— Я был кем-то. Хорошим человеком. И кем я стал?

— Ты это ты, Джеймс. И тогда, и сейчас. Тобой больше никто не управляет и ты можешь быть таким, каким сам захочешь.

— Они сделали из меня идеального солдата.

— Нет, ты был идеальным солдатом. Плохо слушал? Меткий стрелок. Мастер спорта по боксу. Ты всё это умел до Гидры. Они дали тебе сыворотку, руку и поработили сознание, вот что они сделали.

— Осталось ли во мне что-то от меня настоящего?

— Ты настоящий. Всё хорошее всегда было и будет здесь, внутри, - она приложила руку ему на грудь, — У тебя доброе большое сердце. Ты мне веришь? Потому что я верю в тебя. Ты хороший человек и хороший друг.

— Что случилось перед тем, как я потерял память? Как я оставил гематомы на теле?- смена темы была слишком резкой. Просто этот вопрос беспокоил его уже длительное время, поэтому он решился спросить.

— Не нужно об этом сейчас. Пожалуйста, - Кэр не хотела вспоминать тот эпизод снова и оттого сделала особый нажим на последнем слове.

— Я хочу знать, - не менее твердо обозначил свою позицию Баки. Она потерла напряжённые виски и зажмурила глаза.

— В тот день мы были на терапии. Всё шло как обычно, вот только именно в тот день ты впервые не поддался внушению. Я была так счастлива, ты даже не можешь представить. Мы поговорили, выяснили, что испытываем определённые тёплые чувства друг к другу. А потом был поцелуй.

— Поцелуй?

— Касание губами. Когда ты благодаришь меня, это тоже поцелуй, но дружеский. Тот был другой.

— Губы мягкие. Откуда синяки?

— Ты перешёл черту. Я не знаю как это произошло. Ты вёл себя так, как в Красной комнате. Держал мои руки над головой, сжимал всё, к чему мог дотянуться. Я думала, что ты не остановишься… Думала, что сделаешь это снова. Я так испугалась,- лёгкие всхлипы перерастали в настоящую истерику. Баки не знал как ей помочь. Затылок горел огнём, а во рту горечь от ненависти к себе. Солдат не придумал ничего лучше, чем просто обнять её, прижать к себе. Он не сжимал слишком крепко, чтобы не испугать её сильнее.

— Прости меня. Я не понимаю почему так поступил. Ты говорила, что я всё помнил.

— Да. И ты извинялся. Ты говорил, что это сбой программы, а я не поверила. Мне так жаль. Прости. Может ты вспомнил часть своего задания или что-то ещё, но я не могла оставаться рядом. Ты пугал меня.

— Тогда почему ты здесь?- этого он совершенно не понимал.

— Когда меня привезли обратно, я поняла, что ты не врал. Это действительно был сбой. Ты никогда бы так не поступил со мной по собственному желанию, - Кэролайн посмотрела на него из под пушистых, влажных ресниц. Джеймс был действительно тронут её словами. Однако мрачнел от воспоминаний прошедшей ночи. Ведь это было его желание. Он этого хотел. Чего скрывать, он хочет этого даже сейчас, хочет касаться её кожи 24/7, хочет вдыхать аромат, хочет чувствовать её руки и губы на своём теле. Есть ещё одно желание. Пожалуй самое главное. Баки желает, чтобы Кэрри сама этого хотела. Мягко гладить кожу и шрамы, запустить пальцы в густые волосы, целовать его, только не по-дружески, а так, как она хотела этого в тот самый день.

— О чем задумался?

— У меня проблемы с контролем, когда ты рядом, - честно ответил Баки и чуть отвернулся, чтобы не видеть страха. Правда Кэр и не испугалась совсем. Она заставила его посмотреть ей в глаза.

— Я могу это понять, но ты всегда можешь остановиться.

— А что если нет? Что если я не смогу? Или ещё хуже, что если я не захочу останавливаться?

— Не говори так. Ты человек, а не животное. Да, со своими слабостями и желаниями, но ты сам делаешь выбор. Стоит ли минутная потеря контроля нашего общения?

— Нет.

— Рада слышать.

