Мирон потянулся к кнопке, чтобы включить подачу холодной воды.

— Ну, что, насекомые, хорошенько моем свои дырки, — сказал он. — А то неприлично как-то быть грязными.

Тротил посмотрел на пленников звериным взглядом.

— Может, кто-то здесь хочет что-то возразить? — спросил он чересчур мягким и спокойным голосом.

Мирон тут же отпустил кнопку, которую начал нажимать.

— А? — переспросил Тротил. — А то потом будет уже поздно.

Бедная цыганка протянула к нему руки с мольбой.

— Отпусти нас, пожалуйста, — прошептала она.

Тротил ей нежно улыбнулся.

— Иди ко мне поближе, я тебя отпущу, — сказал он.

Цыганка быстро поднялась и шагнула в сторону Тротила.

— Пожалуйста, сжалься над нами, — попросила она за всех.

Тротил кивнул с таким видом, словно он и вправду собирался выполнить просьбу. Он шагнул навстречу, схватил цыганку за длинные волосы, притянул к себе, улыбнулся ей и со всего размаху ударил головой об стенку. Кровь мгновенно окрасила желтую плитку красным цветом. Цыганка, не издав ни звука, съехала по стене на пол.

— Ну, кого еще отпустить? — спросил Тротил.

Тут же зашевелился Ванька. Он лежал на полу с разбитым подбородком. Мальчишка повернул голову и выплюнул кровавую слюну. Он взглянул в звериные глаза Тротила. Не выдержав жуткого взгляда, отвернулся и уставился на Круглову. Ванька несколько мгновений пристально смотрел ей в глаза, после чего проглотил ком, подступивший к горлу.

Елена Степановна закричала:

— Мальчик, нет! Не надо!

Ванька быстро повернулся к Тротилу, сжал кулаки, отчаянно улыбнулся и плюнул ему под ноги.

— Иди ты в жопу, надувной шарик! — крикнул он, не задумываясь о том, что будет дальше.

— Оля!!! — орал Сергей. — Оля, очнись!!!

Он стоял на длинной балке, подняв голову кверху, и кричал, разрывая свои голосовые связки. Парень схватился руками за металлическую конструкцию и попытался ее расшатать.

«Ногогрыз» заревел пилами возле истекающей кровью руки Оли. На этой руке отсутствовали три пальца. «Вжи-жить», — жутко ревел он. «Вжи-жи-жить», — его пилы задели металлическую конструкцию, и от нее полетели снопы искр.

Сергей с бешеной скоростью полез вверх.

— Оля!!! — орал он, не жалея голоса. — Оля!!! Оля!!!

Ему осталось подняться совсем чуть-чуть. Он резко схватился рукой за живот и согнулся пополам.

— Оля-я-а-а!!! — завопил Сергей.

«Ногогрыз» вновь зацепил пилами Олину руку, и с брызгами крови полетели вниз оставшиеся два пальца. Брызги попали на лицо Сергея. Он, с перекошенным от боли лицом, забрался на следующую металлическую балку и, не задумываясь о последствиях, молниеносным движением сбил «ногогрыза».

«Ногогрыз», как подбитый самолет, правда, без дыма, спикировал вниз.

Сверху раздалось монотонное «вжиканье». Сергей поднял голову и увидел около восьми «ногогрызов», которые расположились чуть повыше на металлической балке.

Сергей освободил руку Оли от проводов. Она резко открыла глаза и вскрикнула:

— Ах!

Он кисло улыбнулся ей.

— Потом будем ахать… Руки кверху подними!

Оля, ничего не понимая, послушно подняла руки. Сергей, схватив за воротник, стянул с Оли блузку и майку под ней.

— Мы будем так ахать, — добавил он, — что другие умрут от зависти.

Оля широко раскрыла глаза и взглянула на отчаянного парня. Сергей подмигнул ей, свернул белую майку в несколько раз и приложил ее к руке без пальцев. Оля не выдержала боли и закричала.

— Как ты? — спросил Сергей.

Оля уставилась на него несчастными глазами. Он разорвал блузку и туго обмотал ею руку девушки поверх майки.

Сергей схватил Олю подмышки и вытянул ее из того злополучного места, где она застряла. Сергей взглянул на повязку, которую он сделал. Она вся пропиталась кровью.

