Помолчав некоторое время, Генрих произнёс громко:

– Прошу всех собраться и пройти к саду, погода портится и нам явно стоит поспешить, чтобы не потерять возможность насладиться тихим зимним вечером до того, как пойдём снег или, что ещё хуже, метель. Я не хочу, чтобы вы испытывали неудобства.

С этим они медленно покидали дом и вышли во внутренний двор, который весь был отдан под сад. В это время года, разумеется, он не цвёл, но в нём присутствовало множество деревьев и искусственного озеленения, из-за чего даже в зимние дни было ощущения ранней или поздней весны, а значит постоянной свежести. В этот раз, не доходя до фонтана, Анна вновь подхватила Марка и попросила прогуляться с ней в стороне. Отойдя от остальных участников, она, немного помолчав, решила рассказать немного об этом месте и о прошлом.

– Этот сад, как я уже говорила, мне тоже напоминает парк, но только тот, что был в Баварии. В детстве, будучи ребёнком, я в нём проводила большое количество времени. Брат к тому моменту был чуть постарше меня и его интересовали другие игры, а я же любила просто гулять между тремя маленькими прудами и наблюдать за птицами и разными зверюшками, что обитали там. Там было много деревьев, и множество людей ходили в тех местах даже просто ради того, чтобы посмотреть на это. Быть может, Генрих вам ещё об этом не говорил, но друзей у нас в то время было не много. И я сейчас не про конкретных людей, с которыми мы могли общаться, а про людей, которые были бы близки к нашей семье. Я не могу назвать никого «другом детства». Мы с братом, как правило, играли вместе, а потом он вырос, и я осталась буквально одна – несмотря на не самое радужное описание, она улыбалась – то были хорошие годы, но со временем что-то стало резко меняться. Не в стране, как я сейчас понимаю, а конкретно у нас. Мы тогда жили в старом доме – он был один из немногих в нашем городе, выполненном в Георгианском стиле. Таковым построил его ещё мой прадед, но не важно. Сейчас и этого дома уже нет, и ближайших к нему строений – тоже. Те несколько человек, которых вы, вероятно, не знаете – это тоже выходцы из нашего прежнего города, но они не немцы. Такие же мигранты, в своё время, как и мы сейчас. Мой брат говорит, что они тех же взглядов, что и мы, поэтому часто приходят и «сочувствуют» нашему положению. Но я не верю в то, что мир просто стал настроен против определённых людей. Просто мой брат не умеет замечать то, что лежит на поверхности, но любит подмечать, как он выражается, «глубинное». Знаете, ведь это я распорядилась обустроить так этот сад. Всё в нём воссоздаёт в миниатюре то, что было в парке, разве что без прудов. А он этого и не заметил, пока я прямо на это не указала. И всё, что я вам сейчас рассказываю – это тоже не просто так. – после этих слов Анна сделала паузу, как бы выжидая, какая последует реакция.

– Вы как будто вводите меня в курс дела и думаете о чём-то попросить – с улыбкой подмечает Марк

– Да, не сочтите за навязчивость, но мне правда нужна ваша помощь. Последний год Генрих уж слишком угрюм. Он редко покидает дом в целом, а если и желает пройтись, то выходит сюда. Вас же он принял в часть тех людей, кто могут остаться и отпраздновать его день рождение в небольшом кругу друзей. Это значит, что он вам по той или иной причине доверяет. Признаюсь, и я в Вас вижу нечто благородное или, быть может, скорее загадочное, что отличает вас от других людей. Вы новое лицо у нас и, если вы найдёте общий язык, то вполне можете как-то повлиять на Генриха. Мне не хочется видеть, как он чахнет в своём же доме, не реализовав все свои таланты, которыми он, несомненно, обладает.

– Я… немного не этого ожидал – с удивлением отметил Марк – Я не мастер убеждать людей, оттого и занимаюсь лишь кураторством печатного агентства, но если вы настаиваете, я могу с ним поговорить на этот счёт.

