- Почему ты никогда не говорил мне о своих трудностях? - в своей манере хорошего парня - как персонажа из книжки со сказками - удивляется Скотт.

Стайлз хмыкает:

- А толку? Ты бы чек мне выписал? Да здесь детективных контор всегда было больше, чем кабинетов дантистов, но что это двадцатитрехлетнему мальчишке только из Куантико, тараторящему, как из пулемета, про свое агентство и помощь всему человечеству? Год назад я вел одно дело: отец объявился через пять лет. Ребенок счастлив: день рождения, бисквитный торт и пицца с салями. Застреленный старший мальчишка упал прямо в нее, у него лоб был весь в томатном соусе. Отец забрал младшую. Через неделю поисков мы с мужиками нашли его загородный дом в Монтклере. Знаешь, его потом посадили, но девочку он убил. Я отбил это дело у агентства в Стейтен-Айленд. Теперь думаю, что они бы ее точно спасли.

- Ты сделал все, что мог, - говорит Скотт и сжимает его плечо.

- Да… да, наверное, ты прав, - отвечает Стайлз и резко встает, срывая Скоттову ладонь. Усталость наваливается сугробами снега в Куршавеле, куда они с Лидией и Томасом ездили на Рождество три года назад. Сыну был год, он спал в кроватке от гостиничного комплекса, пока они с Лидией долго занимались любовью.

- Самолет уже сел, - нетерпеливо обрывает его подоспевший Томас, дергая худыми ногами. - Десять минут назад.

- И регистрация на мой рейс уже началась, - Скотт смотрит на электронное табло. - Но сперва хочу увидеться с малышкой.

- Если ты не забыл, ей уже девять.

- Знаю.

Потом они стоят в зоне ожидания среди студентов из программы по обмену и американцев с табличками с именами. Им даже не нужно напрягаться со всем этим, потому что только почерневшие от солнца коленки показываются в пропускной системе, Томас тут же бросается вперед.

- Элли!

- Толстолобик! - все зовут его так, потому что он умный. Они проделывают их хитрое рукопожатие, пока Кора недовольно тянет двухгодовалую дочь к Стайлзу и Скотту. Она пахнет песком, острым мексиканским кетчупом и сексуальностью, хотя Стайлз не должен об этом думать. Даже если ее майка облепляет проколотый сосок так, что не думать невозможно.

- Да нас тут целая лига, самое время ограбить Ситигруп и свалить на Кубу по Хадсон-ривер через порт на подлодке Мерриуэзер. Паучок, ты для отхода.

- Мерриуэзер - это «гташный» аналог «Академи»? Кто-то слишком много играет в видеоигры.

- Я тоже скучала по тебе, Сти, - его дочка костлявая и угловатая, ее острые пересушенные локти больно тычутся ему в ребра, когда она поддается вперед, чтобы обнять его. Совсем как Малия, думает он, но все равно чувствует себя самым счастливым.

Потом она обнимается со Скоттом, он легко поднимает ее, и она становится чуть более красной, хотя у нее загар и она никогда Скотта не стеснялась. Ее темные, с горчичным мексиканским налетом ноги болтаются в воздухе. Они длинные, как у девочек-моделей с благотворительных вечеров Хейла по борьбе с раком, которые Стайлз в гробу видал, но малышка лучше, и это не потому, что она его дочь.

- Малию еще не уволили за позорно низкий уровень компетентности учителя? - интересуется Элли, сползая со Скотта.

- Она отлично справляется.

- Вообще-то, Малия и правда поумнее многих. Даже мама не знает все о Мезозое, а вот Малия знает. А еще она может собрать бионикла из двухсот сорока деталей за пару минут и смешно шутит про динозавров и Скотта в команде Тоа Нува, - вступается Томас.

- Она снова сравнивала меня с Копакой? - спрашивает Скотт.

- Так вот почему она не вышла за тебя - ты напоминаешь ей бионикла, - смеется Стайлз. - С глупым моральным кодексом.

- Но Копака благородный и сдержанный. Вся команда Тоа Нува его любит, - встает на защиту Элли. - У Олби есть целых три его экшн-фигурки.

- А он обменяется со мной на Похату из старой коллекции? - спрашивает Томас.

- Не надейся, скоро мне будет снится, как эти ваши фигурки полезут у меня изо рта, - отвечает Стайлз.

- Поверь мне, лучше уродские пластиковые роботы с сюжетом, чем те сопли «скитлс», размазанные по поддонам для рассады, которые раз в месяц я хороню на ранчо со всей процессией. Олби оплакивает их всю неделю, - говорит Кора.