— Я не хочу причинить тебе боль. Только не снова. Ты не заслуживаешь такого отношения, - Джеймс мягко заправил выбившуюся прядь за ушко. Брукс застыла сантиметрах в 10 от его лица. Это было честно, он говорил искренне, потому что в глазах можно было с лёгкостью увидеть страх и горечь сожалений. Черт возьми, Баки. Почему именно ты сводишь меня с ума? Мне очень срочно нужен терапевт…

Та искра, что пробежала между ними пугала обоих. Солдата, потому что он никогда не чувствовал ничего подобного. Её хотелось защитить от всего мира, спрятать там, где никто не найдёт, быть рядом с ней другим, не таким, каким его привыкли видеть люди. Быть нежным и заботливым, как бы странно не звучали эти мысли в его голове. По крайней мере, он понимал, что нежность - это противоположность грубости, а значит его цель. То же с заботой - это противоположность равнодушия. Кэролайн пугала эта связь, потому что он не совсем Джеймс, в которого она успела влюбиться. Это ведь Зимний солдат, хотя он походил на него всё меньше и меньше. Он становился мягче с каждым прожитым часом, проведённым рядом с ней.

Брукс прокляла себя и свои глупые желания, но опустила взгляд на его губы. Она помнила их тепло и мягкость, помнила покалывание щетины, помнила и нежность и грубость. Жаль, что он не помнит ничего. Кэр сомневалась, что он понимал что именно между ними происходило в тот момент. Солдат чувствовал, как неумолимо учащается стук сердца, чувствовал как покалывают пальцы на живой руке, как покалывают губы, будто от фантомных касаний.

Кэрри не смогла удержать внутренних демонов. Она потянулась к губам, краем сознания замечая, что он не сдвинулся с места, не потянулся навстречу. Солдат и правда слабо понимал происходящее, он просто чувствовал себя лучше, чем когда-либо. Оба неосознанно задержали дыхание, ровно до тех пор пока её губы не достигли цели… Потом послышался шумный выдох. Баки двигался так быстро, что Кэр даже не успела понять что происходит. Крепкие руки в долю секунды пересадили её на его бедра и силой прижали к груди. Поцелуй получился неловкий и смазанный. Барнс не знал как делать это правильно, поэтому делал так, как ему хотелось. Он прикусывал женские губы, проводил по ним языком, стучался зубами о зубы. Руки гладили её спину, путались в волосах.

— Баки… - полустон, полушепот заставил его остановиться, хотя этого он хотел в последний момент. Грудные клетки двигались в унисон, в каком-то совершенно безумном ритме. Ей хотелось плакать от того, как хорошо она себя чувствовала рядом с ним, когда не боялась.

— Легче. Не кусай меня, пожалуйста. Целуй.

Кэрри коснулась губами к щекам, оставила дорожку поцелуев до подбородка и к шее. Провела языком по напряжённой венке и это действие пробудило бурю эмоций у обоих. Солдат захотел незамедлительно повторить это с её шеей, поэтому чуть потянул за локоны, заставляя запрокинуть голову назад. Она поддалась, притягивая его ещё ближе, сжимая отросшие волосы. И Баки испугался. Жаркие, чувственные стоны и касания будто будили в нем нечто страшное, дикое. Напряжение между ног росло с каждым её «Ммм». Он боялся ей навредить, боялся испугать.

Кэр вздрогнула, когда почувствовала промежностью твердый крупный член. Их разделяли лишь белье и ткани пижам. Идиотка. Что я наделала? Нельзя было заходить так далеко. Что делать теперь? Я виновата в его состоянии. Но, черт возьми, мне никогда не было так хорошо…

Чуть отстранившись, солдат скинул с себя белую майку. Он хотел чувствовать каждое касание кожей, без препятствий в виде ненужного куска ткани. Она будто услышала все его желания, потому что ладони сами собой потянулись к крепкой груди, прошлись по шрамам и напряжённой шее. Кэролайн запуталась между страхом и желанием. Она не хотела, чтобы этот момент когда-либо закончился, но не была готова непосредственно к логичному продолжению. Ей нравились ласки, но шаг вперёд вводил в панику.

— Прости меня, - наконец-то смогла выдавить она жалостным голосом, одновременно чуть отодвигая его от себя ладонью.

— Кэрри… - сдавленно простонал солдат притягивая её ближе, не смотря на протест. Он едва ощутимо, ровно как и прошлой ночью, толкался бёдрами вверх.

— Я не могу. Я не готова, Джеймс. Прости, что дала тебе надежду. Мне понравилось абсолютно всё, что только что произошло, но заходить дальше я пока не хочу, - Брукс говорила с паузами, шумно втягивая воздух и всхлипывая, потому что его горячие губы и язык терзали тонкую чувствительную кожу шеи и ключиц.