Обладая весьма привлекательной внешностью, Монтегю может приглашать кого угодно, не боясь отказа. И против одного из долговязых Уизли его харизма определенно может сработать. Он безошибочно определяет Фреда и направляется к их столу. Джордж – натурал, как донесла разведка, а вот второго близнеца можно будет попытаться смутить. Однако один только вид онемевших от шока гриффиндорцев уже стоил этой попытки. По залу прокатывается восхищенный вздох удивления, смех и даже присвист. Слизеринцы в ответ лишь фыркают, беззлобно ехидничая и заговорщицки улыбаясь. Мало у кого хватало смелости пригласить на танец человека своего пола. Особенно - на Балу. Да и подобные отношения обычно не афишировались, хотя - вполне принимались.
Удовлетворившись реакцией окружающих, Монтегю уверенно ведет рыжего на танцпол. Тот привычно скалится, заинтересованно рассматривая партнера. Определенно, кто-то что-то задумал.
– И к чему такая показуха? – заинтригованно спрашивает Фред. Ему на самом деле интересно. Он ждет подставы, но, чем черт не шутит, вдруг слизеринец сразу проговорится.
– Ну, не все же вам привлекать внимание, – Грэхем не скрывает коварную усмешку.
– Завидно?
– Еще бы, – смеется он. – А вообще, Уизли, дело есть. Весьма, так сказать, пикантное.
– А ты и вправду думаешь, что мы будем вести с вами дела? – притворно журит его Фред, про себя удивляясь. – Бедный, наивный слизень.
– Спасибо за комплимент, – Грэхем прижимает его сильнее, откидываясь вместе с ним в провокационном па. – Но я говорил не о «вас», а о тебе конкретно.
– Обо мне и о… тебе? – улыбка на губах гриффиндорца застывает, и Монтегю держится из последних сил, чтобы не засмеяться ему прямо в лицо.
– Именно. Только не в том смысле, в котором ты успел подумать. Ты мне, конечно, весьма и весьма интересен, но я не люблю рыжих, – лукавит он, продолжая следить за реакцией.
– Какая жалость, – Уизли собирается в момент, возвращая колкость и взгляд. Между ними возникает странное напряжение, запутавшееся в намеках. И, на миг пугаясь его, Фред все-таки решает продолжить эту игру. – Ну, так что за дело, Монтегю?
– О, тебе понравится, – обещает тот. – Макгонагалл собирается отстранить наших капитанов, если еще раз застукает за дракой.
– И в чем проблема? Это вы обычно лезете на рожон, – протестует Фред.
– Уж кто бы говорил, – фыркает Монтегю. – Сойдемся на том, что оба хороши.
Фред склоняет голову набок и с интересом смотрит на него. Сойтись? Он сейчас так шутит? Слизеринец бросает предупреждающий взгляд и продолжает.
– Так вот. Думаю, ты и сам прекрасно видишь, что ситуация накаляется. Так что такая нерадостная перспектива весьма вероятна. Поэтому предлагаю направить их энергию в более мирное русло.
– Ты сейчас так шутишь? Или вместо сока хлебнул огневиски и, в порыве гуманизма, говоришь вполне серьезно, хоть и неадекватно? – предполагает Фред, смотря на него, как на сумасшедшего: со смесью жалости и недоумения.
– Ни то, ни другое, – Монтегю спокойно улыбается, ожидая, когда до Уизли дойдет, параллельно наслаждаясь гибким телом в руках. Он лениво рассматривает веснушки на скулах, замечая, как у грифа краснеют кончики ушей. – Только если ты не пылаешь страстью к вашему капитану, конечно.
– Не той, – хихикает Фред и более-менее приходит в себя. – А тебе какой резон исполнять роль толстозадого Купидона?
– И опять, спасибо за комплимент, Уизли. Смотрю, моя персона весьма популярна в ваших рядах, раз речь пошла о моем заде, – Монтегю переиначивает и придирается к словам, флиртуя настолько нагло, что даже Уизли сразу не догадается.
– Ну, ничего себе у тебя самомнение, – восхищается Фред, но не дает сбить себя с толку.
– Всегда пожалуйста, – Грэхем обворожительно улыбается. – Но, как я тебе и сказал, меня волнует лишь высокая вероятность самой скучной игры за последние лет пять. Без Вуда Поттер вас и с двумя снитчами не вытянет.
– О, так ты высокого мнения об Оливере, – констатирует тот.
– Я не вижу смысла отрицать правду, – пожимает плечами слизеринец. Вальс сменяется более медленной композицией, и он немного отодвигается от партнера. – Да-да, ты не ослышался.
Он поднимает глаза к потолку, выражая свое недовольство недалекостью оппонента.
– Это вообще-то пугает, – объясняет Фред. – И чего ты хочешь от меня?
– Помощи, естественно, – отвечает Монтегю.
– Откуда мне знать, что это не ваш очередной заговор? – прищуривается тот.