- Они называются биониклами, а то, что выращивает Олби, - это почти тамагочи из Китая с вашего века, но сделанный из синтетического сополимера без консервантов, который впитывает воду и позволяет фигуркам расти, - вставляет Элли.

- С нашего века? - изумляется Стайлз. - Это сколько нам лет, по-твоему?

- Эй, урод! - вдруг кричит ему малышка Джей-Джей. Ее брови в недовольстве сползают к черным глазенкам, на сморщенный лоб налезли сухие блондинистые волоски. - Pendejada!

- Севен Джей! - Кора гневно дергает ее за руку.

- Что.. что она сказала? – растерянно спрашивает Стайлз.

- Что ты полная хуйня!

- Элли! - обрывает ее Кора. Глаза Томаса возбужденно загораются.

- Даже не думай, понял меня? - предупреждает его Стайлз. Скотт ржет.

И это еще хорошо, что с ними нет Лидии.

========== «Хол Фудс», сливки и секс-скандалы ==========

- Сегодня папа снова будет ужинать на работе, да? - спрашивает Томас через две недели, ковыряя десертной вилкой безбелковый морковный торт доставкой из «Хол Фудс», и все косится на пустой пластиковый стул рядом. - Может, надо поставить и для папы тарелку, а, мам?

- У папы много работы, дорогой, ты же знаешь, - коротко отвечает ему Лидия.

- Тогда… можно я больше не буду это есть? Чтобы отказаться в пользу детей, которые умирают от… язвы желудка. В Африке.

- Но тогда тебя не возьмут в космонавты.

- А причем это тут космонавты?

- А они морковь едят.

- Но если я буду есть морковь, я же стану оранжевым. Это все из-за пигмента каротина. Пигмент такой. Он меняет цвет кожи. И тогда все будут думать, что у меня гипо…тиреоз.

- У тебя склонность воображать себе болезни, которых у тебя нет, - Стайлз в галстуке, болтающемся на потной шее, показывается в раздвижных дверях. От него пахнет тайской едой навынос и мужчиной, с которым для взрослых настольных игр нужен только стол, хотя совсем недавно с первой зарплаты он покупал плейстейшен и силиконовые формочки для льда с ибэй.

- Займемся сексом на столе? - он убирает волосы с ее шеи, уже когда их сын видит десятый сон в своей постели, не выпуская из рук пластикового База в подарок от Малии.

- Разумеется, нет, Стилински, - Лидия ныряет ладонью за его пояс, не расстегивая молнию, но Стайлз ее останавливает.

- Нет, - он плюет на руку, просовывает ее под тесную юбку. - Я хочу услышать, как ты говоришь мое имя.

- Томас может проснуться в любой момент. О боже, Стайлз, - она влепляется в его плечо, когда он с толком дает ей то, что нужно. - Быстрее.

По правде говоря, Лидии - отличной матери и без пяти минут одной из самых влиятельных женщин Нью-Йорка по отчислениям на банковские счета за текущий год - не в пору стонать от его пальцев и при том скоблить ногтями итальянскую столешницу на заказ, на которой утром она будет заливать молоком кукурузные хлопья для сына.

- Да, детка, - одной рукой Стайлз стягивает штаны - ткань сползает к щиколоткам по небритым ногам, - мнет в пальцах влажную головку члена. - Лидия… Лидия…

- Он тебя услышит, - она закрывает ему рот, насаживаясь на его пальцы. - Мне нужно… мне нужно больше, - недовольно стонет Лидия, раздраженная, что его рот занят не тем, вдобавок их последний секс был без малого две недели назад.

- М-ам? Мама? Мама! - это Томас, и его растущая за раздвижными дверьми маленькая тень с любимой игрушкой в руке заставляет Лидию оттолкнуть Стайлза до того, как между створками появляется заспанное лицо сына с засохшей на щеке черточкой слюны.

- Это Скотт. Он умер, - Томас спросонья трет глаза, его пижама с «Тачками» смялась. - Спинозавры захватили нашу планету и съели его. Полностью!

- Это всего лишь плохой сон, милый, - отвечает Лидия Томасу и оборачивается к Стайлзу. - Не говори, что смотрел с ним «Мир Юрского периода», - возмущается она, и это его возбуждает. - Я отключу кабельное, - добавляет Лидия, когда Стайлз самодовольно прищуривается.