— Знаю, что далеко ты не ушла. Возвращайся в студию, есть один разговор. Мальчика нашего только в покое оставь сейчас. Нам он не нужен.
Устало вздохнув, Йегер провел рукой по плечу Микасы и сел напротив, ожидая. Наверное, им еще долго не удастся вот так вот просто посидеть где-нибудь вдвоем.
— Ты издеваешься? Ты не мог поговорить со мной, пока я была в студии? — Аккерман пыталась сдержать нарастающую злость.
— Угомонись, — рявкнул Стив, — нет интереса слушать твои возмущения. Я могу и сам прийти, но уверен, что это тебе не понравится. Поэтому бегом обратно, если и дальше хочешь, чтобы он сидел напротив тебя. Не вынуждай давить на тебя этим.
Микаса дернулась, не ожидая того, что он крикнет.
— Завались и не смей повышать на меня голос, иначе я вырву твои гнилые яйца. Сейчас я приду, — прошипела она, бросая трубку. — Я не долго. Просто выслушаю, что ему от меня надо и вернусь.
— Уверена? — Эрен поднялся, внимательно смотря на Микасу. Что-то внутри требовало идти с ней. Отчаянно требовало. — Можем ведь потом просто что-то прихватить в автобус из отеля. — Нахмурившись, он взял Аккерман за руку. — Если нужно, я пойду с тобой. — Прикинув, что максимум, на что сейчас был способен он сам, — сломать нос или другое насилие, в виду кипевшей внутри ненависти к Стиву, идти к нему было не лучшим вариантом. — Но, если что, пожалуйста, держи телефон в руке, чтобы набрать меня. Хорошо?
— Да все будет хорошо, не парься. — Она сжала его щеку, немного оттягивая. — Что он мне сделает, по-твоему? Наорет и все.
Йегер фыркнул, дуясь на такое слишком откровенное действие. И чему потом удивляться, когда на публике они вели себя ровно противоположно тому, что вытворяли наедине?
— Да понял я, понял, — он отстранился, потирая щеку, — что ты и сама за себя постоять можешь. Но все же, Аккерман. Аккуратнее.
Комментарий к Глава 17
* “Rammstein” - “Stirb Nicht Vor Mir (Don’t Die Before I Do)”
========== Глава 18 ==========
Погода менялась в худшую сторону, словно чувствуя изменения в настроении Аккерман. Она поправила очки, кидая взгляд на Стива, который, прислонившись к окну, ждал, пока она придет.
— Омерзительный уродец, — прошептала Микаса, переходя дорогу.
Долго идти не пришлось: лишь подняться на лифте и пройти по коридору в его отвратный временный кабинет. Она остановилась на несколько секунд, задумчиво глядя на свой смартфон, и, провернув несколько манипуляций, заблокировала его. Только после этого дверь в кабинет была открыта, выпуская запах чего-то затхлого вперемешку с сыростью.
— Ну, я пришла. Выкладывай, что тебе надо. — Микаса кинула сумку на длинный кожаный диван, покрытый трещинами, а сама села на соседнее кресло.
— Успокойся. Просто поговорим. Вон, вода на столе. — Он кивнул на маленькую бутылочку, отпивая из такой же. — Мне, как и тебе, нужно, чтобы ты сейчас озвучила Йегеру любую причину, по которой отказываешься работать с ними дальше. Девочка ты умная, поэтому придумаешь. — Проследив, как пустела бутылка, он равнодушно махнул рукой в сторону двери, давая понять, что сказал все, что хотел.
— Когда мне было это нужно? — Микаса сложила руки на груди. — Слушай, Стив, ты можешь успокоиться? Продажи только выросли с тех пор, как я пришла. Я не буду увольняться. Это бред.
— Продажи — не спорю. В остальном остался стопор. И то, в каком направлении может двинуться творчество группы, мне не нравится. Попсовых рокеров, скачущих вокруг щели, расплодилось сейчас, как резиновых утят. На этом поприще Эрен проиграет в момент со своей скованностью, неумением по-настоящему заигрывать с девушками на сцене и чрезмерным романтизмом. Его песни хоть и хороши, но ты же слышала, что он пишет сейчас? Что это за дешевая пошлость штампованная? А его наброски? Он показал мне вчера свои зарисовки — дрянь из розовых соплей для малолеток. Чепуха о том, насколько сильно он любит, уже не в почете. Его стезя — драма. На этом он выезжал с самого начала группы. Хочешь, чтобы он загубил свою карьеру? Или думаешь, что он сможет смотреть на тебя спокойно, когда в тридцать уже станет ненужным и забытым? Смешно. Поэтому прошу по-хорошему. Объясняй причины. Я верну Флока на твое место. Или, после вчерашнего, есть еще в кандидатках одна весьма способная девушка.
