будет там, где ты. И с тобой всегда спокойно, — произнес он хрипло, сразу замолкая.

Микаса молчала, внимательно слушая его. Судорожно вздохнув, она села на его живот и, громко всхлипывая, стала стирать со своих щек слезы. Но они не переставали идти — напор только усиливался.

— Сука, — прошептала она, глубоко вздыхая и пытаясь встать. — Мне нужно побыть одной. Ненавижу плакать.

— Я уже сказал, что никуда тебя не отпущу и одну не оставлю. — Сейчас его голос звучал даже властно, четко обозначая серьезность намерений. Приподнявшись, Эрен прижал Микасу вновь к своей груди, обнимая двумя руками. — Ты — самая сильная девушка, из тех, кого я только знаю. И невероятно добрая; я и это знаю, хоть ты и скрываешь. — Его руки медленно проходились по спине Аккерман, но не давали отстраниться. Поясница медленно начинала ныть от напряжения, но Йегер не менял положение, разве что поудобнее разместил ноги, скрещивая их за спиной Микасы. — Все проблемы решаемы, и просто попробуй поверить, что я буду рядом. Начни уже привыкать, что теперь не одна. По себе знаю, что это сложно. Черт. Я не умею толкать речи. — Прижавшись подбородком к ее макушке, он медленно выдохнул. — Ты сказала мне, что не бросишь меня. Тогда, в автобусе. Теперь я скажу тебе то же самое. И если ты мне не веришь, то обижусь уже я. Понятно?

Микаса отстранилась и перестала плакать, удивленно уставившись в его зеленые глаза и выдавив из себя тихое «понятно». Сморгнув последние слезы, она аккуратно поцеловала его, стараясь вложить в это действие всю нежность, которая пряталась где-то глубоко внутри, которая не иссякла после череды крупных разочарований. Отстранившись, она положила лоб на его крепкое плечо, ощущая, как сильно пульсировали глаза.

— Умирать страшно. Я не хочу умирать.

— Я всегда буду тебя оберегать, родная, всегда. — Он опустил ладонь на ее голову, аккуратно поглаживая, стараясь не зацепить грубыми пальцами ее волосы. — Что бы ни произошло. — Йегер говорил тише, но не с меньшей уверенностью. Спроси его, был ли в его жизни момент, когда он готов был выполнить любую просьбу, преодолеть любое препятствие, — он назвал бы именно этот. — И я не допущу, чтобы ты плакала вот так горько. — Его сердце сжималось, готовое разорваться, но Эрен сохранял видимое спокойствие. Сейчас он должен был делиться с Микасой именно этим. И не нужно никому бить носы, доказывая что-либо: Йегер просто пытался стать опорой для его самостоятельной, любимой, невозможной девчонки, которая сейчас позволила ему увидеть свою слабость. — Я ведь рядом, а значит и бояться тебе нечего.

Приподняв лицо Аккерман, заключив его в ладони, он провел большими пальцами по ее щекам. Легкая улыбка засияла на его губах, и он привычно коснулся своим кончиком носа ее, прикрывая глаза.

— Хорошо. Я… доверяю тебе.

Микаса вдруг хрипло засмеялась, скрещивая ноги за спиной и, приподняв его лицо, чмокнула в губы. Аккуратно в щеки, кончик носа, лоб, веки и снова к губам, мягко обхватывая нижнюю и крепко обнимая.

Обняв в ответ, Эрен слабо усмехнулся, ответив на поцелуй. Понимая, что реакцию организма никак не спрятать по щелчку пальцев, он сомкнул колени, устраивая Микасу чуть повыше, утыкаясь, как кот, в ее шею, все еще дыша спокойно.

— Полегчало хоть немного, м? Я просто сказал то, что думал, то, что хотел, чтобы ты знала.

— Полегчало. — Она вздохнула, нервно поджимая губы. — Не знаю, что на меня нашло. Чувствую себя плаксой.

