– А курточка тебе точно подойдет?

– Да!

– Да ты ж в неё не влезешь, как не пыхти! Я, не моргнув глазом, парировала:

– Ты уверен? А что мне мешает померить курточку? Что от этого изменится? Если подойдет, дашь мне? Может, поспорим?

– На что?

– Например, на шоколадку! Не на пиво же.

– Хм… ладно, спорим. И посмотрим, шоколадка моя. – Старший контроллёр задумчиво чешет гладко выбритый подбородок. – Даю слово. Если подойдет, тогда курточка твоя. С удовольствием натянула куртку. Она на мне сидела, словно влитая. Точно мой размер, как сделана на заказ. Я себя мысленно похвалила. «Молодец! Не зря сидела несколько дней на диете! Словно чувствовала, что нужно уменьшится на несколько размеров». Но вслух высказала совсем не то, что думала:

– Ну что, съел? Что, думал, что я необъятная, словно мать-земля? И не влезу в эту форменную курточку? Плохо ты меня, однако знаешь! Шоколадка моя. – Старший бригадир с удивлением покрутил головой, потер плохо бритый подбородок.

– Нда… не ожидал от тебя такого сюрприза, не ожидал. – Подумав несколько секунд, добавляет, – ну ладно, бери, носи на здоровье. Куртка твоя. Ура! У меня есть настоящая форменная куртка! Пусть даже из формы старого образца, но на моей груди красовалась классная эмблема «Киевпасстранс».

Этот день звено работать отправили на Подол. Слава Богу, день прошел спокойно, без особых приключений. Уже начинаем подбивать итоги, как под конец смены позвонил бригадир. Всех вызывают в управу. С чего это? Наверное, кто-то из наших накосячил, будет очередная разборка «полётов»? Ну, ладно, жизнь покажет, приказы начальства не принято обсуждать. Поворчали, но пошли на метро.

В коридорчике управы уже собрались все, много не мало, десять бригад. «Что бы могло случиться, что нас всех собрали вместе?», – начинаю теряться в догадках. Причина оказалась простой, как вода. Всех нас, десять бригад, тут вместе собрали для того, чтобы снять мерки на форму. Начали с первой бригады. Но, как всегда, что-то не доработали, не просчитали. Увы, прислали только одну швею. Девушка старательно, даже слишком старательно, снимала мерки. Время тянулось долго. Но не привыкла скучать. Достав учебник французского, читаю, перевожу несложный текст. Выписываю и запоминаю новые, незнакомые слова. О, французский язык! Ты для меня стал поистине спасательным кругом для утопающего в бурном океане бытовухи. Именно ты спасаешь меня от тоски, загружая мозг информацией, не давая крутить горькие мысли. Для меня так время не пошло, побежало намного быстрее. Время вечернее. Многие начинают нервничать, ведь кому-то нужно было ехать за город. Кто-то упал в голодный обморок. Потянуло неприятным запахом аммиака. В итоге решили первыми пропустить тех, кто спешит на пригородную электричку. Вторыми пойдут женщины. Ну, а самыми последними пройдут последними мужчины. Но как не торопилась швея, очередь продвигалась вяло. Я зашла около семи вечера, просидев в очереди четыре часа. Швея принялась снимать мерки, уточнив мой рост и вес. Бригадир все записала в журнал. Мерки снимались на курточку, рубашку. А для женщин по желанию, брюки или юбку. Немного подумав, выбираю брюки. Они удобнее и практичнее. Уф, эта танталова пытка остаётся за плечами. Выхожу за дверь. Домой сумела добраться лишь только к девяти вечера. Это большой минус мегаполиса, слишком много времени тратится на переезды. А так же на дорогу на работу и с работы. На следующий день от напарника узнаю, что вся эта катавасия закончилась только часиков в одиннадцать.

