– Предположила, – кивает та. – Тогда назови мне истинную причину, по которой ты ушел от своего тхайла.

– Он – не тхайла, – Спок чувствует раздражение и уже совершенно не хочет ничего обсуждать.

– Если твое имя на его руке, ты не сможешь это отрицать, – качает головой Т’Принг. – Вулканцы могут обнаружить родственную душу при помощи мелдинга, у людей же все гораздо проще.

– Вот именно, у вулканцев и людей, – Спок не понимает, как биолог может это допускать. – У нас нет общих предков.

– Нет, но природе это и не нужно, – объясняет вулканка. – Все те же инстинкты продолжения рода и принципы совместимости. Если я правильно помню, на руке твоей матери имя твоего отца, и это уже не единичный случай – в последних исследованиях говорилось о нурийцах и гойцах – разные концы галактики не стали проблемой, хотя о размножении этих пар речь пока и не идет. Тот, кто будет заниматься вопросом межвидовых родственных душ однозначно совершит великое открытие. Им мог бы быть и ты.

Развернутый и аргументированный ответ заставляет его задуматься, а потом медленно покрыться холодными мурашками. Если на минуту допустить возможность, а не отрицать, как Спок всегда это делал, то перспектива вырисовывается такая, что сбивает его с ног. Он ведь только поэтому сразу ее отмел – человек, и такой человек, как Кирк – этого быть не может! Но оказывается, что может, и вот теперь Спок окончательно убеждается, что ни о каком везении для себя он не может и просить – все было плохо с самого начала и будет еще хуже, если действительно окажется правдой.

***

Со звезднофлотской базы Джим бежит, как будто за ним гонится парочка бешенных сехлатов. Боунс пытается вспомнить, была ли такая их разновидность на Вулкане, но уверен, что может подобрать и другое определение, в случае чего. Например, «не будить лихо, пока оно тихо». Не стоит им снова встречаться – аукнуться может всем. И так, что мало не покажется никому. Они и так уже еле выжили с этим вирусом, дольше терпеть тощую вулканскую задницу на своем корабле Джим не намерен. И не вкупе с женщиной и ребенком, каким бы прекрасным, со слов Леонарда, последний ни был.

Джим все-таки уводит их на Кассиопею. Потом на границу с клингонами, потом к Персею и к сцхатилам в звездной системе Альфы Макара. Адмиралтейство жмурится от удовольствия, выдавая миссии одну за другой такому удачливому и спорому капитану, а Боунс не устает писать все в то же блядское Адмиралтейство о том, что чертовы бюрократы превосходят любые допустимые границы своей наглости и Джим не может работать в таком темпе. Да еще и один – за все полтора года ему так и не назначили старпома. Он не может тянуть это в одиночку, перекладывая иногда ответственность то на Скотти, то на Гленвуда. Джиму нужен помощник! И Адмиралтейство, вроде как, кого-то назначало, но Маккой до сих пор не видит на корабле ни одного нового лица. Только старые! И ему совершенно плевать на то, что первый кандидат пропал в поясе астероидов в центре галактики, второй не долетел и до Сатурна, развернувшись по дороге из-за семейных обстоятельств, третьего украли клингоны, а четвертый закатил истерику, едва только взяв в руки послужной список Дж. Т. Кирка.

Больше, чем слава Джима привлекала потенциальные кадры, его карма отпугивала всех, даже напрочь отбитых, энтузиастов. Конечно, ведь в столько неприятностей просто невозможно было влезть, а Джим плавал в этом дерьме кролем. Точнее, «Энтерпрайз» был командой синхронистов. И дольше всего на этой должности продержался только хренов гоблин, будь он неладен и не к ночи помянут. Вот вулканец-то и был большей частью этой навозной кучи, но они каким-то образом все равно умудрялись выживать в этом «огороде». В этом гребанном, блядь, безвоздушном «цветнике». Без граблей и лопаты и с одним только «садоводом». По Адмиралтейству ползали слухи, что должность старпома «Энтерпрайза» проклята, так что неудивительно, что желающие быстро иссякли, и никто особо не рвался на помощь экстраординарному капитану. Эх, Джим…

