— Давно уже готовы! — заревел басом Теплицын.

— Тогда все за мной! — закричал Николаев и устремился в правое крыло. — Никакой пощады врагу. Я знаю, где находится каждый из них. И один находится здесь — на этом этаже. Делаем все по возможности быстро, душим этих тварей, как тараканов. Вы хоть помните, где спрятана их смерть?

Николаева догнал Лебедь.

— В яйце, что ли? — тихонько спросил он.

Павел Петрович улыбнулся ему и ответил:

— Этот вариант я не проверял. Но если кому-нибудь из них дать топором по башке, то верную смерть гарантирую.

Сергей и Оля продолжили свой путь по коридору самого низкого подземного этажа, в котором стояли концентрированные запахи человеческого пота, мочи и кала. По обеим его сторонам располагались железные двери с решетчатыми окнами. Через окна хорошо просматривались камеры, в которых содержались пленные люди.

Пленники камер лежали на полу или сидели, прислонившись к стене, и прислушивались ко всем шорохам и звукам. Никто из них не подходил к дверям. Видимо, понимая, чем это чревато для них. И только в одном из окон внезапно появилось лицо седой женщины.

— Люди вы или нелюди?! — закричала она. — Откройте двери! Хватит держать нас взаперти и в холоде!

Оля тут же бросилась к окну, в которое выглядывала женщина.

— Мы пришли спасти вас! Но мы не можем открыть двери. Полчаса провозились у самой первой — и ничего не добились!

— Я поясню, как они это делают, — заявила седая пленница. — Они подходят к дверям — твари эти — и смотрят на них несколько секунд, и двери открываются сами.

— Увы, у нас так не получается, — пояснила Оля.

Из другого конца коридора раздались чьи-то голоса.

— Сергей, кажется, мы здесь не одни… Кто-то идет нам навстречу.

Сергей встал вплотную к двери, в окошко которой выглядывала женщина, и достал из-за пояса пистолет.

— Кто бы это ни был, он приятно удивится, когда я ему пущу пулю в лоб…

Оля спряталась за спиной Сергея и схватила его за плечо.

— Не спеши! — прошептала она. — А вдруг это простые люди, такие же, как и мы.

— Глупости не говори, — пробормотала седая. — Простые люди здесь так не разгуливают.

Голоса стали слышны громче, и Сергей увидел, что по коридору к нему приближаются старик со старухой, толстяк, Казик и Круглова с Ванькой на руках.

Седая женщина посмотрела на Сергея и отчаянно завертела головой.

— Не верь своим глазам, сынок, и ничего у них не спрашивай! — сказала она, и в голосе ее появились визжащие нотки. — Стреляй в них, не задумываясь! Не подпускай их к себе близко, не позволяй ковыряться в твоих мозгах. Это равносильно смерти!

Сергей прицелился.

— Хорошо-хорошо! — крикнул он. — Я все понял!

После чего парень нажал на курок, и прогремел выстрел.

Егор сидел на стуле в центре палаты, а за его спиной стояли три невольных слушателя истории, которую он рассказывал: Андрей, Александр Евгеньевич и Олег Олегович.

Молодой рассказчик испуганными глазами уставился на дверь, за которой раздался крик: «Где этот гаденыш?! Давай его сюда!».

Егор обреченно опустил голову.

— Вот и все! — прошептал он. — Они пришли за мной!

Дверь резко распахнулась, и в палату с топором в руке ворвался Николаев, а за ним толпа разгневанных людей.

— А ну иди, животное, сюда! — закричал Павел Петрович, схватил за шиворот рассказчика и швырнул его в толпу. Люди тут же набросились на хилого парня, каждый старался ударить ногой, и не просто так, а как можно сильней, вкладывая в свой удар всю злость, накопившуюся в душе.

— Дайте, я этой твари отрублю голову! — заревел Лебедь.

— Подождите, — вдруг сказал Павел Петрович. — Мне надо напоследок у него кое-что спросить.

Люди послушно расступились. Перед ними на полу лежал «Гаденыш», он был очень похож на «Зверя», только ростом поменьше и лицом помоложе.

«Гаденыш» прикрыл лицо рукой, и у него заметно затряслись плечи.

— Ответь мне, тебе страшно? — спросил Павел Петрович.

