Звук повторяется, и я понимаю, что это Тоффи скребётся в дверь, просясь на улицу. Выпутываю ноги, застрявшие в смятом одеяле, и выскальзываю из нагретой постели. В комнате тепло, но по голым ступням всё равно пробегает холодок, когда иду по полу, чтобы открыть дверь. Собака тут же врывается внутрь и прыгает к моим ногам, протяжно заскулив. Подавив зевок, я плетусь к кровати, чтобы надеть кофту. Шистад ворочается во сне из-за посторонних звуков. Я пока не готова к его пробуждению, поэтому спешу выйти из спальни и тихо прикрываю дверь, но не до щелчка.

Тоффи стремительно несётся к выходу, поэтому открываю ему дверь, выпуская на улицу. Холодный ветер тут же охватывает моё тело, и я поспешно надеваю куртку и обуваю ботинки, наплевав на то, что на мне нет носков. На улице едва светает. Пространство вокруг освещает высокий фонарь. Слой снега, выпавший ночью, приятно хрустит под ногами, и я медленно иду к калитке, чтобы размять затекшие мышцы.

Машина Криса стоит рядом с забором. Оранжевый свет падает на багажник и часть крыши. Ленивым взглядом осматриваю соседние дома вдоль улицы, замечая, что ни в одном окне ещё не горит свет.

Тоффи подбегает ко мне, виляя хвостом, и я наклоняюсь, чтобы погладить его. Внезапное рычание и громкий лай заставляют меня испуганно отскочить. Тоффи дёргается и бросается к калитке, высовывая кончик носа наружу, и принюхивается. Он гавкает, сверкая глазами, и я вглядываюсь в темноту, пытаясь выяснить причину агрессии собаки. Безуспешно смотрю на улицу, но света фонаря не хватает, чтобы увидеть всё. Тоффи продолжает отчаянно лаять, и я, бросив эту затею, хватаю его за поводок, уводя обратно в дом.

Стянув верхнюю одежду, я на несколько мгновений замираю в коридоре, думая, стоит ли вернуться к Крису, но вместо этого иду в ванную и включаю горячую воду. Скинув вещи, залезаю под горячие струи, позволяя сознанию вернуться ко вчерашней находке. Кончики пальцев всё ещё ощущают гладкий целлофан. Я не могу с точностью сказать, что Крис соврал, но и доверять в полной мере не получается. Это шаткое положение, вызванное недостаточной искренностью со стороны парня, порождает сомнения и вопросы, которые недосказанностью повисают в воздухе. Тем более, я не уверена, что мы вместе. Несколько часов, проведённых вместе, кажутся какими-то эфемерными и не дают гарантий. В данный момент границы стерты, но это лишь эмоциональный всплеск, не имеющий под собой крепкого фундамента. Я могу признаться себе, что Крис мне нравится и одни мгновения с ним возносят меня на вершину счастья, но другие больно ударяют, щемят грудь и растаптывают сердце. Этот дисбаланс похож на болезнь, которую я переживаю несколько лет, и отсюда вытекает вопрос: готова ли я к этим эмоциональным качелям? Ступить по доброй воле на зыбкую почву не храбрость, а мазохизм. Есть огромное количество «но», препятствий и нюансов, которые забываются в объятиях Криса, но вспоминаются вдали от него.

Наверное, я стою под душем слишком долго, потому что кожа на руках сморщивается от влаги и вода становится заметно холоднее. Быстро мою голову, затем вылезаю и укутываюсь в пушистое полотенце. Рукой протираю запотевшее зеркало, и одного взгляда на отражение хватает, чтобы прийти в ужас: на шее виднеется россыпь бордовых и фиолетовых засовов, кожа губ истерзана и искусана, взгляд измучен долгими размышлениями. Умываю лицо прохладной водой и чищу зубы, при этом думаю о том, как мне удастся скрыть синяки. Завтра понедельник, а это означает неизбежное столкновение с реальностью.

Выглядываю в коридор. Дверь в комнату Криса закрыта. Быстро иду в комнату, где одеваюсь и расчёсываю спутавшиеся волосы. Тоффи в это время дремлет на своем привычном месте. Я не спала на своей кровати две ночи, и сейчас моя спальня кажется чем-то странным, незнакомым. Это ощущение охватывает мои лёгкие, сжимает их. Дело не в том, что изменилось помещение, а в том, что что-то изменилось во мне, что-то маленькое, почти незаметное, но значимое и важное.

