Мужчина спокойно посмотрел на мои манипуляции. Поставил чашку на стол, поднялся, опираясь на трость, и молча прошёл в узенькую прихожую, где обулся, поправил одежду и, посмотрев на меня, произнёс:

– Спасибо за кофе. Было, действительно, на удивление вкусно. Всего доброго.

Уже когда он находился на лестничной клетке, я не выдержала и сказала:

– Не говорите брату, о том, что видели. Ни в кафе, ни здесь.

Рязанов помолчал, некоторое время, словно обдумывая мои слова, а после кивнул:

– Владимир не узнает, – Я позволила себе улыбнуться, а мужчина добавил. – И ещё, Дарья, – посмотрел он мне в глаза. – Тот молодой человек из кафе не стоит того, чтобы Вы расстраивались. Вы достойны большего.

– Например, контракта? – не сдержала я язвительности, так как упоминание о предательстве Ивана больно кольнуло. Особенно из уст Рязанова. От моих слов мужчины посуровел и отвёл взгляд. – Прощайте, Илья Андреевич, – произнесла я, прежде чем закрыть дверь, которая скрыла от меня хмурого мужчину из моих кошмаров…

***

С утра я проснулась от звонка телефона. Не открывая глаз, с трудом нащупала смартфон и, сдерживая зевок, ответила на вызов. Оказалось, звонила курьерская служба с сообщением, что в течение нескольких минут прибудет курьер. Озадаченная, так как не могла вспомнить, что бы делала заказ хоть на что-то, я поплелась в ванную, где быстро умылась и сменила пижаму на домашнюю одежду. Тогда-то в дверь и позвонили.

– Воронцова Дарья Сергеевна? – спросил у меня мужчина в форменной одежде и с планшетом в руках.

– Это я, – подтвердила я и показала свой паспорт. Мужчина его проверил, передал мне большой бумажный пакет и попросил расписаться в планшете о доставке. Выполнила просьбу и закрыла за мужчиной дверь. Прошла на кухню, где положила пакет на стол и стала с сомнением его рассматривать. На бомбу, конечно, не похоже, на ощупь что-то твёрдое. Вздохнув от осознания своей дурости, вскрыла пакет и мне на руки упала увесистая папка и связка ключей… очень знакомых мне ключей.

С изумлением повертев в руке связку с ярким расписным брелоком, который я сама же и расписывала после покупки квартиры, и стала судорожно просматривать папку. На первой странице обнаружила лист с рукописным текстом, где размашистым почерком было написано:

«Требуется только Ваша подпись, и квартира официально вновь станет Вашей. Простите за доставленные неудобства. Более я Вас не побеспокою. И. Р.

P.S. Вы стоите больше, чем любой контракт.»

С недоумением и подступающей паникой пролистала документы, и только со второго раза до меня дошло, что это… дарственная. Причём дарит мне квартиру именно Рязанов!!! Хотя в моем договоре купли-продажи стоит фамилия некого Ларионова.

Опустилась на стул, так как неожиданно ноги перестали держать и, в растерянности с примесью ступора, посмотрела на знакомую и родную связку ключей. А после вдруг разревелась, чего не делала с момента смерти родителей.

***

– Добрый день, чем могу помочь? – поднявшись и расплывшись в профессиональной улыбке, спросила меня всё та же «Мисс Мира».

Несколько запыхавшись, перевела дыхание, напомнив себе, что моё бешенство не должно распространяться на всех, так как девушка ни в чём не виновата, и, сглотнув, спокойно произнесла:

– Рязанов… В смысле, я бы хотела встретиться с Ильёй Андреевичем. Надеюсь, он у себя?

– У него сейчас проходит совещание, – вновь вежливо заметила девушка. – Вам назначено? – и очередная безукоризненная улыбка, которая стала меня отчаянно бесить. Уж лучше бы она мне нахамила, а то сдерживать свою грубость становится всё сложнее и сложнее.

– Нет, – против воли получилось несколько рычаще, что, видимо, удивило девушку, но менее вежливой она не стала.

– В таком случае не могли бы вы немного подождать? Совещание уже подходит к концу. Я ему сообщу, что вы пришли. Как вас представить?

