Промолчав до самого дома, Эрен вышел из машины первым и придержал дверь, пропуская внутрь Микасу и Алекса. Крепко хлопнув сына по плечу, он отправил его извиняться перед сестрой первым.

— Мика, давай поговорим в спальне, не при детях. — Предчувствуя бурю, которая должна будет непременно обрушиться на него, Эрен предпринял попытку хоть как-то смягчить все.

Хмуро глянув на него, она скинула каблуки и повесила пальто, поднимаясь наверх. В спальне она стала ходить из угла в угол, словно сходящее с ума животное в замкнутом пространстве.

— Просто объясни, для чего все это? — Она хлопнула себя по бокам, разочаровано выдыхая.

— Знаешь, как это бывает… Хотели сделать так, чтобы не расстраивать тебя, а получилось наоборот. Кто-то ляпнул о том, что бы сделал с тобой. Конечно, Алексу это не понравилось. Вот он и… Нашел того, кто все это начал. Я сделал бы на его месте ровно также, если б кто-то позволил подобные высказывания в адрес моей матери. Я не знаю всех подробностей, но то, что на него жалуются учителя, никак не касается только его одного. Слушай, это дебильная ситуация, правда. Я посчитал, что он вправе научиться стоять не только за себя, но и за других, кто ему дорог. — Сжав чуть покушенную губу, Эрен подошел к Микасе, осторожно и ненавязчиво опустил руку на ее талию.

— Нет, не нужно меня трогать. — Она отошла, тут же сев на кровать. Сцепив руки, она опустила на них подбородок. — Оставь меня одну, пожалуйста.

— Хорошо. — Опустив руку, Йегер отошел. — Только не отдаляйся от меня снова, мы все обязательно решим, когда оба не будем так сильно нервничать.

Поборов желание сгрести Микасу в объятия, Эрен пообещал себе, что сделает это, когда извинится перед дочерью. Спустившись вниз, он достал коробочку со смычком и подошел к Мире, сидящей на диване. Алекс расположился поодаль от нее. Видимо, их разговор не особо заладился.

— Прости, — сразу начал Эрен. — Мы должны были правильно расставить приоритеты и прийти. В любом случае должны были прийти к тебе. Это было некрасиво с нашей стороны, прости еще раз. Хоть это уже ничего и не изменит.

— Я так долго ждала, у всех были все родители, и только у меня одна мама. И потом ребята спрашивали, почему у меня так. — Мира посмотрела на коробку, но после легла на диван, отвернувшись к его спинке. — А потом мама час выслушивала, какой Алекс плохой от учителей. Я думала, она там расплачется.

— Он не плохой. Просто вступился за маму не в очень удачное время. — Вздохнув, Эрен взглянул на осунувшегося Александра, но так и не смог найти причину, чтобы заругаться на него. — Мы можем устроить концерт хоть на площади на ярмарке, когда захочешь. Вместе.

Немного подумав, он подтянул к себе Миру, обнимая ее, чувствуя, что это было необходимо ему самому сейчас ничуть не меньше.

— Я купил тебе новый смычок. Тот самый, который ты хотела. Собирался подарить на новый год, но раз уж такое дело…

— Я не хочу больше выступать. — Она обняла его крепче. — Мне не понравилось.

— Можно я уйду к себе? — Алекс поднялся, нервно поправляя рюкзак у себя на плече.

— Ну уж нет, мелкий революционер. Ты идешь сюда. — Эрен ловко подтянул сына к себе, сажая с другой стороны. — Нам еще думать, как исправлять все и заглаживать вину перед мамой. Предложения?

— Я не знаю. — Он неловко обнял его в ответ, выдыхая. — Я никогда не видел ее такой злой.

— Да я тоже… — протянул Эрен, напрягаясь. — Ладно, я придумаю что-нибудь, надеюсь. Но чтобы ни от одного из вас не было больше никаких таких вот вывертов. И, Алекс, с этого дня я не буду тебя прикрывать в школе за драки, уж извини. Сам видишь, к чему все это привело. Учись решать все словами или игнорировать. Не лучший совет, знаю. Но иного варианта нет, если не хочешь, чтобы мама злилась еще сильнее.

Похлопав их по спинам, Йегер поднялся и велел им идти по своим комнатам. Осушив стакан воды и приняв успокоительное, он посидел еще немного на стуле. Микасе требовалось побыть немного одной, но ведь он обещал ей всегда быть рядом. Какой бы сильной она ни была, она имела право выговориться. И пусть накричит. Йегер взял стакан с водой и поднялся обратно в спальню, сразу ставя его на комод.

