Кайгаку и Зеницу были полными противоположностями друг друга, и ты даже не знала, кто из них раздражал тебе больше. Если первый был грубым, наглым и смотрел на всех свысока, то второй вечно ныл, жаловался и ленился, ссылаясь на то, что у «дедули», как он ласково называл своего сенсея*, все равно не получится обучить его, так как Агацума — самый что ни на есть бездарь. Но ты не считала юношу ленивым или бездарным. Ты видела, что он почему-то боялся тренироваться и становиться сильнее. Причина этого, правда, была тебе неизвестна.

Кайгаку, который был немного старше его по возрасту и по времени нахождения в поместье, постоянно обижал своего кохая*, при чем как физически, так и психологически. А Зеницу, который с первой же встречи проникся к тебе симпатией, прибегал к тебе пожаловаться на свою нелегкую жизнь, когда ты занималась каким-то домашними делами в доме. Ты не считала это чем-то плохим, хотя, признаться, иногда Агацума действительно доходил до крайности. Дошло даже до того, что он несколько ночей подряд пытался убежать из поместья! Но Куваджима-сан караулил мальчика и успешно пресекал любые попытки к бегству.

Твоему брату было некогда разнимать младших, но он часто ругал Кайгаку за его поведение. А для Кайгаку не было авторитетов, он даже со своим наставником не считался. Однако Джигоро все равно любил всех своих учеников одинаково, какими бы они не были.

Кайгаку относился презрительно и к тебе. Ты не понимала причину столь неприкрытой агрессии, поэтому старалась как можно меньше пересекаться с парнем. Хотя совсем не видеть его было очень сложно: чем бы ты не занималась в поместье, брюнет все время появлялся поблизости. По воле случая, или же он сам на зло тебе (себе?) так делал, но вы сталкивались. Ты упорно делала вид, что не замечаешь его. Не обращаешь внимания на то, как он ходит в уличной обуви по мытому тобой полу или выбрасывает на землю собранные тобой персики. Не слышишь его обидные слова в твою сторону. А парень сильно злился этому игнорированию и пакостил еще больше. Иной раз тебе было сложно поверить, что вы с ним одногодки.

Как-то раз ты все-таки не выдержала и набросилась с ругательствами на Кайгаку после того, как он испортил приготовленные тобою для всех онигири. И кто знает, чем бы закончилась эта история, если бы поблизости вовремя не оказался твой старший брат.

Этот гнусный мальчишка — так ты называла Кайгаку за глаза — стащил приготовленную коробку с онигири с кухни и убежал с ней, пока ты была занята развешиванием выстиранных простыней на заднем дворе. Когда же ты случайно обнаружила то, что осталось от твоего блюда, то не могла поверить своим глазам. Складывалось впечатление, что кто-то сыграл едой в кэмари*! Но, конечно, у тебя даже не было сомнения в том, кем был этот «кто-то».

Кайгаку, довольный своей проделкой, нежился в тени персиковых деревьев, дожидаясь твоей реакции. Вообще-то ему нравилась твоя стряпня, но портить тебе настроение ему нравилось больше. Он издалека завидел тебя, надвигающуюся на него, но не подал виду. Ты, сжимая от злости кулаки, нависла над ним, скрипя зубами.

— Ты!.. Как ты посмел?! — воскликнула ты. — Я же их на всех приготовила! Чем теперь ребята и Куваджима-сан будут перекусывать на тренировке?!

— Сделай новые, в чем проблема? — невозмутимо произнёс брюнет, нагло ухмыляясь. Наконец-то ему удалось разозлить тебя по-настоящему.

— Сделать новые? Сделать новые?! Ты издеваешься?! — тебе хотелось испепелить этого нахала прямо на месте, ударить его, высказать ему все то, что ты о нем думала.

— Расслабься, красавица, — парень ловко поднялся на ноги. Теперь уже он нависал над тобой, будучи выше на пару сун*. — Скушай персик, — он сорвал с ветки плод и протянул тебе.

Ты смотрела на протянутый фрукт, понимая, что не можешь ничем ему ответить. Для него любые твои слова, как об стенку горох. И от этого ты злилась еще сильнее. Как кто-то может быть настолько гадким и невоспитанным и не ценить чужой труд от слова совсем?

— Придурок! — не найдя ничего лучше, ты влепила ему пощечину со всей силы, от чего его лицо даже повернулось в сторону. Отпечаток ладони тут же заалел на бледной щеке.

