— Хочешь я отнесу тебя в комнату? — предлагает парень, не желая оставлять меня одну.

— Ээ… нет, — отрицательно качаю головой, вообразив лицо Шистада, когда он увидит кровь на простынях, — всё в порядке, скоро пройдёт.

Но сегодня он отличается настойчивостью, поэтому упрямо стоит на своём:

— Серьёзно, я тебя отнесу, просто скажи, как сделать, чтобы было не слишком больно, — просит он, приседая рядом со мной на корточки.

Я качаю головой, выдавливая:

— Никак, — я не грублю, просто это факт — мне в любом случае больно.

— Тогда мы сделаем это быстро, — предупреждает он меня, приближаясь ко мне.

Шистад аккуратно обхватывает мою спину и пропускает руку между коленей, наблюдая за моей реакцией, и начинается медленно подниматься, стараясь при этом причинить как можно меньше неудобств. Боль вновь пронзает тело, но лишь стискиваю зубы, не высказываясь вслух, в то время, как парень стремительным шагом спускается по лестнице ко мне в комнату. Ногой Крис комично пытается скинуть одеяло, и, если бы не данное происшествие, я бы усмехнулась. Ему удается отбросить ткань, увидев пятно крови Шистад, никак не демонстрирует эмоции и аккуратно усаживает меня на стул.

— Где постельное белье? — ровно спрашивает он, сдёргивая испачканную простынь и стягивая пододеяльник.

Я указываю на свой платяной шкаф, который и открывает Шистад. Он берёт с верхней полки бельё, тут же застилая простынь. Самостоятельно добираюсь до кровати, всё ещё чувствуя неловкость и ужасную боль в животе и ногах, укладываюсь, а брюнет укрывает меня одеялом.

Он молча собирает грязное бельё и также тихо, но быстро выходит из комнаты, оставив меня одну. Тишина и положение лёжа благотворно влияют на моё состояние, неприятные ощущения немного утихают, поэтому могу прикрыть глаза, глубоко вдохнув комнатный воздух. Ноги поджимаю под себя, стремясь превратиться в маленький комочек. Слёзы больше не скатываются по моим щекам, становится немного легче от того, что могу занять удобную позу и притупить боль.

В дверях тихо появляется Шистад, он смотрит на меня, подходя ближе, и усаживается на полу рядом с кроватью, аккуратно тронув меня за локоть. Второй раз увидев парня в моей комнате, Тоффи вскакивает, громко гавкнув на чужака, но я бросаю на пса предостерегающий взгляд, и он обиженно возвращается на своё место, уложив голову на лапы и изредка поглядывая в сторону Шистада.

— Так лучше? — спрашивает Крис, слегка нахмурив брови и вглядываясь в моё лицо.

Выгляжу я, наверное, отвратительно с мешками под краснеющими от слёз глазами, серой натянутой кожей и страдальческим выражением лица. Но несмотря на все внешние признаки, Шистад серьёзно разглядывает меня, видимо, хочет удостовериться, что так действительно лучше, при этом смотрит прямо в глаза, заставляя меня немного смутиться. Я отвечаю на зрительный контакт, всматриваясь в карие глаза с зелёными вкраплениями.

— Да, нормально, — киваю, мысленно рассчитывая, когда подействует таблетка. — Думаешь, полчаса уже прошло?

— Пока я тащил тебя сюда мог пройти и час, боже, что ты ешь на ужин? — усмехнувшись, отшучивается он, растирая при этом лицо ладонью.

Похоже данная ситуация тоже повлияла на его нервы, но, должна признать, стрессоустойчивость у него хорошая.

Я слабо улыбаюсь, ощутив, что боль наконец отступает. Лекарство подействовало? Чувствую себя немного лучше, хотя всё ещё неприятно, но уже могу говорить и вести себя более адекватно.

— Ты на меня обиделся? — пустив смешок, спрашиваю у парня, затем поджимаю губы, пытаясь не улыбаться, и оценивающе смотрю на его лицо.

— Ага, — кивает он. — На сегодня сделаю исключение, но завтра можешь не надеяться — ты обидела меня, — с серьёзным лицом отвечает он, при этом глядя мне прямо в глаза, но я до сих пор смеюсь, находя забавной данную ситуацию.

— Окей, но вообще-то ты сказал, цитирую: “Я надеюсь, ты прекратишь себя вести как психованная сука”, — закатив глаза, парирую я.

