– Если это такая шутка…

– Это не шутка, – продолжает лучиться весельем Тикки, и Аллен невольно теряется от этой беззаботной улыбки.

– Вот уж кого-кого, а тебя представить связанным мне никогда не удавалось, – он действительно даже не задумывался об этом. Чтобы этот кот, который гуляет сам по себе?..

– Это жестоко, Малыш, – притворно хмурится Тикки, наблюдая за все еще ошарашенным лицом Аллена. Он никогда не отвергал подобной возможности, но представлял ее себе как что-то эфемерное и то, что не случится с ним прямо сейчас. Или даже завтра. Он всегда жил легко и не оглядываясь. Осознание же было подобно грому среди ясного неба и последовавшим за ним ливнем, который смыл всю его привычную жизнь в океан.

– Но это действительно так.

Аллен пристально вглядывается в темные глаза. Сначала ему казалось, что неуловимая перемена – это просто дань времени, из-за того, что они давно не виделись. Теперь он понимает, что дело в другом. Мягкая улыбка, лукавый прищур, изящные пальцы, выстукивающие любимый мотив, наклон головы, поза – во всем сквозило новым чувством, атмосферой притягательности и загадки. А оказалось, что «Его Величество Удовольствие» просто нашел свою пару.

– И я даже познакомлю вас, – продолжает улыбаться Тикки и поглядывает на часы. – Примерно через полчаса. Лави сказал, что задержится.

– Как всегда, кидаешь меня сразу в омут, – хмурится Аллен, но он и предполагал подобный исход – в противном случае, он бы ему просто не поверил. Да никто бы из них не поверил. А еще Аллен понимает, что он – первый из Семьи, кому Тикки представляет своего избранника, раз уж Роад не обрывает его телефон ежеминутными звонками. Он пододвигает к себе очередную тарелку. – Итак, Лави.

– Угу. Будешь смеяться, но я встретил его на второй же день своего пребывания здесь. А осознал и вовсе через пять минут любования на его очаровательную мордашку, – смеется Тикки. – Многие альфы ведь не сразу осознают своих омег – иногда им могут потребоваться на это годы. Но я всегда знал, что чертовски удачлив.

– И ведь не поспоришь, – Аллен и сам уже улыбается, глядя на довольного Тикки. – И ты молчал об этом целых полгода, чтобы не спугнуть удачу?

– Ну, Малыш, сообщать о таком Графу или Роад, когда рядом с ними не было никого, кто мог бы усмирить их пыл – себе дороже. А говорить с тобой об этом по телефону мне не хотелось, – разводит руками Тикки.

– Да уж, что один, что вторая задушили бы тебя в объятиях счастливой ревности, – предрекает Аллен и не сомневается, что так оно и было бы.

– Ты же меня прикроешь, если что? – Тикки жалостливо заглядывает ему в глаза, и Аллен тут же отнекивается.

– Даже не думай втягивать меня в это. Мне хватило скандала, с которым я оттуда уходил.

– Тебе меня совсем не жалко, – сокрушается Тикки.

– Ты уже нашел себе человека, который будет жалеть тебя до конца жизни. Хотя, если так посмотреть, то теперь мне жаль его. Терпеть тебя – нужно иметь безграничный талант и суперустойчивую психику, – злорадствует Аллен, посмеиваясь.

– Малыш, я тоже тебя люблю, – отвечает на подначку Тикки.

– Так кто он? И как вот так сразу на второй день? – Аллен принимается за десерт.

– Вообще-то, я собирался сюда на недельку-другую: отдохнуть, расслабиться, пройтись по местным барам и казино. А Граф, как только узнал, снарядил меня навестить местного босса с презентом в благодарность за оказанную когда-то помощь. И скажу я тебе, Малыш, я думал, что ни одному своему деловому партнеру я бы никогда не стал дарить бронзового мустанга в натуральную величину, но, понаблюдав за произведенным эффектом, засомневался, – Тикки довольно улыбается, вспоминая, а Аллен прыскает в кулак.

– Я себе сейчас представил. Чувство юмора у Графа всегда было отменным.

– Не то слово. Но подарок был не без значения. А Лави же, как только вошел и увидел «лошадку», в мгновение ока оказался у него на хребте. Примерно в это же время я и спятил.

Аллен уже заливается смехом. Да уж. Только Бесподобный Граф. Только Великий Тикки Микк.