– А мне может Нерушимую клятву дать, чтобы ты, наконец, перестал дрожать от страха? – выдержка дает трещину, и он торопливо прикусывает язык.
– Мы с тобой оба в командах, Монтегю. И ты сейчас говоришь о моем друге и капитане. И о своем вроде как друге и капитане. А цели преследуешь чисто слизеринские? Поднасрать и съебаться бочком? – Уизли тоже начинает злиться, и, сквозь застывшую на губах улыбку, злость эта выглядит очень внушительно.
– Да я и не отрицаю того факта, Уизли, что ты мне хрен поверишь без каких-либо гарантий, подтверждающих мои добрые намерения. Так что готов к обязательствам. Взаимным, – усмехается он, игнорируя его злость и выделяя последнее слово.
– Ага, ты на мне женишься, – фыркает Уизли, не веря.
– Я уже сказал, что ты не в моем вкусе. Ты нудный, Уизел, – подначивает Грэхем.
– А ты слишком самонадеян для слизеринца, Монтегю, – парирует тот и задумчиво кивает. – Но согласен обсудить «обязательства» позже, в приватной обстановке.
– Хорошо. И надеюсь, этот разговор не уйдет дальше одного Уизли, – предупреждает Грэхем.
– Смотря какого, нас много, – Фред показывает ему язык и разрывает объятия, возвращаясь к гриффиндорцам.
Монтегю идет к Маркусу, и к ним тут же неторопливо подтягиваются Пьюси и Боул. Только они начинают выспрашивать о причинах необычного поведения, как карман парадной мантии Грэхема взрывается с негромким хлопком, выбрасывая фонтан конфетти и обрывки этой самой мантии. Блестящие бумажки накрывают облаком их стол и всех присутствующих, а когда оседают, Монтегю может только захохотать, глядя на рассерженные лица слизеринцев.
– Вот ведь, паршивец!
***
Выходку Монтегю и реакцию Фреда обсуждают еще неделю. Судачат в коридорах, оглядываются на рыжих и хихикают на уроках. Близнецы же лишь ослепительно улыбаются, но, судя по тому, что один из них довольно часто краснеет, вычислить Фреда довольно легко. Поэтому встречаются они только после выходных. Монтегю зажимает его в нише между вторым и третьим этажами после отбоя и шепчет в самые губы.
– Ты должен мне мантию, Уизли.
– Я – «бесприданница», милый. Так что, это ты будешь меня обеспечивать, – ехидничает Фред, продолжая флирт.
– Договорились, с моей стороны обязательства будут материальными, – тут же подхватывает слизеринец и отпускает его.
– Весьма и весьма, – предупреждает тот.
– Смотри, как бы ничего не лопнуло, – парирует Монтегю. – Тогда ты, в ответ, сходишь со мной кое-куда.
– Я же не в твоем вкусе, – подкалывает Уизли, внутренне подбираясь.
– Вкусы можно пересмотреть, а ты не обольщайся раньше времени, – осаживает его Монтегю.
У него на Уизли большие планы, и свидание с ним, хоть и не на последнем, но и не на первом месте. Пока. Надо еще понаблюдать за ним.
– Ты сейчас разбиваешь мне сердце, – притворно всхлипывает тот.
– Я тебя еще не видел голым, чтобы оценить «по достоинству», – улыбается он на эти кривляния. – Ну что, будешь слушать или мы так и будем танцевать вокруг да около?
– Буду, – хмыкает Фред, охотно заканчивая с любезностями.
Вообще, он посматривал на слизеринцев. В чисто физическом плане, потому что с морально-этическим были всем известные проблемы. Дурацкие предрассудки мешали, обычно, только младшим курсам, старшие же весьма терпимо относились к предвзятому отношению со всех четырех сторон. За известными исключениями. И, конечно же, он обращал внимание на Монтегю. Худощавый, достаточно жилистый, выше него почти на голову, темноволосый и вполне привлекательный юноша подкупал своей харизмой весьма скрытного, но приятного в общении человека. Да и в квиддиче тот был выше всяких похвал. Близнецы любили разыгрывать придуманные Вудом комбинации со свойственным им азартом и сами с удовольствием импровизировали, поэтому, когда на пути возникали охотники Слизерина, уйти от них было делом высшего пилотажа. Играть с Монтегю было интересно. А неожиданно прозвучавшее на Балу предложение было настолько интригующим, что Фред не смог отказать. Гриффиндорцы, конечно, были в шоке. Даже привычные к безумствам близнецов, они посчитали эту выходку чересчур безрассудной. Хоть и не осуждали, но предпочитали смотреть на это только сквозь призму чудаковатости рыжих. Единственным, кто поддержал его был, конечно же, Джордж. И, как ни странно, Оливер. С Джо все понятно: они, как одно целое, не могли не разделять общих взглядов на авантюры. А вот Вуд просто задумчиво посмотрел на Уизли и пожал плечами. Во Фреде, как в игроке, он был уверен, а вмешиваться в личную жизнь не собирался.
