Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Сердце Рэд бешено заколотилось, паника сжала горло. Она отчаянно рванулась, пытаясь освободиться. Дернула рукой, пытаясь сломать этот корень. Ветви задевали ее голову, путались в волосах. Словно требуя чего-то.

Магия, затаившаяся в ее груди, медленно потянулась вперед – неумолимо, как тянется навстречу летнему солнцу плеть вьюнка. Казалось, эта сила стремится вырваться из-под кожи Рэд навстречу лесу, породившему ее.

Нет.

Рэд стиснула зубы. Сглотнула, чувствуя привкус грязи, снова наполнивший ее рот, загнала магию обратно внутрь. Давила до тех пор, пока не поняла, что сейчас может рухнуть без чувств, обессилев в борьбе с этой частью себя.

Пот выступил на ее лбу. Магия наконец подчинилась ее воле и отхлынула вглубь, в клетку, которую Рэд создала там для нее. Ее запястья горели зеленым – силой, которой она не позволила выйти наружу.

Рэд выдернула руки из лесной подстилки. Вытерла ладони о колени. Тонкие усики корня сломались и отвалились. Упали на землю и словно бы зарылись в нее, как змеи, прячущиеся в нору.

Три белых дерева склонились над девушкой. Все они казались ближе, чем находились минуту назад. Их изящные падающие ветви низко опустились, словно руки, застывшие за миг до того, как погладить.

Под сводами вскипел и разлился мягкий звук. Он звучал почти как живой голос, пытающийся произнести слово. Но звук стих прежде, чем Рэд смогла разобрать, что это за слово, превратился в свист ветра и шелест листвы.

В последовавшей тишине с ветви куста один за другим упали три цветка, присоединившись ко множеству таких же, разбросанных под ногами. Маленькие белые цветки потемнели и иссохли еще до того, как коснулись лесной подстилки.

Это произвело на Рэд неприятное впечатление – словно бы лесу пришлось отдать частичку себя за попытку заговорить.

С трудом сглотнув, она встала, перекинула сумку через плечо.

– Что ж, я полагаю, мне самой придется тебя найти.

И двинулась в чащу леса.

К тому моменту как путь ей преградило непролазное скопление зелени, опутавшей одно из белых деревьев, Рэд потеряла счет времени. Невысокие, выглядевшие неопрятными кусты обвивали ствол, на ветках остро поблескивали шипы. Вьюнок опутал дерево так густо, что девушка едва смогла различить гниль – та покрывала весь ствол почти целиком, подбираясь к ветвям дерева в вышине. Она попыталась обойти заросли. В ее капюшон вцепился шип с ветки куста, которой – она руку была готова дать на отсечение – мгновение назад там не было, и сдернул алую ткань с ее головы. Еще один, острый, как кинжал, чиркнул ее по лицу, оставив алую дорожку.

Рэд прикрыла щеку рукой, но было поздно. Капля крови медленно покатилась по шипу, упала на другой, еще ближе к истерзанному тьмой стволу белого дерева. Попытайся Рэд протянуть руку через сплетение сучьев и стереть кровь, она бы только зацепилась за другие шипы и пролила еще больше крови. Поэтому девушка просто стояла, смотрела, ждала, и страх стискивал ее грудь.

Кровь упала на белый ствол. Мгновение дерево словно бы колебалось, а затем жадно впитало ее, как впитывает воду иссохшая земля.

Спотыкаясь на листьях, Рэд попятилась от дерева, но врезалась спиной в другое, тоже тонкое и светлое, тоже перекрученное от черной гнили. Ветви кустов вцепились в ее юбки, но Рэд вырвалась. Треск рвущейся ткани показался неестественно громким в безмолвном лесу.

И снова этот звук. Он исходил от лесной подстилки, он был в шелесте листьев, скрипе ветвей и треске тянущихся к ней плетей вьюнка. Все это сливалось в некое подобие голоса, который Рэд не столько слышала, сколько ощущала всем телом. Он раздавался из ее груди, из осколка магии, который она удержала на месте, стиснув кулаки так, что побелели костяшки пальцев.

«Наконец-то. Он был один так долго».

От дерева отломилась и упала ветвь. Еще падая, она высохла и скукожилась, словно для нее прошли годы, и превратилась в высохший, скрюченный обломок.

У Рэд застучали зубы, волоски на руках встали дыбом.

