— Ты разбудишь её, — шикнул Марлон, поднимаясь из кресла и подходя к своей жене. Он осторожно взял её за руку, пытаясь обуздать бурные эмоции девушки, но та с силой отдернула ладонь.

— Даже сейчас ты беспокоишься о ней! Мог хотя бы раз подумать обо мне!

— Тебе не три года, — примирительно пытался высказаться парень, но это только распаляло Элизу.

— Какая разница? — это был слабый аргумент, а потом девушка вновь отчаянно прижалась губами к лицу своего мужа, пытаясь завладеть его вниманием.

Тот поддался и поцеловал девушку в ответ. Её руки заскользили по его рубашке, расстёгивая пуговицы, и Марлон осознал, что сейчас лучше немного сдаться Элизе и пойти на поводу. Он обхватил её плечи и прижал поближе к себе, всё же не переходя границ.

Девушка толкнула мужчину к столу и прижалась к нему, как кошка, требующая внимания и ласки. Марлон приоткрыл глаза и заглянул в манеж, чтобы убедиться, что дочь всё ещё спит, пока Элиза выцеловывала открывшийся участок шеи. Его руки слабо гуляли по женскому телу, не позволяя себе слишком многого. Обхватив ладонь мужа, девушка прижала их к своей талии, а затем медленно сместила на бедра, давая понять, что она не рассчитывает останавливается. Марлон помедлил, раздумывая: стоит ли уступить жене? Он вновь открыл глаза и посмотрел на спящую дочь, но, прежде чем он успел принять решение, Элиза отскочила от него. Гневное выражение растрёпанного лица сказало всё за себя — она увидела, как парень отвлёкся на Еву. Скандала было не избежать.

— Господи, — прошептала Элиза, слегка попятившись. Её майка была немного задрана, и девушка с силой одернула одежду. — Даже когда мы занимаемся сексом, ты всё ещё думаешь о ней!

Это была явная, неприкрытая ревность, и парень поражённо уставился на пылающую яростью и обидой жену. Нельзя же быть такой эгоисткой! Он сделал шаг навстречу Элизе, пытаясь утешить её и даже, наверное, извиниться, но та отрицательно покачала головой, вспыхивая, как спичка.

— Ты, кроме неё, никого не замечаешь. Это ненормально, Марлон! Мы не занимались сексом почти месяц; ты всегда целуешь её, а только потом меня; первое, что ты спрашиваешь, когда звонишь, — как дела у Евы. Тебя совершенно не интересует моя жизнь и мои желания! Я больше не могу это терпеть, — кричала девушка, не обращая внимания на проснувшуюся дочь.

Ева не привыкла к такому пробуждению, а потому разговоры на повышенных тонах испугали малышку, и она заплакала. Отец мгновенно дёрнулся, порываясь успокоить ребёнка, и та потянулась к нему.

— Ты напугала её, — разозлившись, ответил парень, пропустив обвинения жены мимо ушей, что еще больше задело её.

— С ней ничего не случится! Поплачет и прекратит. Мы вообще-то разговаривали! — продолжала Элиза, преградив дорогу Марлону к ребёнку, который всё ещё плакал, пытаясь понять, что происходит.

— Что ты несёшь? — поражённо спросил парень, глядя в лицо своей возлюбленной.

Ева обхватила ногу матери маленькими ручками, пытаясь то ли успокоить её, то ли найти защиту в родительских объятиях, но Элиза вздрогнула и отскочила в сторону, уставившись на дочь — Марлон не мог поверить — ненавидящем взглядом.

— Я так не могу! — прорыдала девушка. Слёзы и правда струились по её лицу, смешиваясь с черной тушью и оставляя разводы на щеках. — Я не могу её терпеть! Я её ненавижу! — взывала Элиза, указывая пальцем на ребёнка. Малышка никак не могла понять, что происходит, а потому продолжала плакать: её лицо покраснело, а от непрекращающихся слез она начала всхлипывать и икать.

Марлон беспомощно смотрел на Еву, раздумывая, как сгладить обстановку, но при последних словах Элизы его будто поразило ударом молнии.

— Ты не понимаешь, что говоришь, — он неверяще покачал головой и снова подошёл к жене. — Ты просто устала. Я говорил, что тебе не стоило возвращаться к работе.