– Воронцова. Он поймёт, – пообещала я и села на диванчик для посетителей. Девушка кивнула белокурой головкой и вместо того, чтобы связаться по внутренней связи, стала что-то печатать на компьютере.

М-да, наученная фильмами, я несколько не ожидала, что с начальством секретарши могут связываться иначе, чем по селектору.

Через минуту девушка повернулась ко мне, улыбнулась и произнесла:

– Илья Андреевич примет вас через десять минут. Быть может, выпьете чай или кофе?

– Нет, благодарю, – мотнула я головой и постаралась немного успокоиться.

– Простите, – вдруг обратилась ко мне девушка и с некоторой опаской покосилась на дверь в кабинет начальника. – Вы ведь Воронцова Дарья – художница? Верно?

– Верно, – нахмурилась я подозрительно.

– Я в ваш прошлый визит не догадалась сразу, простите, – смущённо улыбнулась она. – Просто мы с моим молодым человеком очень любим искусство, а ваши работы нам всегда очень нравились. У жениха даже есть несколько ваших картин, и он ими очень гордится.

Вежливо улыбнулась и произнесла:

– Очень рада.

– Простите за бестактный вопрос, – помедлила девушка, бросив на меня нерешительный взгляд. – Почему вы прекратили писать? Вы исчезли со всех выставок так неожиданно. Но ничего подобного вашим работам мы так и не смогли найти у других художников.

– Творческий кризис, – выдавила я из себя улыбку и отвела взгляд, побоявшись, что она спросит ещё и о причине кризиса. Но девушка проявила такт, улыбнулась вполне ободряюще, а после вновь воровато оглянулась на дверь, порылась в сумочке и подошла ко мне, протянув визитку.

– Это номер моего жениха. У него свой выставочный зал. Да и знакомых в этой сфере достаточно, – смущённо улыбаясь, произнесла девушка, когда я приняла кусочек картона из её рук. – В общем, если вдруг возникнут проблемы, когда решите вернуться, уверена: он поможет.

– Спасибо, – поражённо отозвалась я, разглядывая визитку, а после подняла взгляд на девушку.

– Не стоит! – отмахнулась девушка и прошла на своё место. – Мне было бы приятно вам помочь, так как ваши работы мне очень нравятся.

– Приятно слышать, – улыбнулась я шире, спрятав визитку в сумку.

Ещё некоторое время девушка увлечённо рассказывала про своего жениха, расписывая, какой он замечательный, и даже как познакомились на одной из выставок. А после плавно перешла к некоторым из моих работ, которые ей понравились больше всего. Я их помню, действительно получились очень удачными. Если не изменяет память, я их написала после годовщины свадьбы родителей и посвятила именно теме семейных и супружеских ценностей. Получилось очень нежно, а мой взгляд. Да и на выставках они пользовались успехом.

Девушка, которую звали Настасьей, отвлекла меня немного, и когда из кабинета Рязанова стали выходить люди в деловых костюмах, я уже поистратила боевого задора, и входила в кабинет более спокойно. Даже смогла встретиться взглядом с самим Ильёй Андреевичем и не закатить скандал с порога.

Мужчина, как и в первую нашу встречу, сидел за столом, мазнул по мне взглядом, а после продолжил перебирать какие-то документы.

Не дождавшись приглашения, прошла вперёд и села на кресло, напротив Рязанова.

– Мне казалось, вы со мной попрощались, Дарья. Неужели успели соскучиться? – явно издеваясь, не прекращая возиться с бумажками, произнёс он хрипло.

– Издеваетесь? – прищурилась я, а после бросила перед ним конверт с дарственной, которая показалась из прорези. – Как это понимать?

Он спокойно поднял взгляд на меня и вопросительно вздёрнул бровь.

– Я могу ошибаться, но, думаю, это бумажный пакет с документами и ключами.

– Очень смешно, – прошипела я, а после поднялась и достала из пакета содержимое в виде папки и ключей. – Знакомо? – мужчина промолчал, явно борясь с желанием опять съязвить, а я почувствовала, как у меня кулаки от ярости сжимаются. – Я хочу знать, что всё это значит, и зачем вы дарите мне квартиру?

– Что Вас опять не устраивает, Дарья? – в свою очередь прищурился Рязанов, подперев щеку кулаком.