Вся жизнь человека как история — это выстраивание его отношений с собственным прошлым, с прошлым своей страны и с мировой историей, если она его интересует. Так уж вышло, что, кроме прошлого, у нас сегодня остались только иллюзии, которые питаются этим самым прошлым. И общее прошлое у всех у нас совершенно разное: сытый не разумеет голодного, жертва — палача, а раб или холоп — хозяина. Либеральный мыслитель задаётся вопросом:

«Что же нам делать с этим прошлым?». И возникает, скажем, естественное желание это прошлое отменить, т. е., разоблачить и произвести ревизию, а также убрать всё, что о нём напоминает — памятники, названия улиц, книги, фильмы, старые учебники и прочее.

Завоевавшие или даже получившие свободу в геополитической «разборке» люди обычно с этого и начинают. Это очень интересная иллюзия — вроде стоит уничтожить и переписать прошлое, как может или даже должно наступить «светлое будущее». С этими же целями и жгли книги, как мы помним. Но чем можно заполнить «свято место» уничтоженного прошлого? Разве что такими же иллюзиями, из того же прошлого и вынесенными. Собственно, с этой проблемой и столкнулись условно русские либералы в начале девяностых. В результате они, а если угодно, то мы все, не смогли придумать такой версии российской, латвийской или иной истории, которая была бы правдивой и вместе с тем позволила бы жителям России или Латвии чувствовать себя достаточно хорошо. Далее мыслитель — публицист констатирует, что пришли новые люди, которые всё придумали, а «из этого и пророс весь сегодняшний «ресентимент» и «крымнаш». Хорошие люди, видете ли, не сумели придумать для русского народа хорошей истории, а плохие смогли. Народ вроде как живёт не собственным умом и памятью, а тем, что ему в головы одно за другим вложили. Термину «ресентимент», включающему комплекс негативных чувств, среди которых преобладают злая память и жажда мести людей, мы обязаны любимому философу Адольфа Гитлера Фридриху Ницше. Им обозначается, попросту говоря, комплекс неполноценности «раба» или «холопа», питающий вместе с чувствами зависти и мести, жажду психологической компенсации: «кто был ничем, тот станет всем» за неудачи в реализации собственной глубоко личной, даже можно сказать интимной, гражданской или политической программы. Проявления ресентимента мы видим по всему миру — в «свободной» Украине, в «великой» Польше и Прибалтике (Постбалтике), в США, вплоть до «чёрного расизма», и конечно же, в России, странным образом в среде не только «рабов», но и новых «свободных людей». И это не только общественно-политический феномен, ведь главный симптом ресентимента — перекладывание ответственности с самого себя на других людей, вот кончится советская власть, и мы обретём свободу[1]. И вдруг советская власть кончилась, а свободы нет как нет, просто пришли люди, которые «правильно» переписали прошлое, и свобода пропала. Теперь надо бы, чтобы они ушли, а мы за ними переписали бы прошлое ещё раз, и тогда бы свобода вновь возникла. Нынешние времена удивительны тем, что мысли оппонентов не надо доводить до абсурда — они сами это делают, доводя их до абсурда и не обращая даже на это внимания.

Отдельный вопрос в эпоху интернета — на кого может воздействовать переписанное прошлое? Представление о новейшей истории у школьников, как правило, формируется в семье и социальных сетях. Или, может быть, расчёт на людей с полным отсутствием критического мышления, которые не в состоянии выйти за рамки переписанных школьных учебников? И завершает размышления «честного либерала» открытый вопрос: «Как нам переосмыслить прошлое так, чтобы не врать и отдать должное жертвам с одной стороны, но, вместе с тем, дать людям возможность своим прошлым гордиться и сохранять свою коллективную идентичность?». Как у нас обычно и водится: кто виноват — в общем, понятно, а что делать — «идиомат» (хрен его знает). Примечательно, что переосмыслить прошлое надо «им» — тем самым, которые должны «дать людям возможность…», духовно «окормить», так сказать, народ, который сам ничего не понимает. И потом те же люди теми же пальцами по тем же клавиатурам будут возмущаться государственной пропагандой. Боюсь, это хуже цинизма — это самый настоящий идеализм (чуть не вырвалось, идиотизм).

Так как же нам обустроить или реорганизовать историю? Брать или игнорировать её уроки, осмыслять или переписывать в соответствии с собственными симпатиями и антипатиями? Гордиться или ненавидеть? Оплёвывать или превозносить? Видеть «черно-белой», что привычнее нам русским и россиянам, или «цветной», что пока ещё удел избранных или «продвинутых» профессионалов? Строевое инакомыслие не кажется хорошей перспективой, чтобы идти вперёд, свободный человек должен сам разобраться со своей историей и с историей собственной страны. Отступать некуда — позади… прошлое (разделы 2.1. «Россия Латвией шагнула в Европу?..» и 3.2. «Марксизм в Латвии и некоторые аспекты научной истории»).

Создание Советского Союза в 1922 году и его распад в 1991 году, наряду с 2-мя Мировыми войнами, стали самыми впечатляющими событиями кровавой истории ХХ века, драмами, изменившими судьбы многих миллионов людей и не оставившими никого равнодушным. К 1990 году существующая советская система c президентом Горбачёвым М. С. себя окончательно изжила, показав полную беспомощность и разложение. Идеи восстановления независимости в тот момент «перестройки» оказались самыми сильными духовными смыслами не только для «прибалтов», но и для многих русских и россиян. Советский проект исчерпал своё развитие, прежде всего, в идеологической сфере и не нашёл (да, пожалуй, и не мог найти в той «атмосфере», которую мы ещё помним) внутренних ресурсов для его обновления. Вместе с тем, идеи равенства и социальной справедливости не могли бесследно исчезнуть ни в Латвии, ни в России, ни где-либо ещё. Проводимые в 90-е годы в новой России и в постсоветских странах приватизация государственной и муниципальной собственности и земельная реформа сопрягались с коррупцией и криминалом пришедшей к власти «демократической» национальной, либо даже националистической элиты (разделы 2.1. «Россия Латвией шагнула в Европу?..» и 2.2. «Земельная реформа в Латвии и конституционные права граждан»).

Правовым основанием всех этих действий от России послужили Декларация съезда народных депутатов РСФСР 12 июня 1990 года о государственном суверенитете, утвердившая приоритет Конституции РСФСР над правовыми актами СССР, Беловежские соглашения и Декларация палаты Верховного Совета СССР 26 декабря 1991 года о формально — правовом роспуске Советского Союза как субъекта международного права, а также Конституция России 1993 года президента Ельцина Б. Н. с приоритетом международного права над национальным (статья 15), практически открывшие постсоветским республикам легальную дорогу политике «национального строительства» и, как сегодня после «гуманитарных» бомбардировок НАТО Югославии весной 1999 года считает подавляющее большинство россиян — аморальному[2] и враждебному России расширению НАТО на Восток.

Россия и ставшие независимыми постсоветские страны оказались в ослабленном положении, утратив консолидирующую интеграционную идеологию, единую транспортную и энергетическую сеть, а также многие крупные предприятия народнохозяйственного комплекса. Местные системы здравоохранения были ослаблены проведённым сокращением больниц и оттоком медиков в богатые страны. Целый ряд государств постсоветского пространства (Украина, Армения, Киргизия и др.), несмотря на усилия Запада, так и не смогли до сих пор создать себе нормальную устойчивую государственность, нацеленную на консолидацию общества и его развитие (разделы 1.2. «Самоликвидация Германии» в книге Тило Саррацина…» и 2.1. «Россия Латвией шагнула в Европу? Признания социалистов»).