— Нам не стоило заводить детей, — сквозь истеричные слезы ответила Элиза и задрожала всем телом, когда Марлон присел и достал дочь из манежа, пытаясь утешить напуганную девочку. Элиза задрожала от раздражения и обиды, которая, словно яд, распространялась по телу. Но жуткая несправедливость, граничащая со злобой, заставила девушку утереть слезы. Осознание захлестнуло её: Марлон больше любит дочь, и она ничего не может с этим поделать, как бы не старалась.

Парень приблизился к жене и взял её за ладонь, другой рукой прижимая к себе Еву, которая начала успокаиваться в любящих руках отца. Истощенная истерикой и криками, Элиза подчинилась и вяло вложила ладонь в ладонь мужа. Сквозь не высохшие слезы она глядела на ребенка — её взгляд был холоден. Марлон же прикрыл глаза и глубоко вдохнул, радуясь, что эта ссора вот-вот закончится.

— Извини, — наконец сказала Элиза. Голос её звучал сухо. — Ты прав, я просто устала. Пойду приготовлю ужин.

— Хорошо, я присмотрю за Евой, — согласился Марлон и отпустил руку жены.

Элиза подавила раздражённый вздох, решив, что лучше ей побыстрее выйти из комнаты.

— Дорогая, — обернувшись, позвал Марлон.

— Да? — с надеждой спросила девушка, задержавшись у двери.

Парень улыбнулся ей и, поставив дочь на ноги, подошёл к жене. Он легко поцеловал её в щеку, пытаясь тем самым сгладить углы, и прошептал на ухо:

— Потом закончим то, что начали.

Конечно, он говорил не о ссоре, и девушка, поняв намек, просияла, а затем, слегка виляя бедрами, удалилась в сторону кухни, даже не заметив, что муж не смотрел ей вслед, а уже вернулся к дочери.

***

— Выглядит аппетитно, — похвалил Марлон, усаживаясь за стол и голодными глазами разглядывая ужин.

Элиза всегда вкусно готовила, и парень расстраивался, когда им приходилось заказывать еду из ресторана. Накрутив на вилку макароны, Марлон погрузил пищу в рот и с удовольствием разжевал. Элиза усмехнулась, глядя на нескрываемую радость мужа. Она элегантно закинула ногу на ногу и погрузила вилку в салат.

— Почему ты не ешь пасту? Она потрясающая, — сказал парень, на что девушка улыбнулась.

— Там углеводы.

— Какая глупость, — заметил Марлон, — ты отлично выглядишь, так что можешь нормально поесть.

Элиза просияла после комплимента и дотронулась ногой до ступни мужа под столом, чуть ли не замурлыкав, как кошка.

— Всё же ограничусь салатом, — ответила она, протыкая вилкой кусочек помидора.

Марлон просто кивнул и продолжил наслаждаться ужином, никак не отреагировав на откровенную ласку жены. Ева, сидящая сбоку, молча ковыряла картофельное пюре, оставшееся с обеда. Ей совершенно не хотелось есть, поэтому она просто возила ложкой еду по тарелке.

— Ева, ешь, — строго приказала мать, заметив, что дочь ни разу не поднесла ложку ко рту.

Девочка скривилась в ответ и посмотрела на маму, которая продолжала сверлить её взглядом, всем видом показывая непреклонность решения.

— Она не хочет, — ответил за неё Марлон и погладил дочь по макушке, как бы разрешая ей не доедать.

— Пусть поест, — настаивала Элиза, не позволяя дочери выйти из-за стола. Ева, не знающая, кого слушать, застыла на полпути. — Я всё утро готовила.

— Не заставляй, — покачал головой Марлон и кивнул дочери, чтобы та шла играть. Девочка поспешно вылезла из-за стола и убежала в сторону зала.

Элиза предпочла промолчать и просто убрала ногу с лодыжки мужа. Игривое настроение испарялось.

***

Покончив с ужином, девушка убрала со стола и принялась мыть посуду. Марлон подошёл сзади и приобнял жену за талию, слегка отодвигая её в сторону.

— Я сам, — пояснил он и засучил рукава клетчатой рубашки.

Элиза тепло улыбнулась в ответ. Ещё пару секунд она наблюдала за тем, как пальцы мужа в пене моют тарелки после ужина, и это зрелище отчего-то отдалось возбуждением в низу живота. «Месяц без секса дает о себе знать», — подумала она и вышла из кухни, направляясь в ванную. После тяжёлого дня, измотавшего её душевно, Элиза решила, что было бы неплохо принять горячий душ и если Марлон побыстрее закончит с посудой, то есть вероятность, что он присоединится к ней, а это приятный бонус в конце вечера.