– Я не прошу Вас его в чём-то убеждать, просто… поменяйте его взгляд. Он видит, что вы в сущности исповедуете те же взгляды, что и он, но вы как будто живёте и принимаете жизнь, а вот он её принять не может, а оттого страдаю и я вместе с ним.

Последние слова она произнесла особенно эмоционально. Это было, когда они оба подошли к центру сада, где были остальные люди. Ганс даже повернулся с вопросительным выражением лица, но Анна дала своим взглядом понять, что всё в порядке.

– Ганс хороший человек, но он тоже мало что понимает в жизни – с улыбкой сказала она – удачного вам вечера. Я думаю, мы ещё поговорим.

На этом Анна покинула нашего героя, который, в свою очередь, отправился обдумывать прошедший разговор. На протяжении того, как она высказывала свою просьбу, Марк всё не мог понять, что именно она и Генрих в нём увидели? Если так рассуждать, и сам Марк не мог похвастаться любовью к обществу и жизни, постоянно пропадая на работе, либо обитая на «островках природы» в Москве. Путешествовать он не любил, друзей много не имел, а общение ограничивал в основном работой и семьёй. Разве что, действительно, он мог замечать простоту жизни во всём вокруг, но как он мог это чувство донести до кого-то ещё? Эти размышления прервал Генрих, с обращением к собравшимся:

– Друзья мои! Благодарю Вас, что не оставили меня одного в этот день. Несколько часов назад, когда здесь было так много людей, я чувствовал себя, скажу честно, совершенно одиноким. Но сейчас, среди вас, я рад перевернуть ещё одну страницу календаря своей жизни. Надеюсь, что вам понравился праздник, устроенный мною сегодня. Конечно, во многом он был направлен на людей, которых с нами уже нет, но и вы, как мне кажется, получили свою долю удовольствия. Давайте же поговорим о последних событиях, что происходили в ваших жизнях. Я давно не слышал о жизни большинства из вас. По правде говоря, последние полгода я знал только события в жизни Ганса, с остальными виделись мы реже, чем того хотелось бы. А с некоторыми я познакомился лишь сегодня – произнёс Генрих с явным намёком на Марка – в любом случае, я рад был бы узнать, как у всех вас дела и какие планы у вас на ближайшее будущее. Быть может, наши пути в этом году будут схожи.

Все собравшиеся люди стали делиться своими новостями и некоторыми событиями в жизни. Анна, как ни в чём не бывало, с обыкновенной для неё лёгкой улыбкой рассказала брату о своих планах, и о мелочах, которыми обычно делятся друг с другом люди. Другие гости не отставали в этом от неё. Даже Ганс, хоть Генриху и известно многое о его последних годах проживания в России, смог удивить рассказом о некоторых событиях в жизни и небольшой любовной интриги, о которой ранее не распространялся. Он даже высказал мысль, что, быть может, в этом году сыграет свадьбу и переедет в Санкт-Петербург. Там ценится немецкое образование, особенно в гуманитарной сфере, поэтому причин отказываться от возможности получить хорошую и не сильно трудную работу он не видел. Разве что, придётся оставить Генриха лишь в компании его сестры, но он уже не маленький и сам сможет найти себе общество по душе. Генрих, конечно, был рад за Ганса, но это сильно могло поменять его планы на год. Впрочем, Марк, если сможет стать ему другом, то скрасит его нынешнее состояние. По крайней мере, так видится Генриху. Он не сильно открыт для социализации. Анна явно заметила нотку смущения в его лице и спешно перевела разговор в другое русло, плавно подводя к личности самого Марка и прося рассказать его о своей жизни и похождениях за последнее время. Говоря это, она подмигнула, подразумевая под этим жестом своё желание перевести разговор на ту основу, при которой Генрих смог бы переменить некоторые из своих взглядов на мир и начать меняться.