— А Флок так же отрабатывал место в группе, как и она недавно? — Ее кровь начинала закипать от злости. — Тебе так нравится наживаться на суицидальных мыслях Эрена? Не боишься, что потеряешь свою яйценосную гусыню в один день? На грустной истории о суициде далеко не уедешь. Она перестанет приносить тебе прибыль — и что тогда? Новая группа, новое рабство, а затем либо суицид, либо суд. Доводишь своих подопечных до расстройств и наслаждаешься тем, что стажерки тебе сосут. Мило. Ты ничтожество, Стив.
— От злости, говорят, морщинки появляются. — Стив хмыкнул и продолжил уже вновь полностью равнодушно: — Флок, на удивление, прошел кастинг. Да и на пустом месте ориентация не выстраивается. Всегда есть предпосылки, какие-то моменты… — Он раскинулся в кресле, заложив руки за голову. — Ты ведь и сама попала в группу, умело выбрав член, на котором прыгаешь до сих пор. Или я что-то упустил? Поэтому я предлагаю тебе подняться наконец с разбитых колен да спокойно уйти в закат. Мое предложение взаимовыгодное, поверь. Пользуйся, пока я добрый. Объяснять тебе, — он слишком выделил крайнее слово, — почему выгодно такое поведение фронтмена, я не собираюсь. Поэтому доигрываешь следующий концерт, а потом озвучиваешь, что устала и это не для тебя. Есть вариант, что тебя переманили в другую группу. Те же «Winter Blume» примут тебя с радостью. Да и, кажется, там тебе тоже будет кому отсосать. Простите. Отлизать? Так? Я видел таких, как ты, сотни. Можешь назвать сумму. Я выпишу тебе гонорар побольше за твою сольную песню. А она выстрелит. Как иначе? Разбитое сердце Эрена, а та, что его разбила, выпускает новую песню о несчастной любви. И кому будут верить? Вот и конфликт, сладкая.
Микаса шумно втянула воздух и, стукнув по старому столу ладонями, нагнулась прямо к Стоуну.
— Я не уйду, пока Эрен сам лично меня не уволит. — Аккерман улыбнулась. — И что ты сделаешь? Заставишь его расторгнуть контракт? Задушишь меня ночью или погонишь меня по шоссе метлой? Ты можешь сколько угодно рассуждать о том, как удобно строить из себя гея. Мне похуй. Засунь свой гонорар себе в анус.
Аккерман агрессивно махнула рукой и плюхнулась обратно, отворачиваясь от Стива.
— Вариантов слишком много, дорогая. И каждый мне нравится по своему. Например, давно было пора запихнуть суицидника, разлагающего мозги малолетним слушателям, в специальное заведение. Уверен, что ему там понравится. Говорят, творческие люди там задерживаются надолго. И, что очень удобно, выдают хиты даже в таких местах. Сколько даст за психоделический хит о любви Бибер?
Она сжала телефон, пытаясь сдержать свои эмоции.
— Запихнешь его в психушку? А если об этом все узнают? О том, что Бритни удерживали, ведь узнали. Пом-пом, как думаешь, надолго сядешь, если все вскроется? Я в курсе: здесь есть что-то еще. И когда я узнаю — ты сядешь. Любыми путями я добьюсь этого.
— А ты, такая глупенькая, не видела его состояния? Любая экспертиза подтвердит наличие расстройств. Забыл. Шрамы. Не видела, что ли? Такая мелочь ведь, точно. Как-то ты плохо изучаешь своего партнера. Трахаетесь в темноте? И эти его попытки подтвердит хоть Райнер, хоть… Порко. Тогда мы решили скрыть эту ситуацию. Не было выгоды. А что мешает сейчас нанести ему несколько подходящих царапин и выдать за очередной приступ? — Стив демонстративно потянулся, зевая. — Мне продолжать? Я в любом случае буду в выигрыше. Даже после его смерти останусь с прибылью, ведь контракт подписан на лучших условиях, которые только можно придумать. Его наработки, песни, имя — все принадлежит мне. Я — его хозяин. Поэтому настойчиво тебе рекомендую не усложнять никому жизнь, а просто тихо и мирно уйти. Последнее предупреждение. — Стив подался вперед, похожий на хищника, но тут же его рот расплылся в фирменной белоснежной улыбке.
