Глава 8

– Я уезжаю, – Канда останавливается в дверях кабинета на пару мгновений, пока Книжник переваривает новость, а потом проходит в светлое помещение и усаживается на кожаный диван для посетителей. Привычно морщит нос от надоевшего запаха медикаментов и смотрит прямо в вытянувшееся лицо.

– Что? Куда? – Книжник откашливается и бьет себя в грудь, подавившись теплым чаем.

– В другую страну, – спокойно произносит мечник. Легкая тень мелькает в его глазах, и он прикрывает ресницы. – Я больше не буду его ждать.

Старый доктор молчит в ответ, рассматривая почти неизменившееся за два года лицо. Он не сможет его остановить.

– Твое право, – наконец выдает он и склоняет голову набок, нервно накручивая кончик хвоста на палец. – Но подумай вот о чем: ты единственный, кто мог бы его спасти.

– Поверь мне, если бы он мне позволил, я бы давно это сделал, – горько отвечает Канда и встает. Он неуверенно протягивает руку, но Книжник принимает ее без сомнений. – Держи меня в курсе.

– Хорошо, – кивает врач, провожая взглядом ссутулившуюся фигуру.

По лицу Канды всегда можно было сказать только одно: он недоволен. И сейчас ничего не изменилось. Только походка и поза выдают в нем усталость безмерно измученного человека. Бедные дети, что же они друг с другом сделали…

Когда два года назад искалеченное тело привезли в его больницу, он не мог и предположить, что все так обернется. Как врач он был готов ко всему, но это стало чем-то сверх его понимания. Аллена собирали буквально по кусочкам 18 часов кряду, боролись за его жизнь всеми доступными средствами, а когда состояние более-менее стабилизировалось, он впал в глубокую кому. Поначалу Канда не отходил от него ни на минуту. Отмалчивался на все вопросы, кидая испепеляющие взгляды, и только когда Микк в бешенстве встряхнул его хорошенько, тот ответил, что не знает, что произошло.

И он и правда не знал, как несчастный случай смог перевернуть всю его жизнь вверх дном. Когда Лави, еле сдерживаясь, обрывает ему телефон, и он пытается осмыслить услышанное, земля уходит у него из-под ног. Внутри вместо сердца разверзается огромная открытая рана, и он, покачнувшись, заваливается на бок, чуть не теряя сознание от шока и неожиданности. Он подозревал, что Мелкий взбрыкнет на его выходку со шлюхой, но что устроит такое, и подумать не мог. Он даже не верит сначала, но голос Лави неподдельно встревожен и разбит, и это ввергает его в новый приступ паники. Не помня, как добрался до больницы, он трясет уставшего Книжника, пока тот не выкладывает ему все, что знает. Он долго сидит в коридоре, пока идет операция, бесцельно смотрит в стену, находясь мыслями где-то далеко. Где-то, где его жизнь все еще по-старому обыденна и привычна. Он не замечает, как к нему подсаживается Лави, что-то тихо говорит и даже пытается приободряющее сжать его плечи. Скорее, это рыжему нужна поддержка, и когда приходит Тикки, он прижимается к нему и долго не отпускает. А Канду от их вида просто выворачивает наизнанку и морально, и физически. Связь ударяет внезапно. Бьет по оголенным нервам удушающим страхом и неконтролируемым отчаянием. Ему тяжело дышать и трудно говорить сквозь ком в горле. Он думает только об одном: только бы выжил, только бы выкарабкался. Только не теперь, когда он, наконец-то, по-настоящему осознает, что не сможет без своего омеги. Каким же он был дураком, если думал, что у него получится вот так просто обмануть свою природу и тысячелетние инстинкты. Никаким самоконтролем и игнорированием не изжить то, что заложено в его генах. Они действительно – пара.