– Смейся-смейся, а для меня это теперь одна из самых возбуждающих картин на свете, – мечтательно улыбается Тикки.

– Самая возбуждающая? Это которая? – слышится из-за спины Аллена приятный мужской голос, и он оборачивается. Позади стоит рослый парень лет 25 в свободной рубашке и джинсах, пламенно-рыжие волосы залихватски убраны под бандану, зеленый глаз весело искрится, а другой скрыт повязкой.

– «Великий Лави на коне», – улыбается Тикки и встает, чтобы обнять подошедшего. – Здравствуй, дорогой.

– О, она непременно одна из самых лучших, – подтверждает Лави, и они усаживаются рядом напротив Аллена.

– Лави, это – Аллен. Аллен, это – Лави, – представляет их Тикки.

– Аллен Уолкер, – он протягивает руку и ощущает в ответ крепкое рукопожатие.

– Лави. Наслышан о тебе от нашего любезного друга, – Лави шутливо толкает Тикки в бок.

– Представляю, что он мог понарассказывать, – улыбается Аллен, поддерживая веселую атмосферу. – А вот о тебе он молчал до сегодняшнего дня.

– Малыш, ты же знаешь, что я бы не сказал ничего, что не было бы неправдой, – притворно вздыхает Тикки.

– И это самое страшное, – вторит ему Аллен и опять начинает посмеиваться.

– О, ну если так, то всему, что он расскажет обо мне, можешь не верить, – поддерживает его Лави. – Не так страшен черт.

– Я учту.

– Малыш, Лави, я с вами обоими не справлюсь. Хватит меня третировать, – Тикки подзывает официанта и передает ему заказ Лави.

– Терпи. Теперь тебе от этого никуда не деться, – нежно улыбается Лави и целует того в щеку.

Аллен наблюдает за ними не смущаясь. Тикки всегда вел себя достаточно вольготно, а то, как Лави подстраивается и принимает игру, выглядит настолько гармонично, что Аллен не сомневается, что они связаны. С той минуты, как Лави подошел, выражение удовольствия на лице Тикки, кажется, усилилось стократно. Теперь он – кот, объевшийся сметаной. А Лави выглядит так, как будто вчера приобрел молочную ферму. Два сапога – пара.

– Тикки сказал, что ты недавно приехал. У тебя здесь дела? – Лави приступает к своему ужину.

– Нет, никаких конкретных. Попробую начать свое дело, а там – как пойдет, – рассказывает Аллен.

– Ну, если понадобится помощь, ты всегда можешь обращаться к нам, – предлагает Лави.

– О, я привык сам со всем справляться, так что не переживай, – отмахивается тот.

– Ты даже не представляешь, насколько самостоятелен наш Малыш. Иногда даже до абсурда, – поддакивает Тикки.

– Не преувеличивай, Тикки. Но спасибо за предложение, – глядя, как Лави расправляется со своими мясным рагу, Аллен подумывает об еще одной порции десерта и подзывает официанта.

– Я преуменьшаю, Аллен, – вздыхает Тикки.

– Да, да. Лучше расскажите, что было дальше с конем, – смеется тот.

Лави начинает рассказывать, и постепенно история обретает смысл. Лави имеет «несчастье» состоять в одной из группировок «Черного Ордена», боссом которой является весьма неординарная личность. И сравнение с мустангом настолько не далеко от правды, что подарок пришелся «не в бровь, а в глаз». Правда, сам босс завуалированного посыла так и не постиг, но Лави горячо заверил, что не устает толкать его мысль в нужном направлении при каждой встрече.Вечер проходит легко и непринужденно. Аллен понимает, что действительно соскучился по Тикки и его ненавязчивой компании. А вкупе с новым знакомым эффект даже усиливается. Аллену нравится Лави. Он бы долго ломал голову, если бы взялся представлять себе избранника Тикки, но теперь мог с уверенностью сказать, что именно такой человек, как Лави, ему бы и подошел. Рыжеволосый открыто смеется, смотрит в глаза собеседнику, в нем чувствуется внутренняя сила, и он не так прост, как может показаться на первый взгляд. К концу вечера Лави окончательно расходится и даже порывается звать Аллена «малышом» на манер Тикки, но Аллен его категорично останавливает. Ему хватает и того, что он не может отучить от этого Тикки. Они расходятся ближе к полуночи. Аллен обещает не пропадать и чаще с ними встречаться – Тикки и Лави, несомненно, не заставят его скучать в их компании.