— Идем, я хочу показать тебе кое-что. Мне мой друг недавно такой чудесный керамический горшок подарил, просто сказка! Он их сам лепит, представляешь? У Гёкко настоящий талант. Идем, идем!
На следующий день ты все-таки пришла к нему, чему твоя бабуля была несказанно рада, как и Доума. И вы снова гуляли по саду и мило беседовали, и он снова удивлял тебя. Больше он не испытывал при тебе фальшивых эмоций, а может слишком хорошо играл. Кто знает? Тем не менее, ты не могла усомниться в искренности его чувств, невольно испытывая их вместе с ним. Да, твоя бабушка могла порадоваться за тебя, ведь милостивый Доума-сама помог тебе с твоей якобы проблемой.
Когда-нибудь ты узнаешь, что этот симпатичный сектант является демоном и питается исключительно своими последовательницами, в число которых, однако, ты не входила. Когда-нибудь ты узнаешь, что именно этот демон жестоко убил твоих маму и папу, из-за чего ты и потеряла интерес к жизни, а потом вернула благодаря их убийце. Когда-нибудь ты все это обязательно узнаешь.
А пока ты будешь просто сопровождать Доуму на прогулках в его прекрасном саду.
*Сяку — японская мера длины, равная 30.3 сантиметрам.
Комментарий к Чувства (Доума/Ожп)
Вот так вот, ни крови, ни кишков, ни жести. Просто добрый драбблик. Нельзя сказать, что он прям очень флаффный, но что имеем, то имеем. Надеюсь, мне удалось попасть в характер Доумы :)
========== Воля случая (Кокушибо/Ожп) ==========
Этот день, вероятно, не отличался бы от всех остальных, ведь начался он как обычно. Однако ближе к вечеру, когда ты только-только подошла к городу, погода внезапно испортилась, и ты поняла, что сегодня что-то произойдёт. Хотя не могла видеть, ты почувствовала мрачные серые тучи, что заволокли небо, и услышала в далеке зародившуюся грозу, которая в скором времени должна была подойти и к городу. Тебе было нужно успеть дойти до ресторанчика, чтобы выполнить свою работу, заработать денег и добраться обратно без происшействий. Обычная рутина.
Ты уже с неделю как поселилась в старой заброшенной хижине в лесу, на окраине города. Для тебя, как для небогатой путешественницы, это была просто находка. Возможно, ты бы и не стала задерживаться на одном месте так долго, но твоя игра на сямисэне и рассказывание старинных легенд возымели неожиданную популярность у местного населения и иностранцев, которые приплывали сюда на больших кораблях из Голландии. Ты обнаружила в этом определенную выгоду для себя, ведь за каждое выступление тебе хорошо платили. Да, европейцы, оказывается, были щедрыми и бескорыстными людьми. Им очень нравились твои истории. Или, возможно, им просто было жаль тебя. Слепая, одинокая странница, играющая на музыкальном инструменте, чтобы прокормить себя. Действительно, поводов для жалости много.
Ты никогда не видела этот мир глазами. Для тебя он состоял из запахов, звуков, текстур. Окружающие ошибочно думают, что слепцы беспомощны, как младенцы. На самом деле таким, как ты, не нужно зрение, чтобы полноценно жить. Кроме того, у тебя даже интуиция была более развита, чем у остальных людей, и это ни раз выручало тебя.
Ты родилась в семье без отца и жила с больной матерью и старенькой бабушкой. Обе женщины знали, что не смогут долго приглядывать за тобой на этом свете, потому постарались с раннего детства подготовить тебя к самостоятельной жизни. Обучение игре на сямисэне — доступном для вас инструменте — было идеей твоей мамы, а благодаря бабушке ты смогла выучить сотню или чуточку больше старинных преданий, мифов и легенд. С десяти лет ты тренировалась рассказывать их сюжеты под аккомпанемент музыкального инструмента, и, без преувеличения, у тебя получалось очень даже не дурно.
Ты покинула свой родной городок уже достаточно давно и все время шла только вперед, продвигаясь по стране и путешествуя. У тебя не было ни друзей, ни родных, но ты не унывала и верила, что все еще впереди. В конце концов, ты еще так молода, чтобы отчаяться и загнать саму себя в гроб. Человеческая жизнь и без того коротка, чтобы добровольно лишиться ее радостей. А окружающий тебя мир был так прекрасен, что не изучить его ты просто не могла. В конце концов, на что еще дано нам право существовать на этой земле? Молиться и наслаждаться каждым прожитым днем — вот в чем истина.