— Неточная цитата, — философски замечает Шистад, — там ещё было что-то вроде: “…и наконец приготовишь мне что-то поесть”, — хмыкнув, добавляет Крис, при этом лицо его не меняет серьёзного выражение.

— Это неважно, — отмахиваюсь я, — ты в любом случае назвал меня психованной сукой.

— Это неважно, — передразнивает меня, состроив гримасу, — я в любом случае завтра не разговариваю с тобой.

— Договорились, — соглашаюсь, кивнув, и прикрываю глаза, в ожидании, что Шистад уйдет, но он никуда не собирается, продолжая сидеть возле меня.

— Может фильм посмотрим, а то мне скучно? — предлагает он, уже поднявшись, чтобы взять ноутбук.

Открывает вкладку с фильмами, быстро пролистывая список в поисках занимательного кино. Моего согласия не требуется, но все равно киваю, разглядывая обложки фильмов через его плечо. Честно сказать, оставаться одной как-то не хочется, а компания отвлекает от мыслей о боли, которая становится всё меньше, по мере того как действует обезболивающее.

— Что насчёт этого? — указав на картинку с Гордоном-Левиттом, предлагает парень, на что хмыкаю, заметив:

— Не знала, что такие парни, как ты, любят кино про любовь.

— Брось, это классика, — отмахнувшись, он щёлкает по ссылке, где высвечивается описание и плеер с фильмом.

Я лишь пожимаю плечами на такое заявление и поудобнее устраиваюсь на кровати.

— Хочешь лечь рядом? — предлагаю, чувствуя обязанность, но Шистад в защитном жесте поднимает руки, резко покачав головой.

— Отстань, Кровавая Мэри.

***

Просыпаюсь от громких голосов и смеха где-то на кухне.

Открыв веки, я несколько раз моргаю, пытаюсь стряхнуть пелену, застилающую глаза, тру лицо, снимая сонливость, и тихо зеваю, ощущая, что наконец смогла выспаться за последние несколько дней. Присаживаюсь на кровати, оглядывая комнату и с удивлением замечаю, что Тоффи в углу нет. Отыскав резинку, сооружаю на голове пучок, чтобы волосы не мешались, и накидываю кофту поверх футболки, почувствовав лёгкий озноб, и поднимаю наверх.

Скрестив руки на груди, разглядываю собравшихся на кухне мать и Томаса, которые что-то шумно обсуждают, потягивая при этом красное вино из бокалов. Увидев меня, мама удивлённо вскидывает брови, поставив свой напиток на стойку, и полностью обращает своё внимание на меня.

— Ты выглядишь нехорошо, — критически заявляет она, рассматривая меня с ног до головы, но игнорирую данное замечание, проходя мимо парочки к холодильнику.

Мама несколько мгновений молчит, но затем добавляет, будто неожиданно вспомнив:

— Ева, я думала, что ты приготовишь что-то на ужин, — тон недовольный, отчего вздрагиваю, — но, видимо, пока меня не было, ты совершенно забыла о своих обязанностях, — хмурюсь, не оборачиваясь на такие заявления, продолжая рассматривать полки с едой. — Кристофер выгуливает твоего пса, — продолжает мать, — и закрой наконец холодильник.

Дрожь снова пробирает тело, но стараюсь никак не реагировать, что получается из рук вон плохо.

— Я не просила Кристофера гулять с Тоффи, — раздражаюсь я, громко хлопнув дверью холодильника.

Томас, первоначально наблюдавший за разворачивающейся драмой, теперь безразлично уставился в экран своего телефона, медленно водя пальцем вниз, дожидаясь, пока ссора закончится, и они смогут продолжить свой ужин.

— Извини, мам, — с иронией говорю я, — но сегодня я поужинаю в другом месте, — скривив губы, бросаю взгляд на разложенные на стойке продукты, и разворачиваюсь, желая покинуть кухню.

Мама решает не продолжать ссору, лишь наклоняется к Томасу, громко шепнув:

— Она вся в отца.

Звучит как обвинение.

В комнате сменяю пижамные штаны на свободные джинсы и накидываю чёрную куртку, кладу свой телефон в карман. Поднимаясь наверх, оставляю парочку проигнорированными, направляясь в ванную, чтобы немного умыться. В коридоре обуваю кеды и, не глядя в зеркало, покидаю ненавистный дом, предварительно захватив ключи от дома.

Выскочив на улицу, ощущаю спасительную прохладу, которая освежающе действует на организм. Я медленно вышагиваю к калитке, попутно вынув телефон, чтобы посмотреть уведомление.