Змеи, как по команде, вперяют в доктора недовольный взгляд, Джим продолжает смеяться, а идиллию нарушает только вулканец, подошедший к ним, как тучи, с востока.
– Капитан, насколько опасно ваше общение с местной фауной? – Спок останавливается со стороны Леонарда, и змеи тут же начинают гипнотизировать «собрата по крови».
– На 97,6 процента, мистер Спок. Еще каких-нибудь полтысячи лет, и эти существа выживут понаехавший контингент – они определенно разумные, – Джим отвечает легко, с полуулыбкой, обращенной к змеям, но все так же официально – старпом – он и в увольнительной старпом. Неизлечимый диагноз.
– На чем основано данное утверждение? – придирается Спок, и Маккой тут же закатывает глаза, показушно-горестно вздыхает и поднимается на ноги.
– Это без меня, Джим, – фыркает тот, а Кирк снова светится.
– Ну, ма-а-ам, ну давай их возьмем! – канючит Джим. – Эту я назову Рокси, а эту – Беллой! Они будут жить у меня под кроватью…
Боунс не слушает, ретируясь и тактично оставляя капитана наедине со Споком.
– Вы так шутите, капитан? – вулканец хмурится, а Джим возвращается к ровному тону.
– Нет, мистер Спок, я назову их Мартин и Руди, потому что они – самцы, и я всерьез подумываю забрать их с собой в качестве домашних питомцев.
Кирк продолжает развлекаться, позволяя метровым фиолетовым шлангам скользить по своим рукам. У того, что на бионическом протезе, ярко-голубые глаза и язык, и это единственное их отличие. Очевидно, у «Руди» – черные глаза и язык. Очевидно, что они нисколько никому никого не напоминают…
– Я должен напомнить вам, что содержание животных на корабле строго регламентировано? – Спок пробует в последний раз, но Джим и здесь находит отмазку.
– Не должны, мистер Спок, я помню. Руди и Мартин будут моими стажерами и личной охраной – они чрезвычайно ядовиты. А также помогут доктору Маккою изобрести несколько лекарств на основе их яда, – отвечает Кирк. А вулканец пыхтит и тужится, выбирая, как парировать, а потом вспоминает, что вообще подошел не за этим.
– К-хм… Капитан, мы можем поговорить на личную тему? – Спок все-таки берет себя в руки.
– Можем, но позже, если это не вопрос жизни и смерти, мистер Спок. А сейчас меня зовут играть, – Джим машет Чехову и еще нескольким офицерам, устроившим волейбольное соревнование. – Присмотрите за моими змеями.
Кирк легко подхватывается на ноги, оставляет шланги в шезлонге в метре от вулканца и вприпрыжку скачет к Павлу и мячу. А Спок минут 15 кряду гипнотизирует змей, пытаясь понять, была ли просьба капитана серьезной, и стоит ли ловить змей, если те уползут. В конце концов, он решает – не стоит, так как гады ядовиты, и удаляются от него с гордо поднятыми головами и пренебрежительными взглядами.
Вот мало было Джиму заразы, что его чуть не сожрала, так теперь он еще и змей на корабль потащит? Боунс жалеет, что уничтожил червей, что однажды оккупировали печень капитана – вот тогда бы Кирк напрочь забыл обо всех длинных, склизких и нереально-разноцветных. И забыл бы, как жрать, что ни попадя, и пить на неизвестных планетах. Впрочем, Садр – известная. «Энтерпрайз» здесь уже был, и Джим не врет ни про пляжи, ни про девочек, ни про змей: закаты в песке были круче теплого океана, борделей было больше, чем гостиниц на этом «курорте», а змеи, Джим утверждал это, были те же самые, что приползали к нему в прошлый раз, и он всерьез больше не намерен с ними расставаться. Ага, пусть еще форму им выдаст и на мостик носит – чучело, одним словом…
Но почти весь экипаж поддерживает идею Джима сменить курс на Садр, а не бултыхаться в хлорированной воде бассейна какого-нибудь звезднофлотского пансионата – океан, полудикая местность и горячий секс – гораздо, гораздо приятнее. Это Спок поначалу не понимает, но прибыв, проникается – в такой располагающей обстановке с капитаном будет легко поговорить на не самую простую тему: соулмейты, и что Спок планирует с этим делать. Вот только Джиму это неинтересно. Ему интересны змеи и допотопная игра в паре с лейтенантом Чеховым, и вулканец, скрипнув зубами, решает составить компанию доктору в баре.