— Хочешь, прогуляемся? Там снег пошел, можем пройтись до пруда, если есть желание. — Опустившись на кровать рядом, Эрен несильно сжал ее плечо, чуть прижимая к себе.

— Не хочу, — прошептала она, не поворачиваясь к нему. — Есть еще что-то, что от меня скрывается? Честно, не удивлюсь, если ты скажешь, что Алекс отсидел, пока я летала выступать в Австрию.

— Боже, нет! — почти вскрикнул пораженно Эрен и уткнул лицо в ладони, но, проведя ими по лицу, вновь обнял Микасу, размещая к себе лицом. — Это была нелепая и глупая случайность, больше ничего. Я не собирался ничего скрывать от тебя и не собираюсь. Ведь все уже рассказал. Почему ты вдруг решила, что я могу скрывать от тебя что-то настолько серьезное? Погоди, ты серьезно считаешь, что у меня от тебя могут быть секреты? Нет, Мика, не могут. Я понимаю, что тебе обидно. И я понимаю, что очень виноват. Прошу, давай выдохнем оба. Мне не нравится ссориться и злить тебя.

— Ты сейчас на полном серьезе у меня спрашиваешь? — Она отстранилась. — Первый привод у него был в тринадцать. Сейчас ему пятнадцать, Эрен. Пятнадцать.

Она поднялась, снова начиная заводиться.

— Понимаю, я хреновая мать, что не проверила сама. Но почему нельзя было сказать сразу? Я хрустальная? — Микаса ходила из стороны в сторону, активно размахивая руками. — Почему все считают, что меня нужно, блять, защищать?! Я не прошу об этом. Это неправильно: сажать меня в вакуум идеальной семьи, который рано или поздно разрушится, ударив полной силой по мне.

Микаса начала кричать, кидая в него подушки со стула.

— Думаешь, это смешно? Или несерьезно, что мне хватит часа, чтобы остыть? Да я бы даже не ругалась, скажи мне все сразу еще два года назад. И сейчас ты подходишь ко мне и пытаешься перегнуть в сторону того, что я преувеличиваю?

— Да что ты от меня хочешь, Мика? — Сорвался было Эрен, но почти сразу глубоко вдохнул и выдохнул уже довольно тяжело, изменившись в лице. — Не пытаюсь я убедить тебя, что ты как-то неправильно реагируешь. И плохой матерью тебя я не считаю. Сам повел себя отвратно — пошел на поводу ребенка, решив позволить ему самостоятельно искать выход из ситуации. Да я уже извинился, признал, что виноват целиком и полностью, провалился, как родитель подростков по всем фронтам. И перед тобой виноват, что не рассказал сразу. Дерьмо! — Подушка отлетела к двери, за ней последовали и другие с кровати. Вскочив на ноги, Йегер подошел к Микасе, чтобы крепко взять ее за руки. — Я пытаюсь найти решение, пытаюсь. Честно. Пока вижу, что Алекс должен отработать свой проступок. Но скажи мне честно, неужели я со своими всеми приводами настолько плохой человек, раз ты ставишь мне это в укор? Скажи. Я не оправдываю сейчас сына, не пытаюсь принизить твои чувства и разочарования… И прости, вообще, что пришлось переться за нами в этот чертов участок.

— Я пытаюсь разобраться для себя. Пытаюсь, но я не могу взять и закрыть глаза сейчас! Мне нужно время. Чтобы подумать. — Она попыталась вырваться, начиная плакать. — Я не могу думать, пока ты на меня напираешь. Это много для меня значит, ты и сам знаешь.

Он разжал руки в ту же секунду, делая шаг назад, возвращая Микасе личное пространство. Он точно не хотел доводить ее до слез и как-то напирать. Все вышло за рамки, а как вернуть все это обратно, Эрен уже не понимал.

— Я… Не хотел, чтобы ты… — Смотря на Микасу, Йегер поднял плечи, чуть опустив голову. — Я когда-то говорил тебе, что можешь плакать и при мне, но мне не хочется, чтобы ты вообще плакала из-за меня. Слушай, я могу на диване сегодня. Если хочешь побыть одна.

Сглотнуть было тяжело и больно, как и сделать еще один шаг назад, позволяя Микасе ощутить отсутствие давления на себя.

— Не нужно. Я побуду у Саши. — Она отвернулась, вытирая со щек слезы. — Несколько дней. Я знаю, что это неправильно бросать все так. Но я не могу нормально реагировать здесь. Если я останусь, мы обязательно рассоримся еще хуже.