– Я не самый интересный человек здесь, уверяю вас – с явной самоиронией произносит Марк – Если говорить о моём детстве, то прошло оно спокойно. Я был единственным ребёнком в семье и не имел большого количества друзей, однако комплексов из-за этого не испытывал. Мне всегда было чем заняться, было интересно изучать мир как вместе с некоторыми людьми, так и в одиночку. Скажу больше, в детстве на моё воспитание сильно влиял отец и, на мой взгляд, это помогло мне стать таким, какой я есть. Если позволите, я расскажу вам небольшую историю из детства. Понимаю, что время ограничено у нас, и погода, конечно, ожидать не буду, но эта история чрезвычайно показательна и я очень люблю её рассказывать всем новым друзьям – последние слова можно считать некоторым расположением к собравшимся здесь людям, желание войти в круг друзей, ибо акцент стоял именно на этих словах – так что надеюсь, что и вам она не покажется скучной или заурядной. Однажды в один из летних дней мы отправились в деревню в другой области. Я бы не сказал, что-то было на юге страны, но в то лето даже в наших широтах было слишком жарко для любого из летних месяцев. Но поехал я туда не только со своей семьёй, но и с некоторыми друзьями. Планировали мы там пробыть не более двух недель. Поначалу всё шло так, как и в городе – взрослые занимались своими скучными делами, а мы, будучи ещё маленькими детьми, носились по улице, играли в разные игры, некоторые из которых придумывали сами. Деревня, в которой мы проживали, была большой, и летом тут много таких же, как и мы – приезжих. Место было очень живописным, в непосредственной близости протекала бурная река, название которой назвать я вам не могу, и несколько озёр, который назывались просто «северным», «южным, «восточным». Не самые примечательные названия, но всё же именно к ним стекался большой процент населения. Дети играли на воде, а взрослые, завершившие все свои дела, просто спасались от жары таким образом. На реке же было мало людей, ибо детям в ней плавать было опасно – сильное течение. Мы тоже думали пойти на одно из озёр и один из моих тогдашних друзей – его звали Славой – предложил устроить игру на то, кто построит наиболее красивый замок из песка. Возле озёр был насыпной песок, привезённый извне, поэтому там часто любили копаться и другие дети. Мы все собрались тогда, предупредили родителей, что мы пойдём на озёра, и отправились к «восточному» озеру. Там было не так много людей, как на других, поскольку оно меньше всего подходило для отдыха на воде, поэтому мы быстро нашли место с хорошим песком и принялись придумывать, как будем играть. После небольшого обсуждения решили разбиться на команды – я был в команде со Славой – а остальные две команды, тоже по два человека, распределились сами. Но когда всё дошло до процесса стройки, мы быстро поняли, что наши взгляды на то, каким должен быть замок – не совпадали. Я предпочитал делать более острые формы и придавать замку «готический» вид, поскольку видел в одной книге много картинок с готическими соборами, и мне хотелось воссоздать нечто такое же, только в виде замка. Слава же настаивал на том, что надо делать замок простой, но практичный – он же создан не для украшения, как он говорил, а чтобы защищать территорию или город. Тогда я отстаивал, что мы то это делаем не по-настоящему, а для выигрыша в игре. Эту мою мысль он совершенно отвергал и продолжал делать замок так, как хотел. Я же, в свою очередь, поступил точно так же. Казус вышел в момент оценки – а оценщиками выступали случайные люди, отдыхающие возле этого же озера – наш замок занял последнее место из всех. Он был похож на помесь всего со всем, и при это не был ни практичным, ни красивым. Некоторые из наших друзей даже отпускали нелепые шутки о внешности нашего замка, на что лично я сильно обижался в то время. Слава, наверняка, тоже, но не показывал виду. Зато его вид чётко намекал мне на то, что вина за поражение в этой невинной игре целиком и полностью лежит на мне. Быть может Вам это всё сейчас смешно звучит, но это действительно стало причиной нашей ссоры, которая