«Если ты чувствуешь себя отвратительным,
Таким грязным и затраханным,
Если ты чувствуешь себя таким уставшим,
Таким страдающим и униженным,
Ты — не единственный,
Кто отказывается сдаваться,
Так что поднимайся!»*
Взгляды, полные решимости, нахальные улыбки сильно взволновали зал, из-за чего с последним аккордом он окончательно взорвался. Элегантно откланявшись, они побежали за сцену в направлении общей комнаты. Обнимаясь и смеясь, как дети, словно совершили какую-то шалость.
— Это было так круто! А-а-а-а, это невообразимо круто! — Мими прыгала перед Микасой, аккуратно держа ее руки. Та лишь кивала, чувствуя легкую усталость и головную боль. — Как хорошо, что мы выступили вместе!
Наверное, смешно не было только одному человеку, демонстративно закинувшему ноги на перила вип-балкона с левой стороны от сцены. Тому, кто после выступления с песней группы «Nirvana» уже собирался спокойно дождаться окончания экспериментального дуэта Микасы с Мими. И дождался. Эксперимент удался. Настолько, что Эрен, подскочив с места, собирался пройти на сцену, но, зная его характер и выходки, организаторы всеми правдами и неправдами заставили его остаться в этом чертовом кресле на гребаном балконе, откуда открывался пусть и не самый лучший, но прекрасный вид на причину бешенства сердца — Микасу-черт-бы-ее-драл-Аккерман. Нет, не черт. Никто, кроме одного. И он сейчас вновь прокусывал губу, чтобы хоть как-то успокоиться и переключиться. Выходило не очень.
Текст бил по живому, сливался с огненными эмоциями, вспыхивающими всякий раз, стоило Мими коснуться Микасы. Эрен злился, не справляясь с собственной ревностью, с непониманием, с чувствами… Он доверял Аккерман. Доверял ей, наверное, больше, чем самому себе, но то, что кто-то другой касался ее… Это убивало. Хотелось уничтожить каждого, пытавшегося подойти к ней; каждого, кто сейчас был рядом, потому что Эрен не мог быть там. Вынужденный наблюдатель.
Окончательно взвинченные нервы натянулись, тут же лопаясь в момент этого ее поклона. Да он с балкона видел ее грудь! А первые ряды? Они же… Нет. И ведь Йегер понимал, что в другой ситуации отреагировал бы совершенно иначе, но эта Мими, нервозность перед встречей с продюсером… Все умножало чувства в сотни раз.
Ловко перепрыгнув через стул, пока зазевался один из технарей, Эрен едва ли не вбежал в гримерку, торопливо стирая с тела остатки грима. Почерневшие салфетки шустро летели в мусорку. Выбравшись из кожаных брюк и сменив их на удобные прорванные джинсы, Йегер заметался по небольшому помещению, как по клетке, прикидывая, что вообще мог сейчас сделать, но решений не находил. Он прекрасно помнил, как ссорился с Аннабель; как доводил ситуацию до критической своей ревностью; как рушил доверие к себе… И впервые ему стало страшно, что сейчас при виде Микасы, при разговоре с ней он сорвется. А если наговорит ей гадостей? А если оттолкнет от себя этой стороной? Что тогда? Закусив нервно палец, Эрен замер, уставившись на разбросанные в спешке свои вещи. Оставалось смыть лайнер с глаз, но это напрочь вылетело из его головы.
В любой момент могла прийти Аккерман — это и заставило Йегера поторопиться. Сбросив все в сумку, прихватив оставленную ему воду, он накинул на плечи косуху — прямиком на испачкавшуюся в гриме белую футболку — и направился к выходу. В техническом зале собрались участники — это можно было с легкостью определить по доносившемуся оттуда шуму. В другой день Эрен был бы там одним из первых, обсуждая все ляпы и забавные ситуации дня. Однако, дернув удачно подвернувшегося Райнера за рукав, он пнул ему сумку, упросив прихватить ее и оставшуюся аппаратуру в отель, пока сам сгонял бы до Стива. Браун отнесся с пониманием, даже пообещал помочь Микасе при необходимости, на что Йегер нервно рассмеялся.
