– Девушка, – сказал он.

– Думаешь, я не знаю?

Эгин прыснул от смеха.

– Осторожнее, Касса, Господин Принц известен тем, что ухлестывает за каждой красоткой, если та не сбегает через три дня.

– Да кто об этом не знает? – Касса кивнула подбородком в сторону Лисандра. – Думаешь, сможешь заполучить каждую, если состроишь ей глазки? Один раз подмигнешь, и все бросятся тебе на шею? – Она приблизилась к нему и уставилась на принца, сощурив глаза. – Может быть, в замке твоего отца за тобой и увивалась каждая юбка, но это время прошло. Без богатства и власти у тебя осталось лишь это красивое личико. Но на улицах Амберана ты с этим далеко не уйдешь. Здешние женщины знают, как за себя постоять. – С этими словами она приложила кинжал к его шее. Мужчины у костра тихо засмеялись, а Касса еще крепче прислонила кусок металла к горлу Лисандра.

Он пристально посмотрел на нее и незаметно вынул из ее рук кусок хлеба.

– Спасибо, – сказал он.

Касса нахмурила лоб, когда Лисандр показал ей кусок хлеба. Впервые после возвращения в Амберан на его губах промелькнула улыбка.

Касса притянула кинжал обратно к себе.

– Как ты?..

Мужчины прыснули от смеха, а Касса недоверчиво посмотрела на свою руку.

– Ах ты подлый ворюга! Вот вам и принц! Да нам подсунули двойника!

– Скорее всего, на тебя просто подействовали его чары, – сказал Эгин.

– Хватит уже, – вмешался Эдем. – Вы забываете, где находитесь. И кто он такой. Следите за тем, что происходит вокруг, и будьте наготове. Ночь еще не закончилась. Лисандр, ты первым будешь на карауле.

– Он? – спросил Демиан.

Лисандр тоже был удивлен. Сначала мар сорвал цепь с колодца, потому что Эгин небрежно ее закрепил, затем Эдем освободил его от пут, а теперь он назначил его дежурным? Судьба хочет его проверить? Должен ли он оставить своих соотечественников в беде и сбежать в Фархир? Соблазн был сильным, он не мог этого отрицать. Тем более, поскольку занял свой пост немного в стороне от костра, он с легкостью мог бы скрыться из виду. Но он не решался, как бы ни было ему больно смотреть на лес и не знать, жива ли Шира и не ждала ли она его возвращения.

– Лисандр! – вырвалось у меня; я испуганно вскочила и вздрогнула от боли, вызванной этим движением. Я схватилась за живот и нащупала мокрую перевязку.

– Не двигайся, – потребовал кто-то, удерживая меня за плечи.

Мое дыхание было прерывистым, лоб покрыт потом, а руки дрожали. Я ощущала сильную слабость, которую не чувствовала уже давно, и позволила уложить себя обратно на подушку. Я осмотрелась. Комната, в которой я лежала, – маленькая, мрачная и пыльная. Через наполовину закрытые ставни узкого окна на ужасный узелковый ковер, лежавший на исцарапанном полу, попадали лучи дневного света.

Я была дома! Эта мысль обрушилась на меня за секунду. В Баштане, в своей собственной постели, в доме Балдура. Он и оказался тем, кто стоял рядом со мной.

Увидев его вновь, почувствовала облегчение несмотря на то, что поначалу думала, будто рядом со мной был Лисандр. Но, по всей видимости, он мне лишь снился. В моей голове сохранилось несколько фрагментов из снов, и я пыталась вспомнить детали. Видела разрушенный город в ночи и кровоточащие руки Лисандра, которые, скованные цепями, обхватывали рукоять длинного меча. Но помимо этого было кое-что еще. Ночные альбы, ставшие чудовищами, и удушающее чувство предательства, отчаяния и бессилия. Мне казалось, что страдания Лисандра были моими собственными, и это было очень трудно вынести. Я схватилась за виски; картины из снов постепенно уплывали, а чувства, сопровождавшие их, исчезали. Только после этого я вновь смогла свободно дышать.

– Это был лишь лихорадочный бред, но теперь все будет хорошо, – пообещал Балдур.

Я повернулась к нему. Он улыбался, но улыбка не доходила до его глаз. В его взгляде было какое-то уныние, и я не могла понять, с чем это связано.

– Что?.. – произнесла я наконец хриплым голосом.