Они уходят от Спока, женщины, ребенка и смертельных вирусов, и все, вроде бы, становится, как раньше, но все равно не так. Джим подавлен, Джим грустен, и если бы Боунс не знал, то подумал бы, что тот тоскует. Чем черт не шутит – это же Кирк. Но разница в эмоциональном поведении видна почти каждому, и этот каждый начинает пытаться помочь Джиму избавиться от стресса. Ага, алкоголем, бонсаем, лингвистикой и лекарствами – все средства хороши. Лучше только миссии и трехмерные шахматы, в которые Джим полюбил играть с Чеховым. И после пары партий и нового полугода терзаний Кирка средство, кажется, стало помогать, но тут, как обычно, вмешивается удача Джима – подкрадывается незаметно со спины и жестко имеет – они встречаются с ишвитами. Теми самыми, цивилизация которых была уничтожена почти два века назад ими же самими и которые были враждебнее и кровожаднее всех клингонов вместе взятых на целый раз.

«Энтерпрайз» получает сигнал бедствия от андорианского корабля, а выйдя из варп-прыжка попадает под шквальный огонь ишвитского крейсера, превосходящего корабли Федерации по размерам и мощности чуть ли не на порядок. Неудивительно, что андорианцы напоминают решето и ничем помочь уже не могут, но и у «Энтерпрайза» вариантов спастись не много – хреновы лазеры, бомбы, торпеды и энергетические импульсы неизвестного происхождения, против которых не защитят никакие щиты. Джим приказывает эвакуироваться, а их детку ведет на таран.

Можно подумать, ему кто-то позволит геройствовать в одиночку! Кирк матерится и гонит мостик в спасательные капсулы, но офицеры смотрят на него, как на последнего идиота, и тогда Джим включает мозги и придумывает другой план. Сулу направляет силовой луч веером между их кораблями, Скотти дает полный газ, а Чехов просчитывает максимально короткую траекторию к газовому гиганту, недалеко от которого и происходит бой. Осталось только вывести из строя хотя бы один двигатель этих ублюдков, и убраться с орбиты кислотной планеты те не смогут. Как и сопротивляться ее притяжению. И это же, скорее всего, не сможет сделать и «Энтерпрайз»…

У них пробоины по всем бортам, разгерметизированы три палубы, левая гондола держится на последнем матерном, но честном слове, пожар в инженерном отсеке и десяток офицеров, выброшенных в открытый космос или сгоревших во взрывах на корабле. И это – за неполные двадцать минут. Похоже, тут их нескончаемая трехлетняя миссия все-таки закончится. А ведь они уже собирались стартовать домой… Домом им теперь тот свет будет…

Энергии силового луча не хватает совсем чуть-чуть, гондолы глохнут, как вкопанные, и Джим выпускает все торпеды, что у них остались, в упор по бортам противника. Если так не «дотолкают» до критической точки, то хотя бы взорвут цепной реакцией от их детки. Но чудо все-таки опять случается – они не успевают столкнуться, когда последний заряд отправляет ублюдков со взорванными двигателями в свободное падение, из которого те уже не выберутся. «Энтерпрайз», впрочем, тоже, но не суть. Главное – Джим отомстил за всех них и за свой корабль. Теперь и умереть не страшно.

Капитан улыбается им, смотрит весело и лукаво, благодарит за службу и за то, что они были достойными офицерами. Джиму редко везло в этой жизни, но встретить такой экипаж, как они – настоящее благословение. Он заливается соловьем, нахваливая, какие они все замечательные, а оставшихся погибать заставляет заливаться слезами – и для них было честью встретить его, узнать и служить под его началом. Чехов даже намеревается обнять капитана, но тут их прерывают самым наглым образом на самой эпичной ноте.

– Джим?.. Ты там помирать что ли собрался?.. – межпространственная связь шипит и кашляет, обрываясь, на заднем фоне – неразборчивые крики и грохот, а голос продолжает бубнить. – Рано тебе еще… Я еще с тобой не расквитался…

– Джуно! – Кирк тут же отталкивает Чехова и пытается наладить видеосвязь. – Сукин ты сын! Если ты собрался поиграть в Бога, то не вздумай слиться!

– Ни за что, Джим, – смеются в ответ. – Хотя это будет зависеть от нашего тягового луча…