Ринарионна из племени Одинокой скалы.

Наконец-то, ощущение свободы, хоть и не полной, но в душе поселился трепет и спокойствие от одного вида дороги. Напомнившей, как в детстве, преодолевали десятки лиг на равнинах. Позволяла легкому ветру, трепать мои волосы, пока в очередной раз, стойбище не останавливалось у одинокой скалы. Все реже пытаясь кочевать с места на место. Боясь потерять столь удобную территорию. Вскоре совсем остепенившись на берегу, быстрой, полноводной реки. На памяти, не было не единого случая, чтобы она пересыхала. И даже в сильную засуху, прикрываемая тенью от одинокой скалы, была главным из достоинств у племени, как поддерживающий её спутник. В честь его и назвали наше поселение. Но причиной осесть, была не только речка, дававшая достаточно рыбы, но и лесок, казавшийся в ту пору невероятно большим. И излаженный мной, по всей окраине и чуть глубже, не прошло и пары лет в блуждании с отцом. Именно тогда, мной и был замечен волк, по какой-то причине, не пожелавший убегать, делясь поляной с ягодами, заманившими меня

вглубь. Вынуждая сжаться от страха и пятиться, боясь выпустить его из виду. С чем зверь был не согласен, и рыча, он заставил меня припустить с его территории. Показав спину животному, рванувшему следом. И в первый раз, почувствовать, как страх сковывает мое сердце. Понимая, что не могу убежать. Слыша, как зверь приближается все ближе. Не заметила стрелы, пущенной отцом, охотившимся по близости, пока я лазила по опушке леса. Вернувшись, не обнаружившего меня, и волнуясь, по привычке пошедшего по моим следам. На этот раз, едва успев вовремя. Тогда и решившего, что пора меня обучать обращению с оружием. Играя со мной, он проводил поединки. Иногда показывая, как лучше наносить удары и как правильнее поступить в разных ситуациях. Что из дня в день переросло в полноценную тренировку, позволившую мне вскоре, побороться со сверстниками. Скрашивая детство и юность, прогулками в лесу, уже не ставшими столь опасными. Выделкой кожи, которой со временем обучил отец. Позволив овладеть и пошиву из неё одежды. С чем помогла, привезённая однажды из редких набегов мать. Все это изрядно наполняло жизнь. Пока и на нашу землю, не пришел другой клан. От него получилось отбиться, без особого труда. И не потеряв достаточно воинов, чтобы воодушевленные после победы, вождь и шаман, не собрали большинство воинов для набега на неприятеля, где им не особо повезло. Как и врагу ранее на наших землях. Не вернулись многие, включая старого вождя и отца. Вскоре ушла и мать, её взял к себе, один из оставшихся в живых. У орков это в порядке вещей и для пополнения племени, у одного самца, может быть и десять орчанок. При условии, что он достаточно силен, дабы продолжить свой род и удержать их от посягательств. Что хотели сделать и со мной. Но не согласившись с приходившими ко мне орками. Не желая повторять участь, большинства, вызвала неудовольствие у вождя. Как и прочие, не смогшего, ни чего сделать с моим решением. Все же к тому времени, я переняла большую часть из бойцовских качеств отца, считавшегося, едва ли не лучшим охотником, и могла по праву сильного отказаться. Разве что, это пришлось доказать и паре возжелавших взять меня, силой. Что окончилось для них неудачей. Тогда ещё не знала, что вскоре отправиться караван, с излишками вооружения и изделий, к которому присоединят и меня, как хорошего воина. С этим указом, пришлось согласиться. Я просто не решилась противиться вождю и его воле ещё раз. Через три дня отправляясь в торговый город Великий Гвиргир. Его назвали в честь основателя племени Кровавого Неба. Считающимся и по сей день, самым великим из племён. Имея, больше всех шаманов и территорий. Во много раз превышая, любое из видимых мной человеческих королевств, как и сами степи. Несмотря на это, дорога не утомляла. А было интересно, познавать жизнь и племена, через чьи земли мы проезжали. Все больше наслаждаясь путешествием. И сейчас считая, что – то, было одним из самых счастливых времён. С момента, как не вернулся отец. Но все подходит к концу, как и дорога до торгового города. Поразившего меня, как своими размерами и устоями. Так и виденными впервые существами не нашей расы, среди тысяч или даже десятков тысяч орков. Что вызвало трепет, к одному из немногих городов, где не приветствовалось нападения для улучшения торговых отношений. И большинство, не перечило правилам, установленным хозяевами города. Конечно, были и глупцы, о которых либо никто не слышал, либо они попадали к одному из местных торговцев, которых тут были тысячи. Обеспечивая, любые товары, всё – что только возможно, можно было найти здесь. От орочей и человеческой работы, до гномов и дроу, их и самих найти не составило бы труда, если поискать у работорговцев. Видя это, не удивилась, что торги прошли хорошо. Пусть и безо всяких изысков, но вещи были в большинстве добротные. А закончив с продажей, глава отряда – оказавшийся одним из орков не