– Мы тебя нашли. В лесу. – Балдур окунул полотенце в таз с водой, стоящий на прикроватной тумбочке, и промочил им мой лоб. Соприкосновение с холодной водой оказалось приятным на ощупь и немного успокаивало.

Я задумалась. Сколько всего из того, о чем я еще помнила, произошло во сне? Дворец, Харан, выбор новой королевы. Предательство королевы Атурой. Я бы все отдала за то, чтобы это оставалось лишь моей фантазией, но знала, что это не так. Я испытала это в реальной жизни – вплоть до вспышки темной магии в Пограничных лесах. Только что произошло после нее? Образ Лисандра в цепях – плод моего воображения? Это всего лишь сон или еще одно воспоминание?

– Я должна… – застонала я.

Балдур меня перебил:

– Ты должна отдыхать и ничего больше. Ты перенесла сильные ранения. Когда мы тебя нашли, ты была практически мертва. И жива только благодаря целебной силе нашего жреца. Тебе сейчас нужны только сон и покой, понятно?

Я кивнула и на мгновение закрыла глаза. Если мне тяжело давалось просто держать их открытыми, как я вообще должна была разговаривать и вытаскивать себя из кровати? Я все равно ничего не поняла бы, пока не привела мысли и воспоминания в порядок и не смогла бы отличить сон от яви.

– Я приду чуть позже и принесу тебе суп. Чтобы восстановить силы, тебе нужно поесть.

– Спасибо, – утомленно прошептала я. Мне показалось или Балдур разговаривал со мной сдержанно, чуть ли не холодно? Я была уверена, что он что-то от меня скрывал.

Только когда он упомянул про суп, поняла, насколько голодна. Сколько времени я провела без сознания? Я прямо-таки жаждала заполнить пустоту в желудке. Не важно чем.

Балдур еще раз смочил полотенце, положил его мне на лоб и собрался уходить. Я надеялась, что он скоро вернется. Он остановился у двери и еще раз обеспокоенно посмотрел на меня. И после этого он вышел и оставил меня наедине с моими вопросами.

Наверное, я упустила что-то очень важное. Что-то произошло, когда я была без сознания, и сбило Балдура с толку.

Когда он закрыл дверь, я снова попыталась выпрямиться. Неуклюже приподняла туловище и рассмотрела перевязку вокруг моего живота. Мне наложили компресс из трав, который я аккуратно отодвинула в сторону. Под ним оказалась не открытая рана, как я думала, а свежий шрам в форме звезды. Сколько же я спала? Недели? Потому что я сомневалась, что жрец из Баштаны владел настолько сильной целебной магией, которая способна заставить мою рану практически полностью исчезнуть.

Однако если Балдур переживал не из-за моей раны, то из-за чего? Я опасалась, что его беспокойство связано с темной магией, которую высвободил Атура. Я должна как можно скорее встать на ноги и узнать, что произошло, и не важно, каким способом.

За окном раздались рассерженные голоса. Наверняка в Баштане тоже было видно ту зловещую силу, которая поднималась из леса. В тот момент столб из темной магии устремился прямо к облакам, возможно, именно он и привел ко мне жителей, которым я была обязана за свое спасение. Только я задавалась вопросом, почему они не наткнулись на альб крови. Войско Атуры уже проникло в королевство людей? Лисандр по-прежнему его пленник, закованный в цепи, как в моем сне? Или ему удалось сбежать, после того как он… Моя рука невольно потянулась к ране на животе. Я вспомнила. Это он меня пронзил. При этой мысли мое сердце забилось сильнее.

Как часто мне выпадала возможность разделаться с Лисандром, чтобы таким образом добраться до Сумеречного камня? Но все же я не решилась. А он и глазом не повел, когда так со мной поступил. И если бы не жители Баштаны, я наверняка уже давно была бы мертва.

Невольно я покачала головой. Мне хотелось верить, что у него не было другого выхода. Но если это так, то в насколько ужасного монстра меня превратила черная магия? Картины с кровожадными чудовищами из моего сна вспыхнули перед глазами, и у меня перехватило дыхание. Все внутри меня требовало вспомнить о произошедшем, но чем больше я прислушивалась к себе, тем сильнее становился мой страх, а вместе с ним и мой голод. Он вытягивал из меня силы как никогда раньше, и это казалось ненормальным. Только если я действительно спала на протяжении нескольких недель и ничего не ела. Могло ли такое быть?