— Я рыдал перед тобой, как мальчишка. Так что, считай, что мы квиты. — Он отстранился, и, все ещё улыбаясь, оставил теплые поцелуи на щеках, ощущая солоноватый привкус, и прижался носом к ее губам. — Я все равно люблю тебя любую. И с такой нагрузкой, которая на тебя рухнула… Все нормально. Если хочешь, я сделаю вид, что не видел твоих слез. Хотя, лучше бы ты плакала по другим причинам. Я бы тогда сказал, что ты выглядишь очень мило. — Приобняв Микасу за талию, Эрен усмехнулся.

— Ты не понимаешь, это другое. Я не должна плакать, не хочу. Я же… Панк. — Микаса хмыкнула, укусив его за нос.

Инстинктивно рванувшись назад, Эрен потер место укуса, щурясь, рвано усмехаясь от неожиданности. Пора было бы привыкнуть к такому перепаду поведения, но что-то пока не получалось, поэтому до сих пор Микаса заставала его врасплох. Но он и не жаловался. Ничего бы не изменил в ней, даже имея такую возможность.

— Может, ты плачешь, потому что… — Вернув руки на ее талию, он замолчал на короткое мгновение, обдумывая, стоило ли озвучивать свою догадку. — Потому что иногда можно побыть и обычной девчонкой, пока я рядом? Капризной, способной плакать, смеяться, расслабляться… Разве не так проявляется доверие к мужчине? — Он замолчал, но в глазах мелькнула хитринка недосказанности. Впервые в жизни Эрен сам смог прийти к выводу, что был не просто симпатичен кому-то, а что эти чувства были намного сильнее. Да еще и принять это оказалось не так уж и сложно.

Она выгнула бровь, чуть краснея и отворачиваясь.

— Я не буду отвечать тебе на этот вопрос. Ты и без меня все это знаешь.

— Ты, конечно, лиса, — с нежностью произнес Йегер, вытягивая ноги, откидываясь на диван. Он оставил руки на ее бедрах, не в силах разорвать контакт. — Но когда-нибудь ты это скажешь. Вот что я знаю точно. Поэтому я просто подожду, когда броня вокруг моей ледяной принцессы сарказма и щипков спадет еще немного.

— Может быть, может быть. А может и не быть. — Она поправила его футболку, глубоко вздыхая. — Всякое случается.

— Ты случилась в моей жизни, и этого достаточно. — Вырвалось непроизвольно, но довольно легко, хоть и заставив Эрена вздрогнуть. Он вновь провел широкой ладонью по ее щекам, бережно убирая остатки влаги. — И по какой-то причине мы оказались нужны друг другу. Вот то «всякое», что случилось. — Мягко улыбнувшись, он пригладил ее волосы, убирая за уши. — Поэтому мы сейчас поднимаемся и идем дальше, что бы ни случилось.

Каждый случайный взгляд Микасы, каждый поцелуй, каждое касание Эрен запечатлел у себя внутри, заботливо спрятав, собираясь хранить до последнего, чтобы в дальнейшем сложить в окончательный рисунок их собственной мозаики.

***

В автобусе поделиться все-таки пришлось. По большей мере в виду того, что Эрен перестарался, набрав слишком много всего, и съесть это вдвоем было невозможно никоим образом. Да еще и предавший внезапно аппетит. Галлиард был рад такой удаче.

— Микаса, да благословен будет тот день, когда ты свалилась на голову этого обалдуя, — дожевывая стейк, признался Порко, чем вызвал смешок у Райнера. — Еще никогда он не делился с нами такой едой.

— Да потому что я никогда и не покупал. — Эрен устало прикрыл глаза. Несколько кусков куриного мяса так и стояли в горле, а тяжесть в животе не сняли ни овощной салат, ни таблетка.

— Ну и жмот. Хоть теперь тратишься. — Слова Гала прозвучали скомкано из-за его набитого рта.

Микаса коротко улыбнулась, незаметно пододвигая Порко вафли. Глаза болели и чуть покраснели, да и поведение ее было мягче обычного. Все это время она молчала, улыбалась и смотрела на вафли, от которых ее точно стошнило бы.

— Я не хочу, — она прошептала, открывая салат. По правде говоря, хотела. Но есть ничего кроме овощей не могла. Отвратительный металлический вкус преследовал ее уже который час, а обманчивые рвотные позывы настроения не добавляли.