Канда терпеливо ждет вердикта врачей. Каким бы он ни был, он сделает для Аллена все, что в его силах и даже больше. Когда говорят о коме, внутри него все замирает. Это отсрочка, это еще не значит, что выхода нет. Он будет ждать его пробуждения. Дни проходят за днями, месяц за месяцем. Он безумно скучает по нему, даже находясь в палате. По его серым, печальным глазам, вежливой улыбке, упертому характеру и сладким стонам наслаждения. Он приходит к нему каждый день и каждый раз у него возникает ощущение, что Аллен не просто не слышит ничего из того, что он говорит, а не желаетслушать. Не хочет его присутствия и снова игнорирует без малейшего ответа. Как будто он стучится в закрытую дверь. И от этого ему становится еще паршивее. Каждую ночь его преследует один и тот же кошмар: как будто Аллен уходит куда-то очень далеко, и он не может его ни остановить, ни догнать. Он просыпается в холодном поту с чувством обреченности и непереносимой потери. Он перестает есть, пить и говорить. Почти не занимается текущей работой, сгружая все на Комуи. Пока, в один прекрасный момент, в таком состоянии его не обнаруживает Книжник. Он устраивает ему выволочку, еще раз напоминая о том, что связь работает в обоих направлениях, и что состояние Канды вполне может отразиться на самочувствии Аллена. Ему придется взять себя в руки, ему придется успокоиться, ему придетсякак-то с этим жить. Ведь только от него будет зависеть жизнь и здоровье Мелкого.

После первого полугода он перестает верить в скорое выздоровление. После второго – перестает чувствовать отдаленную стену между ними, как будто границы спящего и бодрствующего разума стираются. После третьего – ощущать ноющую боль в левом подреберье, заменяя ее страждущей тоской. А после четвертого – привыкает к положению дел, и это заставляет его отчаяться. Прекратить ждать и заниматься самообманом. Он решается. Пару месяцев назад он отправил Комуи на Восточное побережье. Там всегда было неспокойно, и сейчас ему кажется, что смена обстановки пойдет на пользу. А Аллену – на пользу смена окружения. Он старается не думать о том, что может случиться в его отсутствие. Он не может заставить себя уйти из палаты в последний день перед отъездом. Он безумно не хочет расставаться, но больше так продолжать не может. Он должен вернуться к своему привычному образу жизни, несмотря ни на что. Аллен когда-нибудь очнется, и тогда он снова будет рядом и теперь уже ни за что его не потеряет.

***

– Спокойнее. Все хорошо. Вы в больнице, – тихий голос медсестры доносится до него как сквозь вату. – Если вы меня слышите, моргните дважды. Хорошо. Теперь попробуйте сжать мою руку. Отлично. Сейчас я вызову к вам врача.

Аллен старается привыкнуть к приглушенному свету, понемногу осознавая реальность. Он копается в своих воспоминаниях, пытаясь понять, что привело его в больницу, но помнит только удар и звук тормозов. Значит, авария. Он прикрывает глаза и больше не пытается напрягать сознание. Он еще успеет все вспомнить и восстановить цепочку событий. Сейчас ему нужно отдохнуть.

Несколько дней он почти постоянно спит, но в его состоянии это нормально. В периоды бодрствования он по кусочкам собирает свою память. Осторожно сопоставляет картинки и возвращается к тому, что произошло. Книжник сказал, что прошло два года, но для него все было как вчера. Врач прибежал к нему на следующее же утро и долго не мог поверить, что Аллен очнулся. Он порывается звонить Канде, но Аллен останавливает его протестующим мычанием и нахмуренными бровями.

– Аллен, ты чего? – недоумевает Книжник, но тот не оставляет попыток пресечь его действия. – Канда уехал всего пару дней назад. Знал бы только…

– Не… смей… – еле выдавливает он и тяжело дышит от натуги.

– У тебя сейчас и так каша в голове, а еще связь наверняка дает о себе знать, – уверяет Книжник. – Я вызову его, и он прилетит первым же рейсом.

– Не. Смей… – на этот раз выходит громче и увереннее.

– Почему? Тебе сложно говорить, поэтому не торопись, – хмурится тот.

– Я. Не… хочу его видеть.

– Почему?

– Он с другим… – Аллен прикрывает глаза, когда вновь поднимается боль. – Он. Мне… изменил…

– Аллен, – Книжник не может поверить. – Ты в этом уверен? В твоем состоянии бывает сложно отличить реальность от того, что могло присниться.

– На той же… постели, – по его щекам начинают течь слезы, которых он не замечает, а лицо продолжает оставаться нахмуренным. – Где еще утром… спал со мной…