Ресторанчик, в котором ты выступала, находился возле торгового порта. Близился вечер, и народ уже должен был собраться там. В основном твоей публикой были моряки, которые были завсегдатаями этого заведения. Помимо них твои выступления также слушали путешественники вроде тебя и простые горожане. Тебе повезло, эти люди умели ценить искусство. Даже самураи, коих здесь было немало, пусть и выпивали, не буянили и не мешали тебе зарабатывать на жизнь. Никто даже не приставал к тебе, хотя любой мог воспользоваться твоей беспомощностью и позариться на невинность и чистоту души. Да, тебе определенно повезло.
Подходя к ресторану, ты слушала жалобные крики одинокой чайки и вдыхала соленый запах моря. Однако чем ближе становилось заведение, тем сильнее становился другой запах, волнующий, тревожащий. Запах крови.
Может, стоит остановиться, пока не поздно, развернуться и пойти прочь отсюда? Подальше от этого места, из этого города? Но ты не прислушалась к своему шестому чувству и продолжила путь, стремясь на приносящую удовольствие работу. И потом, кто вообще сказал, что этот запах исходит из ресторана?
Стоило войти внутрь одноэтажного здания, в котором обычно был настоящий аншлаг, как до твоего слуха донеслась музыка ветра, оповестившая всех о твоем приходе. А запах крови — запах смерти — достиг своего пика и перебил собой все остальные ароматы. Здесь всегда пахло жареной рыбой, зеленым чаем и саке, но не сегодня. А еще здесь всегда бились десятки сердец твоих слушателей, но и это сейчас было не так.
Ты слышала размеренный стук всего одного сердца. Неизвестный стоял напротив тебя, его дыхание было размеренным, а аура — тяжелой. Он развернулся, и до тебя донесся еле слышный скрежет металла. Значит, это мечник. Самурай, а может ронин. Похоже, он убил всех, кто был в ресторане. Страшно, кровожадно, жестоко. Если бы ты обладала зрением, ты бы наверняка испугалась увиденного.
— Кто… ты?.. — спрашивает незнакомый мужчина. У него низкий, немного хриплый голос, а интонация резкая, холодная, словно сталь.
Ты не была готова расстаться со своей жизнью именно сегодня, но и бежать не видела смысла. Если этот человек, от которого, на самом деле, веяло далеко не человеческой силой, смог расправиться с не одним десятком умелых мастеров меча, бойцов, то ему ничего не стоит прикончить кого-то вроде тебя. Догнать, загнать в угол и убить.
— Путешественница, которая зарабатывает на жизнь игрой на сямисэне и рассказыванием историй, — просто ответила ты, чуть пожав плечами. Музыкальный инструмент, украшенный омамори — амулетом, защищающим от темных сил, висел за твоей спиной. — Кажется, вы убили всю мою публику. Жаль, мне ведь так хорошо платили здесь, — посетовала ты, легонько качнув головой.
— Ты… не видишь?.. — немного удивленно поинтересовался мужчина, и ты глубоко вздохнула. На самом деле, ты давно привыкла к такому вопросу и ничуть не удивилась, что даже убийца задал его.
— Зрения я лишена, но остальных органов чувств — нет, — коротко ответила ты.
От незнакомца веяло угрозой. Но даже ронины имеют понятие чести. Ты надеялась, что он не убьет тебя, как свидетельницу или просто очередную жертву. Не должен. Однако же… может ли столь жестокий человек обладать хотя бы толикой жалости и сострадания?
— Ясно… — сухо произнес он и замолчал.
На какое-то время между вами повисла тишина. Он не двигался с места, как и ты. Стояли, не шелохнувшись, и оба, наверное, чего-то ждали. Но ты посчитала, что смысла в пустой трате времени нет. Что толку оттягивать, вероятно, неизбежное?
— Вы убьете меня? — спросила, наконец, ты, нарушив молчание.
Как бы то ни было, бояться смерти глупо. С любым это произойдет однажды. Так сказала тебе бабушка за день до того, как отошла в мир иной. Но Будда никого не оставит — немногим позже продолжила мысль твоя матушка, прежде чем отправилась в след за ней. Ты тоже верила в это, потому не боялась спрашивать напрямую.
