– Эльтар, – напряженно выдавила, не сводя взгляда с мусорного ведра.

– М-м-м? – протянул дроу, увлеченно ковыряясь в моем ящике с нижним бельем.

– А как бы ты отнесся к вести о моей беременности?

Метаморфоза была молниеносной. Дроу замер. Кажется, даже дышать перестал. Выпучил глаза и завис так на несколько секунд.

Не успела я испугаться, что сломала мужика, как он посмотрел на меня более осмысленно и сдавленно переспросил:

– Ты беременна? – И во взгляде такая надежда, что с облегчением поняла, что один отец у моего будущего ребенка точно будет. Но не успела ответить, как со стороны комнаты услышала громогласное:

– Беременна?!

Я испуганно дернулась и посмотрела на пребывавшего в явном шоке полукровку, который смотрел на меня почти безумными глазами, полными безудержного восторга и радости. Теперь могу быть спокойна, так как у ребенка будут два отца. Потом. Когда забеременею…

***

На меня обиделись. Серьезно. А я даже не могу понять почему. Стоило мне только объяснить мужчинам, что не беременна, как взгляд Эльтара тут же потух, а Киртан так и вовсе вышел из комнаты, громко хлопнув дверью напоследок.

– Это что сейчас было? – опешила, обращаясь к Эльтару и показывая пальцем в сторону двери.

– Мне кажется, он расстроен, – вздохнул дроу.

– Нет, это ты расстроен, – не согласилась. – А вот эта вспышка гнева что означает? – возмутилась.

– Дай ему время. А позже вы поговорите, – грустно улыбнулся темный. – Или, если хочешь, я могу сам все выяснить.

– Нет уж. Поговорю сама. Но ты прав: сейчас Кирту нужно дать время остыть, – почесала нос с досадой и перевела взгляд на лицо дроу. – Тебя так расстроило то, что я не беременна? – уже мягче спросила, обнимая его за талию.

– Если честно, то да. Прежде меня страшила мысль о ребенке. Я всегда думал, что, если женщина забеременеет от меня, моему сыну придется… Ты и сама знаешь, что делают с детьми, рожденными от рабов, – горько произнес дроу. – Я не хотел, чтобы мой ребенок становился рабом и повторял мою судьбу, поэтому всегда тщательно следил за собой, чтобы госпожи не могли от меня понести. Собственно, они тоже не горели желанием зачать от такого, как я, и запрещали кончать в них. Чаще просто не позволяли кончать под угрозой наказания, – вздохнул он тяжело, гладя меня по спине. – Но как я говорил прежде: с тобой забываю обо всем, включая свои принципы, страхи. И когда ты спросила о том, как бы я отнесся к тому, что ты можешь быть беременной, причем моим ребенком, вместо страха и отчаяния почувствовал радость и надежду. Мысль о том, что ты можешь подарить мне сына, меня словно окрылила на мгновение. Не передать словами, как я был счастлив в тот момент…

– Прости, что огорчила, – пробухтела, уткнувшись ему в грудь. Было неловко от того, что я так опрометчиво дала им надежду своей проверкой. Нужно было действовать тоньше, деликатнее. А теперь уже и сама жалею о том, что подняла данную тему.

– Ничего страшного. Я понимаю, что твоя беременность маловероятна, пока не вернется Айне. Да и опасно это для тебя и малыша, если учесть, через что нам предстоит пройти. Так что даже к лучшему, что ты не беременна, – сказал Эльтар, но вид имел все равно подавленный.

Чувствую себя натуральной свиньей.

– Хочешь пойти со мной к детям? – вдруг спросила я.

– Что? – удивленно отстранился он и посмотрел мне в лицо.

– У меня что-то вроде традиции, – смущенно начала я, поскольку прежде никого с собой не звала, так как могла чувствовать себя в своей тарелке, зачитывая сказки, только наедине с детьми. – По вечерам, перед отбоем, всегда старалась зайти в детский дом. Обычно я читала там сказки на ночь. Хочешь со мной?

– Буду рад послушать сказку, – широко улыбнулся мужчина и подарил мне нежный поцелуй.