справившийся с моим нравом, направился выполнять и наказ, к рабским рядам. Ища сородичей для пополнения племени. Начав с торгов, и запомнившиеся мне, как начало той жизни, которая и продолжалась последние три года. Покупка прошла хорошо, вот только охраняя главу и осматриваясь по сторонам. Я не заметила, как ударили по затылку, оставив меня без сознания. Пришла же в себя уже в ошейнике, находясь, как и большинство из невольников на цепи, у того торговца, где и покупали орков. Ничего не понимая, дернулась, стремясь избавиться от оков. Привлекая к себе, первого из моих хозяев. И объяснившего, что глава отряда в коем я находилась, выменял не угодившую ему на двух самцов. Что я могла услышать, во всех подробностях, с пояснениями, как они торговались. И видя оскал у удивлявшегося собрата, почему за меня не попросили больше… Не веря его словам, сковала обида, переходящая в страх за свою жизнь и злость на саму себя. Сменяясь гневом и желанием выбраться наружу. Не заметив этого, орк подошел ближе, что не стоило делать, как и позволять мне рвануть к себе. А настигая его, ухватившись за горло, припомнила всё; и сражения, и глупость, и торги с неволей и единственное желанием… Не замечая одного, как рабский ошейник сдавил горло и лишил чувств. Оставив к утру сожаление, что не успела доделать начатое. Ощутив на себе и весь гнев, пришедшего в себя торговца. Сковав, не позволяя передвигаться, он наносил и терзал еще свежие раны, хлыстом. Выжидая, когда же я ослабну, позволив ему выразить иным способом, все глубину страха и горечи, полученной им от рабыни. Так и потянулись дни неволи. Постоянные истязания от плетей или рук и палок. И всё это ради того, чтобы обуздать непокорную собственность. Дни, будь – то ночь или день, стерлись, после первых двадцати раз, погружая жизнь в один сплошной кошмар, повторяющийся раз за разом. До того, как ослабев, не была перепродана человеку, попытавшемуся овладеть мной, и снова все повторилось. Кроме того, что большинство из людей – слабее орков. Пусть, не умерев от моих рук. Владелец, всё же скончался от повреждения горла. Не знаю почему, но ошейник, рассчитанный на двух хозяев, не посчитал, что я причастна к этому, без прямого контакта с владельцем. Так я и перешла к бывшему хозяину, в этот раз, оказавшемуся умнее и не менее мстительным, отыгрываясь за утрату. Но здесь, я была не одна. Всегда на смене была эльфийка, страдавшая и до меня, а после появилась и северянка, делая жизнь чуть легче. Да и вдоволь наигравшись с каждой, рабовладелец уже не так часто истязал мое тело. Не считая тех дней, когда выставлял перед народом, забивая до потери сознания. Сейчас же, мне страшно поверить, не желая ошибиться в появившемся, хозяине или странном человеке, не показывающем отвращение к орчанке, да ещё и рабыне. Чем-то в своем отношении напоминая отца, странно. Но, как и тот, он открыл для меня иные просторы в этой жизни. И я вздрагивала – как и душа, стремящаяся уйти в прежние и почти забытые, времена.

Кернария из деревни Северный предел.

Не понимаю, к какому клану он принадлежит? А то, что он из наших, прямо-таки выбито на его лице, отражавшего черты, которые невозможно спутать с остальными расами этого материка. Да и выкупил он меня, так же, как и поступил бы любой из нашего народа. Я, конечно, благодарна, но все равно меня тревожат и мучают вопросы, и его поведение? Купил эльфийку и орчанку, но это ничего, наши мужчины издавна славятся дуростью и безрассудством, которое зовут бесстрашием. Но освободить одну из них, это не поддается – никакой глупости. Конечно, в случае её нападения, меч от меня не далеко, но зачем так рисковать? И к тому же, его слова – что не владеет оружием, выглядят правдиво. Что просто дикость и такая же редкость у наших народов. Но быть может один из ярлов или князей, не пожелал обучать не желанного отпрыска, обрекая его на жалкое существование. А если подумать? Почему я решила, что он благородный, может из дальних деревень? Хотя нет, там и в любом другом месте, особо не проживёшь, без навыков обращения мечом. А под охраной ярла, это возможно. А почему он оказался на другом материке, без защиты, вопрос? Или же все просто, кто-нибудь из его братьев, встал во главе земель и таким способом избавился от соперника. Но это, всего лишь догадки. Ну, ничего. Если понадобиться от опасности прикрою и как с мечом обращаться обучу. За последние два сезона, он единственный, кто напомнил о родном доме и о том, как я попала сюда. Вызывая одновременно, приятные и тоскливые воспоминания. О нашей деревушке, одной из пяти стоявших на краю моря. Отдалившись – от основных земель. Говаривали, что когда-то дед нынешнего ярла, рассорился из-за власти с родней. Забрал преданных себе людей и ушел покорять северные просторы. Много времени прошло, прежде чем они смогли построить первое из поселений, противостоя суровому условиям и зимам, да и озверевшим… Назвав те земли – Северным пределом. Позднее в честь