– Эк, – только и успел сказать, хватаясь за косяк.
Принимая поток изречений друга:
– О… Ты уже оклемался? Впрочем, не до этого!
Смотря, как он нервно заходил по комнате, явно собираясь с мыслями. Понял, что это может затянуться надолго, от чего решил вывести друга из размышлений, прерывая его мучения:
– Что случилось то? – чего и ждал этот прохвост, начав чесать языком.
– Спасай! Начальство грызёт, свесив на меня гонца по их души, в общем проверяющего. А ко мне, да ещё и после казни, нельзя. И сразу в гостиницу нельзя, нехорошо получиться. Я же должен произвести самое положительное из впечатлений на наше отделение, город и себя. Да и можно сказать, что стажёру, какая ни какая, а честь оказана, достопримечательности показать и домашним накормить. А там, а там, – замечтался он, – не просто краля, каралюшечька, кара–а!!! Мужики рассказывали; блондинка, ноги от ушей, об остальном я вообще молчу, но с характером! Такую возможность, упустить нельзя.
Смотря на друга, который носился по спальне, по дороге прибирая все – что видел и продолжал разливаться о девушке. Уже подбираясь ко всему, что, по его мнению, не так лежало или не должно в принципе, здесь присутствовать. Я задумался, подводя итог:
– Что-то я не понял? Ты ей мой адрес дал? Или привести сюда хочешь? И теперь говоришь, что мене нужно удалиться?
– Это, – замялся друг. – Конечно, адреса я не давал, но суть ты уловил, верно. На время. Ну, буквально на пару часов и всё.
Не уверенно посмотрев на то, как он нервно мял губку, продолжая:
– Больше и не надо! Я билетик в кино купил, сходишь, развеешься.
Видя его не утешительные попытки, умоляюще посмотреть, как кот из одного мультика. Пришлось поддаться на страдания у нетерпеливого приятеля, соглашаясь:
– Ну, ты блин даёшь! Меня, раненого и из дома гнать? – провозгласил я, беря протянутый им билет, услышав отповедь.
– Да какой ты раненый? Так, упал и всё, бывает. А тут жизнь налаживается. Понимаешь!?
– Ну, раз налаживается, – пробурчал, ухмыльнувшись.
Посмотрев на лучившегося удовольствием друга, пытавшегося меня спровадить из спальни. Вынудив, чуточку притормозить:
– Ты мне, хоть себя в норму привести дай и сеанса дождаться?
– Я чё – я не чё, – пожал он плечами.
Чем заставил, махнуть на него рукой, направиться в столь долгожданную ванну и за стаканом воды…
Фильмы про войну, я как-то не очень любил или не те делать стали. Они вгоняли меня в дрему, но отличались завидной продолжительностью, что видно и было основным из критериев выбора, "романтика". Но поворчав немного, все же устроился. Героически, но преодолев первые десять минут, смутно – двадцать, и во всю сопя, после тридцатой минуты. Добавляя с тем самым и новые спецэффекты фильму. Где взрывались танки и, то и дело, звучали выстрелы из автоматов. Пробудил же меня, женский голос:
– Молодой человек, с вашим, рваным, храпом и гиен пугать можно, вон у меня в ведре вода стынет, вы собираетесь подниматься или как?
С трудом приходя в себя, наткнулся на стоявшую неподалеку, довольно привлекательную уборщицу лет двадцати, смотришь, бывало, на такую и понимаешь, солнышко. И так и подмывает улыбнуться и поделиться первым, что пришло на ум, после вгонявшего в ступор сравнения:
– Ну, если соседей я еще не разогнал, значит, есть куда расти и послушать кому будет.
Замечая, как девушка улыбнулась, дав ответ:
– Главное, чтобы с вашими талантами, по ночам поклонники не собирались.
На это возразить, мне было нечего. Хотя и было желание поинтересоваться. Что же это за жизнь такая у работницы кинотеатра, коль она знает, как разгонять гиен? Но решил, что может и обидеться. Тем более, что возле такой – кого только не крутится. На том и распрощался, покидая давно уже опустевший зал. Где была только девушка, приводившая в порядок, засыпанные и не редко залитые, не аккуратными зрителями, места. На секунду обернувшись, заметил, как она проводила меня до выхода, задумчивым взглядом. Оставив за собой сожаление, что не познакомился ближе, выбираясь на улицу. Где предстояло ещё немного побродить по магазинам, рассматривая новые и старые безделушки. А посчитав, что отпущенного для двоих времени, было достаточно, изменил маршрут и направился к дому. Поплутав, через дворы и оживленные перекрестки, выглянули знакомые с детства здания. Вот только подходя к родному кварталу, увидел, друга с его девушкой, про которую с самого утра, мне и прожужжали все уши. Улыбнувшись мыслям, что он боялся зря. Видимо нынче Ромео с расцарапанной физиономией – это высший писк моды. Но заметив, как свернув, они направились в сторону вокзала, расположившегося в десяти минутах ходьбы. Цокая языком, констатировал:
– А может и нет.
Как-то уж очень быстро они пошли к гостинице или быть может, разнос затянулся? Но правды, все одно теперь не добиться. В квартире меня застал, накрытый на двоих, ужин. И мне пришлось принимать меры по спасению вечера, который я мог испортить, своим не своевременным появлением. Выдохнув, подойдя к шкафу, высмотрел свой телефон. Оставляя сообщение для друга, что я ещё немного прогуляюсь. Посомневавшись, меж достопримечательностями и знакомыми, остановился на той же гостинице, к которой сразу и направился, желая досмотреть – так не вовремя прерванный сон. Но выдвинувшись в сторону вокзала, от которого оставалось ходу ещё минут на десять. За своеобразной разминкой, все чаще вспоминалось, что Дима мог отвести блондинку и к себе. Не вынуждая меня в случае чего, извинятся за него и оправдываться. Занятый этими мыслями, не заметил, как перед глазами возникли поезда, напомнившие, что я могу немного срезать путь. Все же не зря, когда-то мы часами бегали у составов, гневя охранника. От чего и запомнилась тропинка, пролегавшая возле депо. Да и что-то народу сегодня, совсем не было. Казалось, что все вымерли и сам бог велел, проскользнуть и не кружить по кварталу, чем я не мог пренебречь. А не спеша продвигаясь, вспоминая о былые моментах, приметил и старого друга. Он так и стоял на платформе, как и на ремонте, далеко не один год. О чем, давно позабыли его владельцы, изредка подгоняя к нему отходившие своё составы. На которых неожиданности на сегодня, ещё не закончились. Услышав, до боли знакомый голос, принадлежавший Диме, встрепенулся, останавливаясь:
– Ну, давай!
– Вот только не надо меня торопить.
– Молодо зелено, – шепнул уже я и самому себе, ухмыльнувшись, зароившимся мыслям.
На подобии, " Как-то быстро у них?". Но вскоре додумался и до того, что это их дело. Заканчивая думы в сомнениях, что теперь делать мне. Уйти не могу, если услышат, спугну, да и подслушивать как-то грешно? Но различив шаги, отреагировал молниеносно. Притихнув, крадучись залез на крышу у последнего из ближайших вагонов, который был буквально в десяти шагах. Благо на нем стояла лестница и позволившая завершить маневр, наблюдая за всем происходящим сверху. А присмотревшись, увидел Диму и его партнершу, у которой в руках была необычная, как по мне и для хрупкой девушки, вещица. Хотя расписанная под старину, а может и старинная кувалда, покрытая или кованая с замысловатым узором, это какой никакой, а стиль. Кузнецы пятнадцатого – шестнадцатого века, оценили бы по достоинству. Ну или сожгли ведьму. Мне же оставалось любоваться, как девушкой, так и обвившим её орудие цветком. Стеблем он огибал рукоять, то и дело, охватывая листьями, служившими своеобразными ребрами скольжения. Все это поднималось и выше, оканчиваясь на молоте, едва раскрывшимся бутоном, что очерчивал лепестками, область давления. Но, как бы ни старался мастер, "на кувалде", его узор казался не столь хрупким. Что вызывало чувство отторжения, к подобному декоративному искусству. Но все же, хотелось спросить. Куда же смотрят коллекционеры? Надо сказать за такую прелесть, отдающую в темном металле парой–тройкой веков, а если повезет и до нашей эры, они перегрызлись бы вусмерть. При этом поминая всех святых, о которых знают. Хотя о чём это я, а где интим? Вроде так и надо. Но где-то уязвленное или обманутое самолюбие, кричало. Ведь моя догадка провалилась. Да и что скрывать, было любопытно. Опять же, девушка была и впрямь хороша. И вообще, на какой фиг я прятался и залазил на вагон? Но не успел я, как следует насладиться самобичеванием, меня привлек их разговор:
