Вот оно что! Вот как они их вытащат! Если, конечно, у андорианского корабля осталась хоть какая-то энергия, а горе-капитану Джуно действительно выпадет шанс отдать старые долги. Джим просто невообразимо счастлив! И тут же командует.

– Оставить попытки умирать и утереть слезы радости! Сулу, попробуй развернуть нас кормой к планете. Чехов – расчет траектории на удаление от объекта на минимальной скорости. Ухура – поддерживать связь любым способом. Скотти, у нас хотя бы маневровые живы?

Монтгомери только рычит в ответ, и Кирк бросается к нему в инженерный – нет, этого шанса они не упустят! Вцепятся зубами, вгрызутся насмерть, но не позволят себе погибнуть от столкновения с планетой.

У андорианцев и правда получается вытащить их с орбиты – с горем пополам, но теперь оба корабля в безопасности. Полуразрушенные, покореженные, изрешеченные, но все еще живые. Кирк дает команду возвращать спасательные капсулы, стыкуется с андорианцами и совместно начинает разрабатывать план дальнейшего спасения. Который, на самом деле, прост, как триббл – им бы только до какой-нибудь базы добраться, а там они поправят варп-двигатели и медленно, очень-очень осторожно поведут их раненную детку в доки Федерации. Их первая миссия чуть не стала последней, но вместе с Джимом они в десятки таких отправятся – надо же спасать этого проклятого.

***

– Кстати, а что твой вулканец? – спрашивает Джуно и, опять забывшись, откидывается травмированным плечом на диван.

– Как видишь, его на корабле не было, чтобы сдохнуть вместе с нами, – Джим хмыкает, делает глоток виски и щурится. – Все-то тебе знать надо, любопытный мой…

– Не твой, – белокожий капитан тоже улыбается. – У меня муж и вот-вот должен родиться ребенок. Я буду рад, если ты станешь его Спутником.

– Духовным спутником? Ой, льстишь ты мне, Джуно, – Кирк удивляется, конечно, но не может не радоваться, оказанной чести. – Зачем ему такой Наставник, как я? У него отец такой же сумасшедший.

– И мы с тобой, два сумасшедших, все время умудряемся выживать в эпицентре бури… – соглашается айнореанин.

И он прав как никогда – у них снова все получилось. Они дотянули до Звездной базы, андорианцев забрал флагман Гвардии, а «Энтерпрайз» успешно зализывает раны вот уже целый месяц – еще немного и они смогут стартовать к Земле. Адмиралтейство готовит им новые лычки, чистит медали, разрабатывает проект соглашения о военном содружестве с Имперской Гвардией и новую исследовательскую миссию, но им-то что с того? У них «Энтерпрайз», напоминающий переклепанный, залатанный пепелац и полсотни погибших, чьим родственникам они никогда не привезут их останки. Только новые кладбища создавать горазды…

Джим позволяет себе сорваться только раз – взвыть на одну из лун в небе над Базой, искусать губы в кровь и обломить «стрелу», что пронзила его сердце – наконечник навсегда останется в ржавой мышце чувством вины. А потом расслабляет сведенное судорогой тело и идет пить с Джуно. За свои седые волосы, за отцовство старого товарища и за всех тех, кто уже никогда не поднимет бокалы за своего капитана.

А потом они со скоростью больной улитки отправятся к Земле и еще месяц будут бултыхаться в пространстве космоса, следя за тем, чтобы не потерять ничего из частей корабля по дороге. Их встретят как героев, почтят память погибших, а потом начнут гонять в хвост и в гриву по всем удачным и не очень удачным миссиям.

Первые недели они не вылезают из кабинетов Адмиралтейства, строгая доклады, споря до хрипоты и по сотне раз рассказывая об одном и том же. О каждой детали, о каждом приказе, о каждом инопланетянине и о каждой неизвестной молекуле. И лучше бы они снова встретились с клингонами – те стреляют без уточняющих вопросов и без предварительного заключения. Но, в конце концов, они справляются и с бюрократическим Адом – выбираются из него помятые, озлобленные и с вилами в руках – отобрали у местных чертей. Теперь им и слова никто против не скажет – на них и так смотрят, как на ожившие легенды. А все почему? Потому что только один экипаж мог взять какую угодно миссию и выполнить ее несмотря ни на что. Через кровь, боль и смерть. Смеясь, танцуя и пьянствуя. Любым способом. И вот это бюрократические черти понимают лучше всего.

Полгода уходит на восстановление корабля – им дают лучшие материалы, новейшие технологии и умнейшую экспертную комиссию. Джим не может не ржать над довольной физиономией Скотти, но и сам радуется, что их детка скоро снова будет самой быстрой, навороченной и крепкой. Они теперь в любой квадрант пойдут без страха – Кирк и Скотт об этом позаботятся.

Они пишут доклады, выступают на научных конференциях, читают лекции в Академии, живут, влюбляются и рожают детей. На половину земного года их жизнь снова становится обыденной и привычной, а потом Джим замечает это. Горящий, жадный, требовательный взгляд, что преследует его в коридорах Адмиралтейства, Академии и ученых советов. Взгляд этот жаждет, скучает, молит и воет о том, что снова хочет в космос. Туда, где был адреналин, раж, смерть, азарт, боль, удовольствие и восторг. Как и сама жизнь… Джим не знает, чей это взгляд – собственный, отраженный в любых встречающихся поверхностях, или экипажа – офицеров, друзей, ученых, техников, любовников. Но он прекрасно чувствует, что жажда эта – внутри него. Тоже. Навсегда. В костном мозге и выдыхаемом воздухе. В горести и радости. И чтобы ее утолить, ему нужно обратно. Туда – в любимый Ад, где все черти уже вышколены, где парк аттракционов не устает радовать изобилием новых головокружительных каруселей и где он может выиграть какой угодно приз – от воздушного шарика до торпедного залпа из всех орудий. Он уже ни на что его не променяет – это его жизнь.

И дело остается только за малым – покончить наконец с бюрократической волокитой, отремонтироваться и добрать экипаж.

Джим рассматривает все заявки, что передает ему Адмиралтейство, и принимает все, кроме одной. На должность старпома вновь назначают Спока. О, как. Нарисовался – хрен сотрешь. Но ему-то что здесь надо? Они же проходили это уже! Гребанный вулканец уже бежал от него, сверкая пятками. Зачем опять лезет из полымя в огонь? Какого черта ему от Кирка нужно? Сидел бы в своем Центре, растил сына, любил свою вулканку, а не резал по-живому новым прошением о назначении. Что ему ровно не сидится? Опять не дают покоя Фиолетовые туманности? Или голубые, и адюльтер у вулканцев – несущественное понятие?

Джим не знает. Не знает, не знает, не знает ни одного ответа на свои вопросы. И от этого начинает злиться. И от этого начинает орать благим матом прямо в кабинете командующего, за что тут же получает выговор с занесением и угрозу отстранения от должности. Каким бы замечательным он ни был капитаном, а старший офицерский состав все еще в юрисдикции более высоких чинов. Джим выдыхается и пробует с другого конца – коммандер однажды уже ушел, и что ему придется делать, если и на этот раз вулканец и года не продержится? Джим согласен на любого другого старпома, кто согласится, но только не на ублюдка с ветром в голове вместо мозгов.

На этом моменте в кабинет заходит Пайк и смеется вместе с главнокомандующим – уж не Кирку про ураганы в черепной коробке рассказывать. Джим сатанеет, а офицеры расчехляют рюмки, пьют в рабочее время и продолжают смотреть на Кирка, как на первоклассника, разбившего мячом школьное окно.

– А может быть, вы, капитан Кирк, не согласны с назначением коммандера Спока потому что он – ваша родственная душа? – спрашивает Пайк, и Джим заходится нервным кашлем. Никто! Ни одна живая душа не могла об этом проболтаться! Джим верит всем, знающим его «маленькую страшную тайну», как себе, кроме… – Так коммандер сам напомнил нам о том, что соулмейты не имеют каких-либо привилегий или «противопоказаний». Так что вам придется смириться – Спок лучше всех подходит на эту должность.

– Я могу назвать вам два десятка более подходящих, – цедит Джим сквозь зубы, продолжая стоять, вытянувшись по струнке и ни на миллиметр не склоняя головы. Это Спок-то признал его своей родственной душой? Ха! Он наверняка просто указал командующему причину, почему капитан Кирк будет против его кандидатуры – потому что тот считает вулканца своим соулмейтом. – И ни с одним из них у меня, как капитана, нет конфликта интересов.