«Гаденыш» кивнул и ответил голосом Егора:

— Да, мне страшно. Прошу вас, не убивайте меня, я вам не враг.

— Ага! — усмехнулся Николаев. — А кто же ты тогда? Друг, да?

Люди захохотали, будто услышали до слез смешную шутку. Хонкин-младший, издеваясь, хлопнул мерзкое существо по плечу.

— Привет, дружище! — крикнул он, и вновь раздался дружный хохот.

Хонкин-младший нанес сильный удар кулаком по уху «Гаденыша»:

— Получай, скотина!

— Ва-у-у!!! — жалобно вскрикнуло мерзкое существо и ударило рукой по полу.

Вокруг руки на полу появились трещины. В толпе людей послышались испуганные возгласы.

— Поймите же вы! — заговорил «Гаденыш» голосом Егора. — Рассказчика ни в коем случае нельзя убивать! Если вы его убьете, то взамен на свет появится столько рассказчиков, сколько у него было слушателей. И тогда все, что хотел поведать рассказчик, воплотится в реальность намного быстрее.

— Хватит трепаться! — крикнул кто — то из толпы. — Наслушались уже!

«Гаденыш» приподнялся и осторожно сел.

— Есть только один выход, — сообщил он. — Надо заставить рассказчика замолчать.

Николаев не выдержал и толкнул ногой его в грудь.

— И как же это сделать? — поинтересовался Павел Петрович.

«Гаденыш» распластался на полу и посмотрел на людей с надеждой.

— Я расскажу вам об этом, — заявил он. — Если вы меня отпустите…

Хонкин-младший шагнул вперед и нанес еще один удар по уху «Гаденыша».

— Даже не надейся на это! — прошипел сквозь зубы Евгений. — Все, что мы можем пообещать тебе — это быструю смерть.

Магамединов крепко сжал руку умирающего «Зверя», вокруг головы которого растеклось много желтой жидкости и слизи.

«Зверь» слегка приоткрыл глаза и вновь заговорил:

— Эта шайка уродов, прилетевшая на Землю, виновата в гибели почти всей моей огромной семьи. Они истребили ее ради захвата власти на моей планете. Правда, власть они не захватили. Нашлись смельчаки, которые сумели дать им отпор. И эти подлые твари удрали сюда, чтобы построить себе новый мир, в котором они собираются жить.

«Зверь» закрыл глаза и тяжело вздохнул.

— Я могу тебе чем-то помочь? — спросил Максим Викторович.

На что инопланетянин отрицательно мотнул головой.

— Мне уже ничем не помочь, — сказал он. — У меня повреждена та часть мозга, которая не поддается восстановлению. Пожалуйста, дослушай меня… Я прилетел сюда с целью отомстить им. Но в результате неудачного приземления получил серьезное ранение, несовместимое с жизнью, и понял, что не смогу выполнить задуманное. И поэтому я решил передать тебе все свои знания с условием, что ты отомстишь за меня и мою семью.

— Почему ты выбрал именно меня?

Зверь приподнялся и схватился за голову. По его лицу покатились крупные желтые капли, он вытер их своей маленькой ладошкой.

— Мне трудно сейчас анализировать свои действия. Ты просто первый серьезный человек, который мне попался на пути… Этим бездарным уродам, которые поселились в вашей больнице, ужасно повезло. Они нашли комнату, в которой было столько ценного для них материала. Я говорю о комнате вашего гения, Бориса Анатольевича Беленького! На поиски такой идеальной фантазии, как у него, могли уйти годы. За такое ее количество даже я продал бы душу дьяволу. Ему пообещали подарить огромную власть и процветание, лишь бы он согласился фантазировать для них.

— Ты что-то путаешь! — воскликнул Максим Викторович. — Фантазиями у нас заведует Погодин.

Зверь тихонько засмеялся.

— Я знаю. Мои враги быстро догадались, что не Борис Анатольевич все это придумал, и, надавив на него, выяснили, что он уже давно планировал заработать на произведениях Погодина, которые тот сам дал ему почитать. У Бориса Анатольевича были хорошие связи, чтобы использовать данный материал по назначению.

— Кто бы мог подумать, — пробормотал Магамединов, — что фантазии Погодина такие ценные.