— Скажи, что знала… Знала о том, что сможешь пережить это. Пожалуйста, скажи.

— Не заставляй меня врать. Я сделала то, что должна была сделать. Тони жив. У его дочери есть отец, а у жены муж. Я тоже выжила. Это ведь хорошо.

— Я больше не хочу тебя терять. Больше не смогу.

— Таноса нет, камней тоже. Думаю, что больше ничего настолько масштабного не случится.

— Я хотел услышать не это, но сойдёт, - впервые за три недели Джеймс улыбается искренне.

Паркер даже сбежал со школы, как только узнал радостную весть. Он плакал и никак не мог разжать руки, которые крепко сжимали её за талию. Словно если отпустит, то она испарится, как мираж.

Сэм мчал на всех парах и начал с наезда, только переступив порог. Он кричал что-то по типу «Ты мой самый сумасшедший, больной на голову, полоумный, но такой любимый лучший друг. Бедный Баки, ему с такой ненормальной ещё жить».

Чуть позже на базу забегает запыхавшийся Тони Старк с женой и дочерью. Они долго обнимают Софи, а затем Тони рассказывает Морган сказку о девушке Феникс. Только в этот раз, сказка снова имеет счастливый конец.

Комментарий к Часть 16

Я задумалась над описанием свадьбы и дальнейшей жизни наших героев. Напишите, если стоит написать ещё главу. Спасибо!

========== Часть 17 ==========

Днем паре пришлось немало попотеть, чтобы прибрать весь бардак в той комнате, где жил Джеймс, хотя клининг для мебели придётся вызывать все равно. Мужчина бросал на неё взгляд каждые несколько минут, боясь что она снова пропадёт. Вечером, после совместного ужина, они приняли решение вернуться в свой дом. Друзья были очень вежливыми, хотя состояние мужчины было, мягко говоря, не очень.

Пока Софи развешивала фотографии обратно на стены, Бак растопил камин и в доме стало гораздо приятнее. Он присел на диван с полным бокалом бурбона и провожал её взглядом, куда бы она не пошла.

— Джеймс, поставь бокал, пожалуйста. Ты выпил достаточно.

— Конечно, прости. Это вошло в привычку за последнее время. По другому я не могу уснуть.

— Теперь я рядом. Знаешь что? - она села к нему на колени лицом к лицу и нежно поцеловала, — Пойдём со мной.

— Куда?

— Я набрала для тебя ванную.

— А… Да, я… Я не думал о чистоте, пока…

— Ничего страшного. Каждый справляется с горем по разному,- она вела его за руку, — Сейчас вернём тебе достойный вид.

— Я могу сам.

— Знаю. Но может разрешишь немного поухаживать за тобой?

— Конечно. Если ты так хочешь.

Пока он стаскивал с себя вещи, она зажгла свечи и погасила свет. Оба единогласно решили, что вещи сразу пойдут в мусорное ведро. Стирать их нет смысла. Вот он стоит перед ней абсолютно обнажённый, в мягком свете свечей, и не может поднять глаза. Недели голодовки и запоя не прошли бесследно. Тело кажется высохшим и даже тощим. Сальные спутанные волосы, рука дрожит, взгляд в пол. Софи хоть и не умеет читать мысли, как Ванда, но догадаться о чем он думает не сложно. Мягкая ручка поднимает его голову за подбородок, заставляя посмотреть в глаза.

— Ты самый красивый. Самый лучший. Люблю бесконечно.

— Я тебя люблю.

Джеймс опускается в тёплую воду и откидывает голову на специальную подушку. Софи нежными массирующими движениями вымыла его волосы. Налила немного геля на мочалку, намылила руку, грудь и шею. Когда он слегка отклонился вперёд, она проделала те же манипуляции и со спиной. Слегка размяла напряжённые плечи, от чего он даже простонал, по телу пробежали мурашки. Её касания расслабляли его и дарили долгожданный покой.

Затем она села на борт с другой стороны и опустила ноги в воду, чтобы было удобнее. По очереди вынимая его ноги из воды, она сперва намыливала, а затем массировала каждый пальчик и всю стопу. Джеймс наблюдал за её движениями с чистым обожанием во взгляде. В их отношениях было разное: страсть, похоть, любовь, нежность, ревность, ссоры, расставания, непонимание. Но такой он видел её впервые. Сейчас он понимал, что чувство вины съедает её изнутри, рвёт душу. Феникс сделала то, что должна была сделать, она спасла жизнь своему другу, но винит себя за то, что этот поступок причинил столько боли любимому человеку.