— А вот это ты зря, — медленно проговорил Кайгаку, сжав в своей руке спелый персик, из-за чего тот мгновенно лопнул.

Ты наблюдала за тем, как юноша, оскалившись, занёс свою руку над тобой, намереваясь ударить. Пожалуй, этого следовало ожидать от такого, как он. Обидеть слабого — что может быть проще?

Ты зажмурилась, ожидая его дальнейших действий, но удара не последовало. Вместо этого до твоих ушей донесся странный звук, похожий на хруст костей. Ты распахнула глаза и увидела, что И/б сжимал запястье кохая, хмуро глядя на него.

— Тебе не кажется, что ты уже переходишь все границы, Кайгаку? — спросил твой брат у него, не отпуская.

— Да пошел ты! — брюнет, рыкнув, вырвал руку из хватки семпая. — Мы еще не закончили, — произнёс он, прежде чем уйти, бросив на тебя презрительный взгляд.

Ты смотрела ему в спину, тебя всю трясло. Тебе хотелось взвыть в голос, как это делал Зеницу, но ты понимала, что в этом нет никакого смысла. Кайгаку не исправить — никто не способен сделать это, кроме него самого. А ему и так хорошо живется. Борьба с его характером просто бесполезна.

После этого случая брат старался не упускать из виду ни тебя, ни Кайгаку, чтобы вовремя пресечь возможные попытки навредить тебе со стороны второго. Младший ученик прекрасно это понимал, потому на рожон не лез, хотя и продолжал чинить вредной девчонке, то есть тебе, мелкие пакости.

Когда твой брат ушел на гору Фуджикасане, чтобы пройти финальный отбор, ты продолжала приходить в поместье к Куваджиме-сану, но уже реже, чтобы как можно меньше встречаться с ненавистным парнем. Ты знала, что его очередь проходить испытание наступит только через год.

Как-то раз, когда Зеницу в очередной раз пытался избежать тренировок и залез на дерево, прячась от дедушки, в него ударила молния. Ты, как и Джигоро, стала свидетелем этого происшествия, поэтому помогала привести беднягу в чувства. Каким-то чудом Агацума остался жив, а вот его волосы, как и брови, стали необычного ярко-желтого цвета, который резко переходил в оранжевый. Теперь он разительно отличался от старшего ученика не только внутренне, но и внешне. Правда, от такой смены образа нападки Кайгаку только усилились. А вот тебе, наоборот, нравился новый цвет волос Зеницу.

Прошло время, и твой брат вернулся с горы Фуджикасане. Он рассказывал, что было сложно. Демонов было много, они были свирепыми. К сожалению, не все смогли вернуться оттуда. Но ты была рада, что он остался жив. Теперь он считался полноправным Истребителем. В скором времени ему доставят его клинок Ничирин, и он сможет ходить на миссии, а пока у него есть возможность отдохнуть после сложного испытания. Пока что жизнь текла своим чередом.

Прошел год, и Кайгаку тоже вернулся с финального отбора, который он успешно прошел. Когда Зеницу и сенсей спросили, сложно ли ему было, парень мерзко расхохотался и ответил:

— Сложно? — он фыркнул. — Плевое дело! Не понимаю, где там И/б нашел свирепых демонов. Я их всех с первого раза одолел! — гордо продолжил он.

И/б, который из-за своей новой работы сейчас редко появлялся в вашей деревне, не стал спорить с младшим учеником, услышав его слова от тебя. Кайгаку смог овладеть всеми катами Дыхания Грома, кроме первой, так что для него это испытание действительно могло показаться легким. Как там будет выживать Зеницу, который, наоборот, кроме первой каты ничего не выучил, твой брат даже не представлял.

Еще через год с горы Фуджикасане вернулся Агацума. Весь испуганный, измученный и хныкающий, он набросился на своего дедулю с объятиями, зарыдав у него на плече.

— Ну и что, что я выжил? Мне просто повезло! Меня все равно убьют! — жаловался он тебе, глядя заплаканными глазами на миску с персиками. — Т/и, а выходи за меня замуж?

Несмотря на нытье, Зеницу был хорошим парнем, хоть и младше тебя. Но, конечно, ты не могла выйти за него замуж. Он был для тебя вроде младшего братишки и ни кем больше.