Взглянув на часы в комнате — телефон остался в комнате Криса, — я обнаруживаю, что время близится к восьми, и солнце должно вот-вот выглянуть из-за горизонта. Несмотря на постоянный мыслительный процесс, я чувствую себя отдохнувшей после сна и свежей после душа, поэтому решаю ближайшие часы посвятить домашней работе, на которую вчера так и не нашлось времени.

***

Я не знаю, когда Крис появляется на пороге моей комнаты, но вздрагиваю, заметив его. Парень стоит, лениво прислонившись к косяку, и скользит взглядом по окружающей обстановке. Я сижу, согнувшись на стуле. Одна нога прижата к груди, а другая упирается в пол. Оборачиваюсь на Шистада через плечо, но, встретившись глазами, отворачиваюсь.

— Я немного занята, — произношу хриплым из-за долгого молчания голосом. Бросив мимолетный взгляд на часы, понимаю, что занимаюсь уже больше трех часов.

— Позавтракаем? — предлагает он, проигнорировав мои слова, и я решаю, что перерыв бы не помешал.

Слабо киваю ему и поднимаюсь, следуя наверх следом за парнем. На кухне пахнет тостами и поджаренным беконом. Тот факт, что Крис приготовил еду, вызывает у меня невольную улыбку. От дымящихся кружек исходит приятный аромат. Неловко усаживаюсь на стул за барной стойкой и подтягиваю горячий напиток. Шистад присаживается напротив. Я не смотрю на него, но чувствую его пристальный взор.

— Ты рано проснулась, — говорит он, и я пожимаю плечами.

— Нужно было погулять с Тоффи.

Крис кивает, соглашаясь с таким ответом, и принимается за еду. Он заводит невинный разговор о том, что скоро Рождество, и я охотно подхватываю эту тему, рассказывая о прошлогоднем празднике. Завтрак проходит в непринужденной обстановке, немного смягчающий углы недосказанности. Я кладу ногу на бёдра Криса, и он поглаживает кожу через ткань штанов. Этот жест успокаивает меня и расслабляет.

После еды я мою посуду, а Шистад копается в своём телефоне, иногда посмеиваясь. Я вспоминаю, что оставила свой мобильник у него в комнате, и прошу принести. Крис удаляется, оставив меня наедине с шумом воды, но этого короткого мгновения недостаточно, чтобы мои мысли вернулись к утренним размышлениям.

Я не хочу вести себя подозрительно, поэтому в оставшиеся часы до вечера занимаюсь своими делами рядом с Крисом, хотя ещё в душе решила, что его близость затуманивает рассудок. Всё это время я ожидаю от него каких-то слов, объяснений тому, что я нашла в пачке сигарет, поэтому иногда задерживаю на нём долгий взгляд. Шистад же понятия не имеет, в чём дело, и старается каждый раз отвлечь меня, ещё больше путая и сбивая с толку.

Ближе к ночи я переодеваюсь в пижаму и иду в комнату Шистада. Устраиваюсь на его кровати и наблюдаю за тем, как он стягивает футболку, в которой ходил весь день, и надевает другую. Он остаётся в футболке и боксерах, когда ложится рядом, придвинув меня ближе к себе. Мой позвоночник упирается в мышцы его груди, и даже сквозь ткань одежды я ощущаю его рельеф.

— Я отвезу тебя утром в школу, — говорит он.

— Нет необходимости, — возражаю я.

Его рука занимает привычное место на моей талии, и я рассеянно вожу пальцами по его коже, пытаясь успокоить свою подозрительность.

— Это не обсуждается, — отрезает Крис. — Спи.

Комментарий к Глава 19

После этой главы работа заслужила быть NC-17?

========== Глава 20 ==========

Утром, когда я открываю глаза, Криса нет рядом — пустое место на кровати всё ещё хранит его тепло. Я присаживаюсь на постели и недолго рассматриваю его комнату в золотистом свете солнца, выглядывающего из-за облаков. Беспорядок говорит об утренних сборах парня, и я обдумываю, почему он не разбудил меня. Опустив голые ступни на пол, беру телефон и проверяю, сколько времени осталось до первого урока. К своему разочарованию понимаю, что немного проспала. Откинув одеяло, иду в ванную, где чищу зубы, умываюсь и пытаюсь замазать засосы, оставшиеся после выходных. Реальность обрушивается на меня толстым слоем тонального крема и пудры, которым всё равно не удаётся скрыть гематомы на шее. В ванной комнате пахнет мужским шампунем, значит, Крис недавно принимал душ.