Проигнорировав приглашение Улля и других ребят присоединиться, Эрен, мазнув возбужденно-виноватым взглядом по Аккерман, которую он с легкостью, казалось, мог бы найти и с закрытыми глазами, спешно удалился. Сейчас точно разговоры были самым абсурдным вариантом. Эрен это прекрасно понимал. Микаса удивленно посмотрела на него и хотела было уже пойти следом, но Порко утащил ее в сторону ребят, аккуратно придерживая за локоть и рассказывая какие-то глупые истории.
Стив уже начал названивать, нервируя еще больше, и, стиснув зубы, Йегер на ходу вызвал такси. Впрочем, от этого разговора ожидать чего-то хорошего не следовало. Интуиция Эрена не подвела и в этот раз.
***
Как дверь в их с Микасой номер выдержала, никому не известно. Не совсем присущая Эрену бледность лица подчеркивалась смазанным лайнером, который он так и не смыл. Игнорируя абсолютно все, отбрасывая куртку на кресло, Йегер выхватил из сумки первую попавшуюся футболку, трусы, полотенце и, не разуваясь, влетел в ванную, где, усевшись на крышку унитаза, в очередной раз опустил голову в ладони, оттянул волосы, сдерживая рычание от настоящей и полной безысходности. Только когда берцы с глухим стуком отлетели к двери, накрывшись тут же джинсами и футболкой, по телу заструилась ледяная вода. Пробивая до дрожи, она окутывала долгожданным льдом саднящий пожар, и Эрен смог протяжно выдохнуть. И хоть тело, с благодарностью принявшее уже теплый поток воды, расслабилось немного, внутри все только сильнее стянулось спазмом. Настолько, что вырвалось наружу горечью. Ситуация с Мими уже казалась ребячеством в сравнении с тем, что наговорил Эрену продюсер. Но, прижавшись лбом к кафелю, он с трудом, но смог вернуть часть самообладания, чтобы только не пугать Аккерман, не заставлять ее волноваться. Просто ему нужно было выдержать время, чтобы не сорваться, не заговорить, не заставить ее слушать поток пустой болтовни про проснувшееся жуткое собственничество.
Выругавшись, Йегер вытерся почти досуха, переоделся и, натянув безразличие, вышел из ванной, чтобы, завалившись в кровать, уткнуться в смартфон. Отвлечься. Просто отвлечься на любой бред.
«Да твою ж мать! Гребаные концертные эдиты!»
Сжав пальцами переносицу, он открыл недочитанную когда-то статью про кухни мира. Здесь уже точно не было ничего раздражающего, кроме, разве что, мидий. Смотреть второй раз видео, на которых Микаса была уже с Мими, было бы лишним.
Дверь с легким скрипом отворилась, а сразу после послышался тяжелый стук упавшей сумки и летящих с ног каблуков. Номер состоял из небольшой гостиной, спальни и ванной комнаты, из-за чего Микасе не особо было видно, пришел Йегер или нет. Да и нужно ли ей было сейчас думать о чем-то таком? Она была навеселе. Все они выпили там, и Микаса ушла еще более-менее в адеквате. Если это можно было так назвать. Аккерман чуть пошатнулась и, глупо хихикая, прошла дальше по номеру, раскинув руки словно ребенок, изображающий самолетик.
Бормоча себе под нос какую-то странную мелодию, она легла на диван, прикрывая лоб ладонью. Усталость иглами вонзалась в виски, а то самое отравление хоть и стихло, но неприятно тянущим ощущением отдавало в горле.
Остановившись в дверях с пультом от телевизора в руках ровно в момент, когда Микаса заняла диван, Эрен тихо выругался. Читать надоело, смотреть видео — подавно. Особенно, когда так и лезло то, что раздражало. И кому вообще приходит в голову снимать двух девушек, одна из которых явно находилась в отношениях с парнем, а именно — с самим Йегером? Оставались только нудные телепередачи, но и их просмотр не удался.
— Смотрю, неплохо вы погуляли, — бросил Эрен и пожалел, что вообще нарушил молчание, ведь сам понимал, что сейчас хотел устроиться рядом. Он зарылся бы в волосы Аккерман, но не мог себе этого позволить из-за бушующей черной бури внутри. А если и ее заденет эта буря? Если он, поддавшись темноте, обидит, накричит, поранит?
— А ты почему-то не доволен, — прошептала Микаса, приподнимаясь на локтях и бросая на него затуманенный алкоголем взгляд. Она виновато поджала губы, нервно сминая длинными пальцами покрывало. — Все, что было на сцене, — оговорено с организаторами. Они хотели шоу — они его получили. Не более.