Ветви тянулись к ней, корни ползли к ее ногам. Она застыла, как олень перед летящей в него стрелой.

Чего-то подобного Рэд ожидала в глубине души и была готова к этому. В разговорах с Нив она, конечно, отрицала это. Говорила, что никто не знает, что случилось со Вторыми Дочерьми после того, как они перешли границу леса. Но она знала, что ее здесь не ждет ничего, кроме смерти, и думала, что готова к ней.

Теперь, когда Рэд смотрела в глаза смерти – когтистые ветви уже тянулись к ней, искривленные гнилью корни, взрывая землю, подползали все ближе, – она поняла, что не готова покорно принять смерть. Все это смирение, которым ее пичкали двадцать лет, взбурлило и взорвалось в ней. Не от страха стучали ее зубы, а от ярости. Рэд хотела жить, а все эти каноны и уложения, которые твердили, что нет, она не должна, – к чертям их собачьим!

И она побежала.

Плети вьюнка тянулись к ней, усыпанная листьями земля изгибалась под ногами, ставя подножки. Белые деревья изгибались и скручивались, словно пытаясь вырваться из невидимых оков. Лес словно был зверем, отчаянно нуждавшимся в ее крови, но кто-то сдерживал ее, как собаку на поводке.

В конце концов Рэд выбежала на поляну. Та была окружена белыми деревьями – стволы их дрожали, – но Рэд выбралась на ее центр, где из растительности были только мох и грязь. Задыхаясь, девушка упала на колени. Юбка ее превратилась в лохмотья, ветки застряли в волосах.

Тишину нарушил сухой треск. Это раскололось одно из белых деревьев – словно улыбка перечеркнула светлую кору. Трещина раскрылась шире, в ней блеснули влажные клыки. Одно за другим деревья распахивали свои зубастые пасти, на стволах появлялись кровожадные улыбки.

Шатаясь, Рэд поднялась. Мышцы ее дрожали, но она снова побежала. В боку кололо, она не чуяла под собой ног, но бежала все дальше и дальше. В конце концов ее колени подломились, а мир превратился в точку. Рэд рухнула на кучу листьев, уткнулась лбом в землю.

Возможно, то было исполнением Сделки. Рассказы о теле Гайи с проросшими насквозь корнями. Возможно, Волк решит, является ли она приемлемой жертвой, только после того, как его Диколесье пожрет Рэд, как оно пожрало Гайю, и посмотрит, не выплюнет ли лес Королей после этого. Может быть, это Волк сдерживал Диколесье, чтобы у него во время погони как следует разгорелся аппетит, и теперь, когда Рэд выбилась из сил, он спустит лес с поводка.

Рэд закрыла глаза, ожидая каждую секунду ощутить прикосновение зубов к своей шее.

Минута. Две. Ничего не происходило. Она глянула сквозь намокшие от пота пряди, прилипшие к ее лицу.

Перед ней были железные ворота в два человеческих роста вышиной. Они тянулись, насколько она могла видеть, изгибаясь, прежде чем исчезнуть во мраке. Сквозь щели в металле Рэд видела части скрытого за воротами замка – башня, и еще одна, поменьше. Руины, наполовину пожранные окружающим лесом, но это было уже что-то.

Шатаясь, Рэд поднялась и медленно прижала руки к воротам.

Дочь для волка - i_001.png

Глава четвертая

Они не открылись.

Глаза Рэд скользили по стальному листу. Она нервно вытерла руки о порванную юбку. Если здесь и была щеколда, то слишком маленькая, чтобы ее можно было заметить. Никаких петель – ворота представляли собой цельный кусок железа. Он поднимался до двух закрученных точек, как если бы отмечал вход, но стальное полотнище под ними было таким же крепким, как в остальных местах.

– Короли на сраных лошадях. – Рэд оскалилась и хлопнула руками по металлу.

Она прошла через зубастый лес и уж как-нибудь сможет найти способ открыть проклятые ворота.

Шорох. Рэд оглянулась через плечо. В темноте белели два светлых ствола. Гораздо ближе, чем минуту назад.

Рэд попыталась поднять руки, чтобы снова ударить по воротам, но они не повиновались. Ее ладони отказывались двигаться, как будто приросли к железу. Поскальзываясь на палых листьях, Рэд пыталась вырваться, но ворота держали крепко.

9
{"b":"753961","o":1}