этого именовали и деревушку, как напоминание, чему смогли противостоять и что пережить в этих краях. Немного времени прошло до того, как обосновавшись, мы потянулись ближе к водам. Расширяя территории у нашего ярла и подминая богатые места. С лесами, наполненными множество ягод, зверьем и прочей живностью. Потихоньку подобравшись и к морю, налаживая поставку рыбы и других даров пучин. Отстраивая порт, ставший со времен предков, главным местом для нашей торговли. Помниться, однажды, еще маленькой, отец с дедом взяли с собой на ярмарку. Поселив в душе мечту, от созерцания поразившего охотничьего корабля, построенного на иностранный лад. Он величественно бороздил море, подходя к порту. Выглядя громадным на фоне рыбацких лодок и низких драккаров, даже полным людей и груза, только вернувшись с похода. Казалось и сейчас отдающегося воспоминаниями, о дружественных криках и приветствии, встречаемых воинов. И, как и они хотелось, однажды путешествовать по морю, во славу своей семье. Шли сезон за сезоном. Дед и отец научили, кое–чему во владении мечем и оставшимися с былых времен игрушками. А я отчаивалась, понимая, что не смогу попасть на охотничьи корабли. И не столько сама, сколько из-за варваров, стремящихся заполучить место, в бою или выдумкой, практически продаваясь на корабли за гроши. А тех, кого не защищали семьи и вовсе притапливал от греха. От чего, никто и внимания не обратит, на проявившую такое же желание девчушку. С этим помог дед. Поговорив со старым знакомым, он пристроил меня на один из не менее старых, торговых кораблей. И я впервые ощутила, без крайности морей и простор, что не сможет охватить не один человек. Но услышать его, в легком бризе, наполненном запахом водорослей и рыбы, может каждый. Как и предвкушение от всего грядущего. Первое из моих плаваний, было успешно. Не считая, свернутых носов у позволивших себе лишнего матросов. Еще не веря тогда, что не стоит трогать за корму девушку, перегнувшуюся через борт. Но все же, я влилась в команду, и привыкла к своим обязанностям, которых было не так уж и много. Рассчитывать припасы на плаванье, да и пара иных моментов, в частности помогать повару, с готовкой и уборкой в помещении. Занятая делами, я и не заметила, как мы прибыли в основной город–порт Рирвал, он был главным торговым портом. Вмещая у пристани сотни кораблей. Не говоря о самом городе, выглядевшим огромным, производя неизгладимое впечатление. Вот только пожелав по нему прогуляться, столкнулась с отказом капитана. Обещая позаботиться обо мне дедушке, он не хотел рисковать. Разгрузка, мехов и вина, не отняли много времени, позволив большей части из команды, отправиться с капитаном на рынок, оставляя меня любоваться на город издалека. Перебарывая, ставшее едва ли не сокровенным желание, тайком убежать для осмотра города и его достопримечательностей. Но, к счастью, тогда я убоялась гнева капитана, да и повар, понимая мои страдания – от любопытства, улыбнувшись, увёл, предостерегая от искушения. Успокаивающе проговорив, что мы здесь не последний раз. Вскоре вернулась и команда, не задерживаясь в городе, как оказалось, капитан не одобрял отдых в этом месте. Отчалили мы с их прибытием, тратя две десятины дней до родного порта. Там и закончилось первое из моих странствий. Освободив для нас, пять дней, были отправлены отдыхать – до следующего выхода в море. Повертев в руках, два золотых, за четыре десятка дней, показалось, что меня обманули. Но вспомнила отца и его слова, что редкие наемники, имели и один золотой за такой срок работы. Если, конечно, на них не нападали, чем себя и успокоила. Успевая обернуться за пять дней, побывала дома, измучив отца и деда рассказами о Рирвале и это до начала еще одного плавания, а за ним еще одного. Раз за разом, повторялось одно и то же, и уже не было того восторга. И, наверное, то – что мы остались без отдыха, пока у команды были заказы, на перевоз грузов; от людей и их товаров или животных, брало своё. Изредка, конечно, выпадали и свободные дни, но в основном они заканчивались, как только грузился корабль. В остальном – же, капитан старался заработать и как можно больше, сезона дождей и холодов, был не загарами. Жестко управляя командой, как и моей жизнью. До момента, пока мы снова не прибыли в Рирвал. С делами удалось закончить, их было не так – что бы много, но из-за позднего времени и волнующегося моря, решили не выходить. В связи с чем, мы могли посетить город, с разрешения капитана. Не поскупившись, выдавшего и часть от жалованья за эту перевозку. Обрадовавшись, поспешила на землю с остальными матросами, едва успевая войти, через закрывавшиеся на ночь, ворота. Впервые осматриваясь в этом городе, для меня бывшем из сотен ближайших домов и шумящих людей. От всего этого, едва не выбилась из рядов своих. Пусть и не очень хорошо знакомых из-за положения, привязанной к повару, давшего о себе знать в такой момент. Но капитана радовала моя отстраненность, он говорил: