— Что было дальше?

— Она сказала, что солдат знает её не такой и ушла. А когда вернулась, мы думали, что она сошла с ума. Кэролайн вошла к тебе без одежды, без оружия, без ничего.

— Господи, - Джеймс закрыл лицо руками и начал качаться вперёд назад. Так ужасно он не чувствовал себя с того дня, когда Кэр вернула ему память в хижине.

— Она уговорила тебя поесть, попить, даже искупала. Смыла засохшую кровь с рассеченной брови. Убедила одеться. Кэр дала слово, что будет охранять твой сон, будет рядом, только тогда ты согласился отдохнуть. Она была там для тебя.

— Значит теперь вы знаете? - он закусил кулак и дергано вытер влажные глаза. Джеймс даже не мог посмотреть на друга, настолько боялся, что тот отвернется от него.

— Да. Она рассказала, - Стив наконец-то сел на край кровати и сцепил руки в замок.

— Не молчи. Мы больше не друзья, ведь так? Я не заслуживаю никого из вас.

— Баки, это никого, кроме вас двоих не касается. Если Кэролайн смогла простить, то мы не имеем права злиться или вообще даже вспоминать об этом. Мы друзья и всегда ими будем, - капитан не ожидал от него таких мыслей. Теперь многое стало на свои места, он понял его опасения и страхи.

— Спасибо, - единственное, что он смог из себя выдавить, но глаза так и не поднял.

— А через два дня, она залетела сюда с криком, потому что ты попытался выколоть ей глаз маникюрными ножницами.

— Ч-что? - такой поворот событий его правда испугал. Теперь уже было не до самобичевания, он испугался так, будто не видел её сегодня утром и не знал, что с ней всё в порядке.

— Тем утром ты проснулся юнцом. Последнее, что ты помнил - падение с поезда. Её ты, конечно, не помнил, потому пытался припугнуть, чтобы она раскололась.

— Надеюсь я не говорил с ней… У того Баки на уме были лишь война и девушки. Не представляю, что мог ей наговорить.

— Она оберегала тебя от лишних знаний и укоров совести.

— В каком смысле?

— Сказала, что ты нравишься ей таким, весёлым и беззаботным. А ещё в твоих глазах не было жалости, которую она ненавидит. За вами было интересно наблюдать. Она флиртовала, ты не отставал.

— Она никогда бы не флиртовала со мной, что за чушь? Не может такого быть, - теперь Бак был настроен скептически, в слова про флирт поверить слишком сложно.

— Она рассказывала тебе о миссиях, делая пальцами вот так, - Стив зашагал пальцами по своей ладони, — Только по груди. Голос стал тише, она смотрела снизу вверх. Казалось, что вот-вот и кто-то из вас не выдержит напряжения. Я может и твердолобый, но это был флирт.

— Похоже на то, - впервые за это утро Баки выдал подобие улыбки. Однако ему сразу снова стало грустно. Неужели я действительно смотрю на неё с жалостью? Ей нравился другой я, весёлый, смешной и беззаботный. Вот только я не могу быть таким снова.

— Потом она брала миссии, ты устраивал сцены, потому что «Это не по-мужски отправлять девушек на задания одних». И так прошла ещё неделя. Учился всему заново, да и я многое повторил благодаря этому. Вечером в мой день рождения, ты танцевал с Кэролайн. Причём так, что Наташа даже ходила узнать, всё ли с ней в порядке. И вы ночевали вместе. Правда потом она призналась, что напилась и тебе пришлось поить её водой всю ночь. Вчера ты вспомнил часть своей жизни, увидел во сне. А сегодня ты вспомнил всё, кроме последних двух недель.

— Я ужасный друг, хуже не придумаешь. Спасибо, что терпел меня всё это время, что не опустил руки.

— Мы с тобой до конца, забыл?

— Спасибо. Думаю, мне стоит поговорить с Кэролайн. Теперь спокойно.

Вот только у неё были другие планы на этот счёт. Она больше не хотела разговоров, их и так было больше, чем нужно. Да, она ощущала себя так, будто сбегает, от него, от ответственности, от чувств. Но Кэролайн можно понять, она пережила за эти две недели больше, чем за последние четыре года. После звонка Тони, она взяла работу в Вашингтоне. Со смерти Пирса там всё-ещё остались дела для преданных агентов хорошей стороны. Не слишком долго, но достаточно, чтобы обо всём подумать и разобраться по какому пути идти дальше. Всего две недели, этого должно было хватить. Под глаза холодные патчи, чтобы скрыть покраснения, тонирующий макияж и прочие хитрости. Кэр вернула свое оружие из комнаты подруги обратно в свою и часть упаковала. Вещей много не брала, только самое нужное. Она ощущала себя роботом, который выполняет запрограммированную задачу, не хотелось чувствовать.