***

Спустя два часа я уже проходила вдоль рядов коек, поправляя одеяла спящим детям, и не могла сдержать улыбки. Поначалу думала, что от присутствия Эльтара мне будет неловко, но мужчина как-то органично вписался в нашу компанию и даже успел поиграть с некоторыми детьми, заручившись их дружбой. Рассказала сказку под перекрестными взглядами всех малышей, с удовольствием отмечая, как они один за другим спокойно засыпают.

И вот теперь я, как и всегда, хожу и проверяю, чтобы всем было удобно. Не могу себе отказать в этом удовольствии. Люблю всех. Некоторые из них даже изредка называют меня «мамой» во сне или забывшись, отчего у меня сердце замирает. Со всеми из них жизнь обошлась не сладко. Пожалуй, хотя бы ради того, чтобы их будущее было более радостным, я и продолжу свой путь и все силы приложу, чтобы вернуть Айне в этот мир.

Проходя мимо знакомого Тайлана – мальчика, который прежде прятался под кроватью, – поняла, что он не спит, и была поймана за руку маленькой ладошкой. Присела на корточки перед его постелью, заглядывая в сонное личико.

– Ты давно не приходила, – посмотрел он на меня с детской обидой.

– Прости, малыш. Так было нужно, – постаралась я улыбнуться.

– Ты нас не бросишь?

– Нет! Конечно, нет, – заверила я, смотря в по-взрослому серьезные глаза, отчего в душе стало горько. У детей не должно быть такого взгляда. Они не должны так рано познавать столько боли и разочарования.

Не скажу, что в моем детстве все, с кем я росла, отличались жизнелюбием и наивностью. Часто встречались и те, у кого можно было увидеть тот же взгляд, говорящий о том, что они слишком много знают о реальной, взрослой жизни.

Находясь в детдоме с младенчества, я не была счастливым ребенком. Мне так же не хватало тепла, доброты и заботы, которую невольно пыталась отчаянно найти в юности в бесконечных романах. Но воспитатели, несмотря на строгость и суровость, прилагали все усилия, чтобы продлить наше детство, за что им безмерно благодарна и буду помнить их доброту всегда. Жаль, что я стала понимать это только сейчас.

Но были и те, кто успел пожить в семье, понять, что такое любовь и забота, а потом в одночасье остаться в одиночестве, будучи никому не нужными, не знающими, как жить дальше без родных, любимых и близких людей. Они знали, что такое счастье, и, лишившись его, просто… гасли. Чахли на глазах.

Были и те, с кем судьба обошлась совсем плохо. Пожалуй, из неблагополучных семей было больше всего детей. Они вообще не знали, что такое любовь и забота. Были сломлены, озлоблены и ненавидели жизнь. Именно они чаще всего и провоцировали все конфликты. Часто не давали житья даже мне, той, что отличалась завидным спокойствием. И мне их было искренне жаль. Несмотря на то, сколько боли и обид от них вытерпела, не держу на них зла.

– Ты мне напоминаешь Айне, – смущенно улыбнулся мальчик. А я с искренним восторгом отметила, что он улыбается. Каждую его редкую улыбку встречаю с искренним восторгом и радостью, так как дарил он их не часто. – Ты богиня?

– Нет, Тайлан, – ласково погладила я его по волосам, убирая непослушную прядку за остроконечное ушко. – Но богиня вернется. Веришь?

– Правда?

– Правда, – улыбнулась. – И я помогу ей это сделать. Для этого на какое-то время мне придется уехать. Но ты не должен думать, что я вас брошу.

– Не бросишь? – вновь серьезно уточнил эльфенок.

– Никогда, – искренне пообещала. – Я хочу, чтобы вы были счастливы. Я все для этого сделаю.

– Когда ты с нами, я счастлив, – признался он, а я уже держалась из последних сил, чтобы не расплакаться. – А еще я видел папу.

– Что? – вмиг изумилась.

– Он приходил ночью неделю назад. И сказал, что любит меня, что давно искал, чтобы спасти. Хотел забрать, но я ответил, что мне хорошо тут, с тобой. Он сказал, что его зовут Бальтазар.

Выдохнула свободнее, вспоминая своего нового шпиона. Только сейчас заметила, что они действительно очень похожи. Как я сразу не догадалась…

– Он вернется? – спросил малыш. – Он показался мне добрым.