последовала после. Мы обвиняли друг друга в том, что надо было придерживаться либо моего, либо его стиля. Каждый, конечно, настаивал на верности своего стиля. У конкурентов не было выдающихся замков, но они были единым целым. Нам казалось, что мы могли сделать лучше. Но после этого поражение и препираний друг с другом на протяжении дня, мы сильно разругались и по возвращению домой уже не общались. Родители поначалу как-бы не подали виду на резкую перемену в отношениях между нами, но уже на следующий день, ближе к вечеру – мой отец решил со мной поговорить и обсудить, что же всё-таки произошло. Другие дети тогда ещё гуляли, а я же оставался дома, поскольку не хотел играть в той компании. Я рассказал всю свою историю событий, про выдуманную игру, про замок и про ссору. Конечно, в том возрасте я явно обвинял своего друга в поражении и настаивал, что именно мою версию следовало принять, и вообще это он во всём виноват. После моего пересказа произошло то, что сильно произвело на меня впечатление и осело в голове до такой степени, что я в деталях помню это всё сейчас и рассказываю вам. Мой отец посмотрел на меня добрыми глазами и отвёл на кухню. Там стоял только что приготовленный чай, который он налил себе и предложил мне. За чашкой чая он принялся объяснять банальные вещи, как я сейчас понимаю, но всё-таки он вёл меня к самой важной мысли о том, что суть нашего поражения и ссоры не в том, что мы не поделили замок, а в том, что не смогли понять друг друга и договориться. В детском возрасте мы все экспрессивны, даже закрытые дети, однако сохраняй мы благоразумие и осознанность в тот момент – стали бы мы потом ругаться? Он сказал, что лучше сделать замок с внешним видом, который отражал бы наше общее предпочтение в том, как он должен выглядеть, собрать элементы декора вместе и сделать что-то гармоничное, нежели начать строить свою часть замка в одиночку и отрыве от того, что делает твой напарник. Но идея о кооперации не самое важное, что я тогда должен был вынести. Идея прощения не является постыдной, и мой отец настаивал, чтобы диалог возобновил именно я. Да, можно это воспринять, как простую историю и вы, быть может, скажете, что в ней и нет ничего особого. Элемент воспитания, не больше. Но раз так, то почему даже мы, взрослые люди, забываем про эти вещи? Речь уже идёт не о замках, но о нашем сосуществовании в мире. Можно сравнить нашу жизнь с этой игрой, когда мы строим все один большой замок, но каждая его часть индивидуальна – и по этой причине всё рушится, или приводит к «поражению» в игре из-за того, что замок получается слишком уродливым. А после того, как все силы тратятся впустую, мы умудряемся ругаться и никогда не пытаемся помириться с теми, кого обидели, и кто обидел нас. Не страшно жалеть о то, что не получилось добиться ожидаемого результата или помириться, гораздо больший страх в будущем будет вызывать осмысление, что даже не попытался этого сделать. Не смог решиться пойти на контакт, понять человека. Это поучение от отца, как я сейчас понимаю, сильно повлияло на мою жизнь. Уже после – на учёбе в школе, в вузе, на работе – везде я, хоть и отстаивал свою позицию, никогда не отвергал других людей. Всеми что-то движет, не конкретно эти люди виноваты в том, что они какие-то неправильные. Просто сейчас уже давно нет ничего общего между нами всеми, что могло бы нас объединить. Это уже, если позволите, моё предположение, почему всё происходит именно так. Все идут в каком-то своём неизвестном направлении, пренебрегая другими людьми и отдаляясь от них, будь они даже их родными или друзьями детства. Вы просили рассказать о моей жизни, так вот можете считать, что всё известное вам обо мне до нынешнего дня – это результат такого моего понимания мира. Поэтому, быть может, люди сочтут меня угрюмым человеком, который вечно недоволен окружением, однако я никогда не отталкиваю людей от себя сам. Таков мой рассказ. Возможно, у вас больше вопросов, чем ответов, но так только интереснее, не правда ли? Будет, о чём поговорить в будущем. А сейчас, по всей видимости, мы будем заканчивать?