— Нет! — вскрикнул Сергей. — Так не пойдет! Снимай джинсы… А то потом передумаешь…

Сергей уставился на колени Ольги и увидел, что джинсы у нее с модными разрезами. Он резким движением оторвал часть штанины джинсов и сразу же вспомнил о ноже, что отобрал у Игоревича, когда тот бросался с ним на людей. Парень достал складной нож из кармана джинсов и разрезал кусок оторванной материи на три одинаковые полосы, потом перетянул одной из них руку Оли чуть выше локтя, остальные намотал поверх повязки.

Сергей схватил Олю за подбородок и посмотрел в ее мутные глаза.

— Не знаю, что делаю, — пояснил он. — Но вдруг поможет…

Она слабо улыбнулась и кивнула в ответ.

— Нечего мне тут кивать! — закричал Сергей. — А ну полезла вниз! Быстро!

— Как ты это себе представляешь? — взвизгнула Оля.

— Я сказал, лезь вниз… Быстро!

Оля шмыгнула носом, схватилась здоровой рукой за воздухопровод и осторожно сползла с металлической балки вниз. Сергей слез чуть ниже и помог спуститься девушке на стальную трубу.

— Оля, давай шевелись! — приказал он ей.

Пространство шахты внезапно разорвало громкое «вжи-жить». Сергей интуитивно схватил Олю за плечо и подтянул ее к себе. В нескольких сантиметрах от них пролетел с быстро вращающимися пилами «ногогрыз».

Сергей проводил его падение взглядом и поднял кверху голову.

Металлическая балка, на которой сидело только что восемь «ногогрызов», была вся заполнена ими до отказа. И балка, что чуть выше, тоже вся кишела ползучими тварями с пилами.

Два «ногогрыза» с ближайшей металлической балки устремились вниз и с большой скоростью понеслись в сторону парня и девушки. Сергей прижал Олю к самой стене. «Ногогрызы» стремительно пронеслись мимо них.

Игоревич специально расположился на кухне спиной к столу, лицом к входным дверям. Он сидел на шатающемся стуле и чистил картошку, бросая почищенную в кастрюлю с водой, которая стояла на полу рядом с мусорным ведром.

Открылись входные двери, и на кухню вошел Хмельницкий.

— Молодцы, ужин вышел на славу, — похвалил он. — Люди даже повеселели после него.

— Мы старались, — сказал Игоревич.

Хмельницкий шагнул в его сторону.

— Кидай ты это дурное дело, что затеял, и иди отдыхай. Лучше завтра пораньше встанешь…

За спиной главврача с железной трубой в руках появился начальник мастерской. Хмельницкий, не поворачивая головы, спокойно спросил у него:

— Николаич, ты чего это задумал? — а затем приказал. — А ну брось дурное!

Начальник мастерской размахнулся, как следует, и произнес:

— Ага, сейчас брошу.

Хмельницкий ловко увернулся от летящей на его голову железной трубы и нанес удар кулаком по печени нападающего. Николаич охнул, согнулся пополам и схватился руками за живот. Глаза у него чуть не вылезли из орбит.

— Ох! Ох! — застонал он.

Игоревич резко вскочил со своего места, сделал два быстрых шага вперед и бросил нож в Хмельницкого. Главврач увернулся от него и закричал:

— Мужики, вы что, сдурели? Чего вы на меня так обозлились?

Игоревич остановился и с перепугу стал чесать затылок.

— В самом то деле, чего это мы? — вслух удивился он.

Хмельницкий всплеснул руками.

— Так и я об этом… Может, сначала давайте объяснимся… друг с другом, если что не так… за кружкой чая.

Игоревич кивнул, одобряя сказанное главврачом. В этот же момент за спиной Хмельницкого распрямился Николаич и нанес ему сильный удар по голове. Рука с железной трубой с быстротой пули отскочила от головы и полетела в обратном направлении, словно ее отпружинило. Причем «отпружинило» настолько сильно, что Николаич вместе с этой трубой вылетел за двери, и оттуда раздался грохот его падения.

Николаич лежал на спине и смотрел на железную трубу, валяющуюся в пару метрах от него. Он даже не попытался подняться.

Открылись двери, и в коридор из кухни вышел Хмельницкий с перекошенным от злобы лицом.

Николаич оттолкнулся рукой от пола и присел, облокотившись об стену.

— Так что, может, все-таки попьем чайку? — предложил он.