– А вы все-таки спелись, я смотрю, – подкалывает Флинта Монтегю, но тот лишь отмахивается.

– Глупости. Не суди по себе, Грэх. Я с Бэмби о квиддиче говорю, а ты с Уизли не слезаешь. Во всех смыслах, – он ехидно усмехается.

– А ты опять завидуешь? – так же ехидно парирует Монтегю.

– Больно надо. Так что, у тебя это серьезно, насчет грифа? – интересуется Флинт.

– Ну, он мне нравится, – пожимает плечами Грэхем. – Он изобретателен и горяч. Хотя не думаю, что мы продолжим встречаться с ним после школы. Мне нужно заниматься экзаменами и поступлением в университет, а он будет учиться дальше. Так что наши пути разойдутся. Тебе, кстати, тоже следует задуматься об учебе. За эти два месяца ты ни один учебник не открывал. Смотри провалишь сдачу и останешься на второй год.

– Да не нуди, – равнодушно цедит Флинт. – И так уже с этой учебой плешь проели все, кому не лень.

– Может, не зря?

– Слушай не начинай, а? – просит он, устало откидываясь на спинку стула.

– Ладно. Так что все-таки у тебя с Вудом? – возвращается к теме Монтегю.

– Ничего.

– То есть ты все-таки решил втереться к нему в доверие, выведать все планы и маневры, а потом ударить «под дых» на игре? – интересуется Грэхем, мысленно чертыхаясь. Он не очень-то надеялся, что вражда сменится перемирием, но перспектива «грязной игры» его теперь отнюдь не прельщает.

– Ну, это лучше, чем просто пялить грифов как некоторые, – фыркает тот в ответ. – Победа будет за Слизерином любой ценой.

Монтегю на это лишь качает головой. Значит, он будет действовать по своему старому плану. А это не сулит Вуду ничего хорошего. Он и так уже странно то заикается, то бледнеет, то вздрагивает в присутствии Маркуса, и не нужно быть гением, чтобы догадаться, что чувства Оливера больше не так просты, как были раньше.

А Вуд чувствует себя как на качелях: то взмывает вверх от предвкушения новой схватки, то падает к земле, ударяясь о собственные страхи. С чего вдруг он начал бояться Флинта, он и сам не понимает. Никогда слизеринский капитан не вызывал у него такого чувства. Это не страх перед соперником, это, скорее, давшая трещину уверенность в себе. Уверенность не перед оппонентом, а просто перед Маркусом Флинтом: долговязым, мощным парнем, с некрасивыми зубами и острым взглядом темных глаз. Смешно, но он вдруг обнаружил за привычной маской озлобленности и зубоскальства личность, увлеченную квиддичем не меньше, чем он. И не только это. Флинт умен. В том, что его интересует, он разбирается на «отлично». Он - хитрый стратег и донельзя упорен. Вуд смотрит на него совершенно другими глазами и не может не реагировать. И этой реакции он тоже пугается. Он ловит себя на том, что зависает на крепких пальцах, сжимающих учебники, в коридоре у кабинета Зелий. Он провожает его взглядом, случайно выловив в толпе учеников, направляющихся в Хогсмид в выходные. А во снах и вовсе поселилась странная, почти детская, радость, когда кроме обычных полетов, сознание подкидывает ему ощущение теплого плеча рядом, вплотную, на соседней метле. Он никогда не видит его лица, но знает, что вот здесь, в воздухе, сейчас, у него есть настоящий единомышленник. Он не хочет себя накручивать, но и оставлять это без внимания нельзя. В конце концов, он же не влюбленная первокурсница, чтобы вздыхать тайком и пребывать в романтических мечтаниях. Оливер решает, во что бы то ни стало, взять себя в руки и прекратить трепыхаться перед Маркусом. Все это лишь в его голове и может помешать ему играть в квиддич.