– Что, Джим тебя прогнал? – фыркает Леонард, глотая по два шота текилы подряд и закусывая клубникой.
– Капитан изъявил желание играть с мячом в песке… – начинает Спок, а Маккой подхватывает.
– …И бегать от тебя. Что ж, по песку – это даже полезно – его ноги быстрее заживут и адаптируют наращенную кожу, – доктор пожимает плечами, они молчат, но еще через пару шотов Леонард неожиданно продолжает. – Но от этой темы он будет бегать вечно. И я тебе не буду помогать его ловить.
Боунс прищуривается, указывая пальцем на вулканца, и тот повторяет его жест с плечами.
– Я не просил, но подозревал, – отвечает Спок. – Так же, как и то, что лейтенант Чехов идентично поступит с вами.
– Поясни? – только алкоголь заставляет Леонарда интересоваться наблюдениями старпома.
– С момента выхода из-под стражи лейтенант ни разу не посмотрел на вас, доктор, ни в моем присутствии, ни даже тогда, когда вы брали у него контрольный анализ крови, – рассуждает Спок. – Этично ли в данном случае желать вам удачи? Или этот лексический ритуал неприемлем?
– Ах ты ж с… – шипит Маккой и прикусывает себе язык от удивления – правда, Спок и сарказм? Правда? Из каких веников сделана эта текила? – Себе желай – тебе больше пригодится!
Вулканец кивает в знак согласия и возвращается на корабль – ему эти «маленькие радости» не приносят того удовольствия, что людям. Он лучше посвятит время увольнительной исследованиям и медитации. А также составит план, как поймать капитана, что сказать, какими словами и в какой последовательности. Он бы посоветовал сделать это и доктору в отношении лейтенанта, но подозревает, что тому только алкоголь будет самым внушающим советчиком.
***
Со Споком согласна Ухура. Он встречает ее в кают-компании со справочником по литарийскому наречию, в одиночестве и так же пренебрегающую солнечными ваннами, которые принимает весь экипаж уже третий и предпоследний день увольнительной на Садре. Нийота так же согласна, что стоит поставить вопрос ребром и наконец донести до капитана то, что Спок пересмотрел свои взгляды на их отношения. Почти в корне. Дело стало за простой проверкой – подтвердится, и вулканец больше не отойдет от человека ни на шаг, опровергнется – они вернутся к этим новым спокойным взаимоотношениям «капитан-старпом» и больше об этом не вспомнят. Ухура даже согласна «ловить» капитана вместе, но еще согласна с тем, что Спок перекладывает ответственность на себя – это Кирк артачился все время и не мог признаться раньше, а теперь спрятал голову в песок Садра – еще не в прямом смысле прячется, но уже покушается на кротов. Ну или на змей – как ему будет угодно. А Спок все же считает, что сам был недостаточно дальновидным и теперь только он вправе решать судьбу обоих.
Решить-то они решают, вот только сделать оказывается сложно – капитан опять бегает от них. Даже напоминание во всеуслышание на мостике не работает – Кирк то у СМО на очередном осмотре, то в инженерном со внеплановой проверкой, то даже у научников – не ищут только под носом, а капитан всего лишь невинно интересуется популяцией лабораторных мышей. Вот ведь… И ведь каждый раз новая отговорка. И судя по тому, что Чехов продолжает периодически таскаться в каюту капитана, ничем важным они не заняты. Это вызывает в Споке непривычно сильный приступ раздражения, но лучше оно, чем ревность – Спок логично предполагает, что если Кирк – тхайла, то ему будет неприятно делить внимание капитана с кем-либо в нерабочее время. Особенно, в достаточно поздний час корабельных суток и в непотребном внешнем виде. Особенно, с тем, кого однажды точно так же отвергли.
В конце концов, доходит до того, что Спок вынужден пренебрегать собственными должностными инструкциями – проще говоря, перекладывать свою работу на навигатора. Как только он убеждается, что у Кирка и Чехова снова запланировано рандеву, он напрягает лейтенанта с просчетом курса к новому месту дислокации. Сначала Спок должен был внести свои коррективы по их движению в этом квадранте со стороны своей исследовательской колокольни, но он уверен, что может сделать это и после анализа навигатора – ну пересчитают все еще раз, с кем не бывает? Главное, прямо сейчас он наконец достанет капитана.