Все мы замерли в ожидании новой формы. Но, увы, напрасно. Прошло несколько недель, а за новую форму никто ничего даже не заикнулся. Потом прошел слушок, что форму не стоит ждать. Мол, с поставщиком не сошлись в цене. Обратно нас собирали на снятие мерок. Но в этот раз для каждой бригады назначили разное время, не стали собирать все десять сразу. Поэтому в этот раз того столпотворения, что было, не случилось. В этот раз работали две швеи. А два бригадира записывали мерки в журнал. Я с удовольствием, что моя тушка уменьшилась на пару сантиметров. Прошло ещё несколько недель. Наконец-то в нашу бригаду прислали форму. О Боже, целых три комплекта! Это на двадцать четыре человека. Да и качество этой расхваленной формы желало лучшего. Все из синтетики. В ней на жаре стоять – сплошная пытка. Увы, из этой партии мне ничего не досталось. Я осталась без формы. Комплекты достались старшему бригадиру, помощнику бригадира и еще одному, очень худому и высокому контроллёру. Только ему удалось влезть в брюки. Остальным были тесноваты. А когда получила форменный прикид? Как говорит народная мудрость, обещанного три года ждут, а потом и даром не берут. Но мне пришлось ждать немного меньше. Не три года, а всего лишь два. Почти два года спустя, выслушав массу замечаний и оскорблений от пассажиров. Тогда нас собрали в управе обратно. Бригадиры выдали подписанные пакеты. Мне повезло. Рубашка, брюки, – все по росту и размеру. Еще был галстук. Но берета или пилотки, как обещали, не увидела в пакете. Некоторым была мала рубашка, другим коротки брюки. Я мысленно выругалась: «Какого черта нас два раза собирали, и мучили, воруя наше личное время? Зачем эти мерки, если одежда многим не подходит? Они ведь не могли за это время увеличиться или уменьшиться в росте». Постепенно все эти мелкие проблемы разрешились. Решение было простое, контроллёры обменялись вещами между собой, или отдали на перешив.

На линии проработала уже почти пару недель после выпуска из учебного комбината. В этот роковой день мы отправились на Троещину, проверять «полтинники». Ох, уж эта Троещина! Вечно там нас ждут какие-то сюрпризы. Слава Богу, первая часть дня прошла без приключений. Но, как говорится, ещё не вечер, господа, ещё не вечер. Вторая часть дня с самого начала немного не заладилась. Сразу после обеда, проверяя билеты, упала, споткнувшись через «кравчучку». Если кто не знает, напомню или освежу память. «Кравчучки», «кучмовозы», это такие самодельные тележки, на которой в лихие, полуголодные 90-е возили продукты и товары для продажи. Проделав немыслимый кульбит, пролетела пару метров, и растянулась на полу. Нда, вот так незадача! Стоявший около меня мужчина помог мне встать. Я упала на свободное место, и осмотрела ногу. Да, мне довольно крупно повезло. Только ссадина. Перелома нет. Можно сказать, в рубашке родилась. Рядом сгорбленная старушка принимается бранить седого старичка.

– Растяпа! Болван! А если на нас подадут в суд? Что будем делать? В голосе старушки прорезались не скрываемые нотки страха. Они оба бледные, с внутренним трепетом посмотрели на меня.

– Не волнуйтесь, перелома нет! Я не стану судиться с вами, снимать с вас последнюю рубашку. Старушка обняла меня и поцеловала:

– Благослови тебя, Господи, за твое доброе сердце. Мы вышли проверять другой троллейбус. Кажется, всё закончилось благополучно. Но нет, судьба и случай решили испытать меня на прочность ещё раз. Я уже прошла на среднюю площадку, начала проверять проездные документы. Бывают же такие роковые случайности! Вдруг, неожиданно для себя, услышала странный шорох. Подняв голову, увидела, словно в замедленной съемке, как троллейбусный плафон падает вниз. Прямо на мою голову. Я растерялась, прикрыв голову рукой. Возможно, этот жест мне спас жизнь. Тупой удар, и последнее, что помнила, так это то, что падаю, словно проваливаюсь. И меня подхватывают сильные руки. Мозг обволокла темнота. Наверное, прошло с четверть часа, когда сознание прояснилось. Открыв глаза, увидела, что меня заносят в машину «Скорой помощи».

– Отпустите меня, немедленно выпустите! – Попыталась вскочить. Но не могла. Не было сил. Дверцы закрылись. Опять потеряла сознание. Очнулась от холода. На голове лежал пузырь со льдом. Я его сняла. И увидела, что лежу на жесткой кушетке. Ощупав голову, заметила большую шишку на темени. Совсем как у диснеевского героя, такая же большая.