После предварительных тестов совместные тренировки отменяют, чтобы седьмой и пятый курсы могли сосредоточиться на предстоящих экзаменах и Кубке школы. Но Флинт и Вуд продолжают свое «бурное помешательство», как выразился Монтегю. Он, конечно, рад, что те примирились, но и оторвать их теперь друг от друга невозможно. Хотя действительно нужно. Тесты Марка сплошь все на «отвратительно», и Монтегю действительно беспокоится за него. Не сколько за оценки, сколько за состояние Флинта, когда об этом узнает его отец. Мистер Флинт всегда был холоден, суров и очень требователен к сыну. Поэтому «неудов» не простит. А Маркус всегда относился к ним наплевательски. И Монтегю знает причину. Как-то на летних каникулах перед шестым курсом он умудрился посетить Флинта в поместье на западе Англии и застал весьма обычную, для их слоя общества, картину. Отец Марка – главный юрисконсульт в Министерстве магии как и многие его предки. Он прагматичен и жёсток и привык устанавливать рамки и правила во всех сферах жизни. Но порывистая и бурная натура Маркуса всегда была против такого уклада. И на этой почве они могли ругаться не по разу на дню. Монтегю ему сочувствует, но ничего сделать не может. Первоклассное образование – фундамент успешной жизни. В «привилегированных» семьях такой порядок устанавливался не одно столетие, и не ему его менять. Он может лишь поспособствовать успешному окончанию Флинтом-младшим школы. Выходит, правда, плохо. И, грешным делом, он даже подумал о том, что его идея сконцентрировать интерес Марка исключительно на Вуде была не самой удачной. Ведь они оба слишком увлекающиеся личности, и если у Вуда будет еще год учебы впереди, то Флинту надо задумываться о своем будущем прямо сейчас.

Но все старания потрачены впустую. Гриффиндор опять проигрывает им на Кубке, и на экзаменах Флинт задумчив, но не сосредоточен на предмете. А после объявления результатов, оказывается, что его оставляют на второй год. Такое, конечно же, случалось, но не на выпускном курсе. Марка вызывают к директору, о содержании разговора с которым он не рассказывает никому. Даже Грэхему. Просто констатирует факт, и Монтегю хватается за голову. Он чувствует иррациональную вину и сожаление, но даже заикаться о подобном не может в присутствии Марка. Он обсуждает это с Фредом, и тот, немного подумав, увещевает, что никакой вины здесь нет. Глупый гриф, он пока еще не осознает, что последний курс – это своеобразный рубеж, пройдя который, их жизнь поменяет свое течение. Между учениками ползут слухи, но Снейп объявляет решение директора только седьмому курсу Слизерина вечером перед выпускным. Флинт тих и угрюм. Лезть к нему с намеками, подколками или сопереживанием не смеет никто. Монтегю уводит его в свою спальню, достает початую бутылку огневиски, и они молча пьют. А после первого же стакана Маркус пытается отправить Монтегю обратно на праздник, но тот, конечно же, не соглашается.

– Что я там не видел, Марк? – ехидничает он устало. – Лучше прекрати себя накручивать. Это уже случилось и бесполезно сейчас «лить слезы». Скажи, отец уже знает?

– Знает, – хмурится Флинт. – И ничего хорошего мне это не сулит, сам понимаешь. Так что давай тогда напьемся хорошенько. В последний раз.

– Ну, надеюсь, что не в последний, – усмехается Грэхем. – Но давай. За окончание и продолжение.

– Да уж, «продолжение», – Флинт вздыхает и равнодушно интересуется. – Я думал, ты в ночь выпускного с Уизли будешь. Или вы уже успели «попрощаться»?

– Успели, – улыбается тот, но Флинту кажется, что другу грустно на самом деле. – С ним было интересно играть. Во всех смыслах. Надеюсь, еще свидимся когда-нибудь.

Он не лукавит в отношении Фреда. После той первой совместной игры и первого свидания, он понимает, что рыжий гриффиндорец Фред Уизли зацепил его не на шутку. Легкое увлечение перерастает во взаимную привязанность, и они оба просто бросаются в эту бурю эмоций и гормонов с головой. Исследуют, расспрашивают, подчиняют и подчиняются. В общем, узнают друг друга заново. Никакой лишней романтики и обещаний «любить до гроба», но - легко, непринужденно и абсолютно потрясно. Даже зная, что все это не всерьез и не навсегда, они не требуют друг от друга большего, просто наслаждаясь моментами близости. Прямо сейчас им всего было достаточно.

Они разъезжаются по домам. Монтегю обещает писать Флинту, потому что от того инициативы не дождешься, надеясь хотя бы так утешить друга. Все лето Грэхема занимают вступительные экзамены в Магический университет на факультет искусств. Но про обещание он не забывает. Ответные письма Марка полны нескрываемой злости на отца и усталости от постоянной зубрежки школьных предметов. Флинт-старший практически посадил его под замок с учебниками, отобрав, пожалуй, единственную радость: квиддич и полеты. Небольшая отдушина – это Вуд. Он, как оказалось, тоже пишет Флинту. И пишет, конечно же, о квиддиче. От чего Марк злится еще больше, лишенный возможности самому читать новые статьи, разрабатывать планы атак и отрабатывать маневры на метле. Монтегю видит эту злость в полных экспрессии строчках и не может не удивляться. Похоже, их отношения гораздо глубже, чем можно было себе вообразить. Они, как те близнецы, разделившие один разум по разным телам. И не похоже, что их противостояние вообще когда-нибудь прекратится.