К обеду Брукс вышла на кухню, для того, чтобы наконец-то перекусить с самого утра. Сперва там никого не было, чему она обрадовалась, но потом присоединились и остальные. Наташа уже знала о предстоящей миссии, поэтому не удивилась упакованным чемоданам, которые стояли у входа. А вот мужчины синхронно сдвинули брови, в глазах немые вопросы.

— Что? У меня работа. Жду джет.

— Надолго? Что именно? - Стив кивнул и сел напротив.

— Нет, всего две недели, плюс минус пара дней. Кто-то наладил потрясающий трафик оружия через всю страну. Моя задача выяснить кто именно.

— Где?

— Вашингтон. Наконец-то поживу дома. Всё чаще задаюсь вопросом, зачем было его покупать? Я всё свое время живу здесь.

— Ты не говорила, что у тебя есть работа, - Баки был взволнован, миссия не была похожа на её обычные задания. Ещё и появилась так неожиданно. Кэролайн вела себя подозрительно. Утром она рыдала взахлёб за дверью своей спальни, а теперь сидела так, словно ничего не произошло.

— Ты не можешь этого знать, ведь ничего не помнишь, - не удостоила его даже мимолетным взглядом, хоть это было нелегко.

— Я хотел поговорить с тобой наедине, если можно.

— Поздно, - она вскочила на ноги и быстро поставила пустые чашку и тарелку в посудомойку, — Мне пора. Увидимся через две недели, тогда поговорим. Обещаю.

Обнимая всех на прощание, она всё-таки замялась, когда очередь дошла к Барнсу. Ещё ночью он целовал её шею и плечи, а теперь она должна была делать вид, что этого не было. Объятия с ним вышли самыми короткими, хотя он совершенно не хотел разжимать руки. Кэролайн упорхнула, как бабочка сквозь пальцы, оставив его с неприятным комком недосказанности в груди и горой вопросов. Хотя у неё их было не меньше.

**********

Переступив порог своего дома, она вдохнула полной грудью. Там всё было точно так, как она оставила, собираясь в Нью-Йорк. Правда на поверхностях скопилось немало пыли. Рабочие будни начинались со следующего дня, поэтому этот она посвятила уборке, закупке и готовке. Она ходила из спальни в спальню и не могла понять, что не так. Дом звучал по другому. Если раньше она чувствовала в нем свободу, то теперь это было одиночество. Брукс долго стояла в проходе одной из спален. Конечно, она всегда называла её гостевой, но хотела бы называть детской. Порой, закрывая глаза, она представляла в этом доме четверых детей. Мечты, которым не суждено было сбыться, ведь они мертвы. Забавно, но никогда она не представляла рядом с собой мужчину. Никогда, до этого дня.

Теперь, опустившись на пол, она могла представить каждую из личностей Барнса отцом и своим партнёром на жизненном пути.

Довоенный Баки был бы забавным, но в то же время ответственным. Его бы любили. С таким отцом можно и бороться, и петь, и танцевать, и рисовать, и…да что угодно.

Солдат был бы строгим, с замашками гиперопеки. А ещё он был бы самым заботливым и любящим, потому что знает цену эмоциям и чувствам. Для него семья была бы на первом месте.

А этот Баки, который помнит всё, с ним сложнее. Да, безусловно, он был бы хорошим отцом, но был бы он таким же мужем? Смог бы он простить себя и взглянуть на неё по-новому, будто их связывают только хорошие воспоминания? Кэролайн хмыкнула себе под нос. Если бы кто-то придумал толковый словарь с изображениями, то напротив слова Сожаление должна быть именно его фотография. Барнс никогда не сможет забыть.

**********

Тем временем на базе, впервые за последние две недели, было спокойно. Никто не был уверен, что их не ждёт очередной криз, но надеялись. Барнс казался даже слегка болезненным, по сравнению со вчерашним. Тот говорил много и громко, смеялся и шутил, а этот почти всё время молчал. Не выдержав напряжённых взглядов друзей, он сослался на усталость и ушёл к себе.