— Прости меня. Я знаю, что виновата в том, что ты делал с собой всё это время. Но… Я не смогла бы спокойно жить, если бы поступила иначе.

— Ты и до обретения способностей лезла на рожон, а с ними тем более. Знаешь, когда ты перестала дышать, я ждал. Мне казалось, что ты вот-вот очнешься, но прошёл день, второй, третий, неделя… Надежда была жива до тех пор, пока я не увидел, как гроб опускается в яму. А потом пришла боль. Я просто хотел заглушить её.

— Мне жаль.

— Ты вернулась. Это сейчас самое главное. Просто будь со мной,- он улыбнулся и потянул её к себе прямо в одежде. Вода выплеснулась за пределы, но никто не обратил на это внимание.

— Я с тобой. Ты самый лучший мужчина во Вселенной, знаешь?

— Помнится, когда-то ты говорила совсем наоборот, - он улыбнулся, заправляя её локон за ухо.

— Не хотела, чтобы ты зазнавался, - она чмокнула его в нос и провела пальчиками по груди.

— Пообещай, что завтра я проснусь, а ты будешь рядом.

— Обещаю.

Ночь была неспокойная. Сперва Софи ворочалась и не могла найти удобное место. Только закрывая глаза, она представляла будто снова в гробу. Потом Джеймс стонал во сне, будто от боли. Его лицо было напряжённым, лоб влажным. Сквозь сон он искал её руками, а когда нашёл, сразу прижал к себе и успокоился. Ей стало тепло и уютно, так что Софи тоже провалилась в сон.

Первую неделю им пришлось заново притираться друг к другу. Дженкинс чувствовала вину и старалась не задеть его чувства случайным словом. Барнс ощущал усталость и вялость, хоть его тело восстанавливается быстрее, чем у простых людей. Он то и дело засыпал. То в зале, то в машине, пока Софи за рулём, то прямо за столом. А когда просыпался, не понимал почему она смеётся.

Смех. Её заразительный смех внушал ему надежду на лучшее.

Спустя ещё неделю они начали ежедневные тренировки, чтобы вернуть тела в форму. А ещё Баки хотел уберечь её от всего на свете. «Оденься, там холодно», «Сбавь скорость», «Сама не ходи», «Куда? С девочками? Мой номер в быстром наборе», «Вылечить руку Беннера?! Нет». Эта гиперопека была ей понятна, но она ведь не ребёнок, да она даже не «просто женщина». Софи лишь хлопала глазами и вздыхала, когда он закатил настоящий скандал по поводу того, что она всё-таки ослушалась его и исцелила руку Брюсу. Она даже не успела ничего сказать, когда Бак увидел бандаж на руке и начал неистово орать.

— Сколько людей вообще без рук, без ног живут?! И он жил нормально. Зачем лишний раз подвергать себя опасности?! Ты вообще меня слушаешь? Я с тобой разговариваю, - он стукнул кулаком по столу.

— Слушаю. А теперь ты слушай меня. Не смей повышать голос, тебе ясно? Я не Зимний солдат, не Капитан Америка, не Вижн, не Сокол и даже не Человек Паук. Я Феникс и вот такие у меня способности. Я не виновата, что больше ничего не умею. Так что будь добр, либо принимай меня, либо…

— Либо что?

— Либо наши ссоры никогда не прекратятся,- она развернулась на пятках и ушла в спальню, хлопнув дверью.

Какое-то время он сидел неподвижно, стараясь успокоиться. Быть может Бак действительно слегка перегнул палку. Она подыгрывала ему во всех прихотях, позволяла проявлять гиперопеку, ровно до того, как он задел тему способностей. Она пыталась быть слабой и беззащитной. Но играть вечно никто не может.

Решив все-таки извиниться и поговорить, он заварил ей чашку зелёного чая с мятой и отправился в спальню. Дженкинс сидела к нему спиной. Белая майка открывала обзор на плечи и руки, от чего его зубы сжались. Правая рука, от пальцев до плеча, была будто обугленная. Софи постаралась как можно скорее натянуть на себя кофту, но рука не слушалась и застряла. Скрепя сердце, он помог ей одеться и закрепить бандаж заново, а потом оставил поцелуй на лбу и подал чашку.

— Прости. Я не хотел кричать. Просто переживаю.